— Нет, — вырвать руку не удается. — Я хочу домой!

— Нет. Ты никуда не пойдешь.

Попадос.

— Пощади. Уже поздно. Обо мне будут волноваться.

Только сейчас подумала, что Сабина будет переживать, что меня так долго нет. Я никогда так не задерживалась.

Сабина моя двоюродная тетя и опекунша. Когда родителей не стало, она забрала меня себе. Больше некому было, она пожалела меня, не смотря на то, что воспитывает сына одна. Мы с ней очень ладим, но мало общаемся. Она работает медсестрой в стационаре, и часто уходит в ночные смены, поэтому на общение просто нет времени. Хорошо, что сегодня у нее выходной.

Обычно в ее отсутствие я приглядываю за своим братом Пашкой, которого называю Мистером Пауком, потому что он постоянно носит костюм человека паука, практически не снимая, и маленьким псом Хамфри, который вечно поднимает меня в пять утра, чтобы я отвела его погулять. Это время он любит больше всего. Минута к минуте. Не позже.

Вообще-то Пашка обещал сам выгуливать, но кто же его одного в такую рань отпустит? Этому малышу всего шесть лет. Поэтому первое время мы ходили вместе. Но потом он начал постоянно просить поспать еще пять минут, которые затягивались на пару часов. Хамфри это очень расстраивало, он жