Омар Евсеевич, который все же начальник вокзала, раз «благородие», кивнул и устремился вдаль по перрону. На ходу начал отдавать какие-то распоряжения, внося немалый хаос в уже отлаженную работу коллектива спасателей.

Мы же направились в «каморку» вахмистра. Пить чай. И беседовать.

Вахмистр прикрыл за собой дверь в служебное помещение. Дверь с табличкой «Дежурный по вокзалу». Действительно каморка. Вернее, две каморки. Передняя — она же приемная, видимо. За столом сидит дежурный с красной повязкой на рукаве. В углу на расшатанных стульях скромно примостились знакомые лица. Проводник с машинистом. Мы, не останавливаясь, прошли во вторую комнатку, еще меньше первой. Через замазанное до половины стекло виднелся перрон и суета на нем. Вахмистр заботливо выкатил из-за стола свое продавленное кресло, для меня. Сам подтащил к столу ободранный стул и уселся. И хорошо, что сел, кстати.

— Вахмистр, — скидываю личину. — Сперва вы должны знать, что я путешествовал инкогнито.

Зачем я это сделал? У него на столе стоит сканер документов. А подделать его показания я не смогу. Вернее, когда я уйду — результаты проверки все равно сохранятся. А он проверит, почти сто процентов.

Немая сцена.

Протянул ему свой серебряный паспорт, кивнул на сканер.

— Надеюсь, вы сохраните мое инкогнито, перед станционным начальством. В докладе своему руководству, конечно, укажите настоящие данные.

— Ну я не знаю, — он замялся. — Подделка документов, так то…

— Да не было никакой подделки. Я воспользовался возможностями своих граней. По драгоценному кодексу применение граней, без преступных намерений и не нанесшие материального вреда или ущерба общественным отношениям, абсолютно законно. Если возникнут претензии, вы знаете, где меня найти.

— Так-то верно. Опять же. Вы единственный из ограненных пассажиров, кто вмешался, — он засунул мой паспорт в сканер. — Остальные по вагонам отсиживались, — он снова потер порванное ухо. — А должны были к начальнику поезда явиться для отражения атаки. Ну, давайте начнем. Вы не против, — глянул на экран, — эр Строгов, если я запишу все на комм? Так просто быстрее будет, чем я корябать ручкой бумагу стану.

— Давайте приступим, господин Брюнне. Я на все согласный. Во всем признаюсь, — улыбаюсь ему.

Реально мутит меня. И есть хочется. Словно в ответ на мои мысли, открылась дверь, и в нее просунулся дежурный с миской дымящейся каши с мясом. На некоторое время мне стало не до показаний. Пока я, почти с урчанием, поглощал кашу, вахмистр налил кипятка в заварочный чайник из стоящего на низком столике пузатого самовара с «медалями». И сделал мне стакан «настоящего чаю». Крепкого, сладкого до приторности и, действительно, вкусного.

Вахмистр опросил меня, поставил показания на расшифровку, после чего протянул мне обшарпанный альбом с фотографиями. Со страниц альбома на меня исподлобья смотрели мрачные мужчины и женщины, с краткими характеристиками и подписями «разыскивается» под изображениями. Среди этих не отягощенных совестью и не озаренных светом разума лиц я, неожиданно, узнал «господина с моноклем». Ткнул в него пальцем.

— Мертвое тело вот этого типчика я оставил в доме обходчика.

— Точно труп?

— У него в голове пуля моя застряла. Без мозга некоторые люди жить умудряются, а вот с пробитым черепом нет.

— Ну надо же, какие люди! Сам Ванька Каин, — видя мои непонимающие глаза, добавил. — Ну который «Работай дурак, а не я!». За ним столько эпизодов числится. Что вы, эр Строгов! — он снова потеребил мочку левого уха. — За него такую награду выписали, что второй год охотники за головами пыль глотают по его следам. А тут на тебе. На обычном «скачке» поезда спекся! А что-то сняли с его? Труп-то, наверное, соратнички вывезли уже.

— Револьвер взял. Но не отдам. Трофей. И самому нравится!

— Ну фото хоть пришлите. С двух сторон. Скажу, что сам сделал. Награда говорю, хорошая за его голову! А револьвер приметный у его был. На заказ сделанный. Во всех розыскных листах проходит.

— Непременно. Могу я уже идти, господин вахмистр? Дела у меня.

— Сейчас протокол распечатаю. Как раз расшифровалось. Подпишете и идите с Силой, эр Строгов! Только ранговое кольцо не забудьте надеть. Ношение обязательно. А у нас, в Разумовском, с этим строго.

Завершив все формальности, я покинул гостеприимную дежурку, и, проследовав через вокзал, наконец-то оказался в Разумовском.

Разумовский выглядел хорошо. Опрятный городок, с квадратно-поперечным строением улиц и проспектов. Тут было многолюдно. Повсюду была зелень. Казалось, город построили прямо в лесу, убирая лишние деревья. Дома в высоту не превышали девяти этажей. В центре, конечно, возвышался зиккурат. Город, по сути вырос из военного поселения на землях, пожалованных роду Разумовских. На «гнездо беззакония и своеволия» он никак не походил. Вместо привычных мне по форту и столице полицейских, улицы патрулировала родовая дружина. И все различие. В фактории проживало, если верить официальной странице в локе, чуть более ста тысяч населения. Надо сказать «город» и «фактория» не просто слова, а определенный статус. Род, владеющий Разумовским, никак не мог получить для поселения статус города. Хотя все условия для получения были выполнены. Говорят, задержка случилась из-за могущественных завистников, сидящих в Павлограде. Получилось — Разумовский единственная фактория в Ожерелье с таким огромным населением.

Я нашел своих ребят и Карла Августовича в кафешке «Королевский рог».

— Так. Если ни у кого нет никаких неоконченных дел в Разумовском, предлагаю выдвигаться в Алый рассвет. Карл Августович, рад поприветствовать лично. Как дорогу сюда перенесли?

— Вашими стараниями, Олег, у меня все отлично со здоровьем. И с каждым днем все лучше. Так что дорога на машине, длинной в пять часов меня нисколько не утомила.

— Мы-то все влезем в транспорт? И еще вопрос, вас привез наемный водитель?

— Конечно влезем. Когда вы приказали приобрести автомобиль, я поступил на свое усмотрение, изрядно разочаровав своим выбором Кирилла Витальевича. Как он там сказал? «Отстой для старперов». Но, надеюсь, вам понравится. Водителя нет. За рулем я. Есть еще хорошая новость, о которой я не успел еще отчитаться.

— Я люблю хорошие новости!

— Пока я был в дороге, нам пришли средства от продажи имения в Орлове. Сделка завершена. Наш временный поверенный в столице рубинов переслал все документы почтой, — он слегка замялся, видимо не понимая, стоит ли оглашать сумму сделки при посторонних.

— Это те самые наши потенциальные сотрудники, о которых я вам писал, Карл Августович. При них можно свободно говорить на темы, которые я не обозначил, как секретные.

— Итого сорок два миллиона, триста двадцать восемь тысяч алтын, девяносто четыре гроша, за вычетом налогов, сборов и гонорара посредников и поверенных.

Арчи присвистнул, услышав сумму.

— Реально, он антик, — обратилась ко мне Ольга, отвлекшись от тихого перугивания с Арчи. — Но милый. А домик ты не хилый продал. За сорок миллионов особняк в Павлограде можно купить. На окраине. Но всетки!

И она улыбнулась Карлу Агустовичу, показав ему большой палец. Августыч стоически улыбнулся в ответ.

— Если вы тут закончили, молодые люди, предлагаю пройти в мобиль и двинуться обратно в Алый Рассвет, — как ни в чем ни бывало, продолжил он.

КАРЛ АГУСТОВИЧ И КАТАФАЛК

Научиться водить машину я не успел. Правда на курсы вождения уже записался. Еще одна времяжорка! Ну ничего, это ненадолго. Теоретические экзамены я уже мог сдать, хоть завтра. Единственным доступным в дороге развлечением и практикой для мозгов была паутина. Так что я оттуда вылипал, только когда связь пропадала. Заучить «Правила пользования мобилями и дорогами общественного назначения» было довольно просто.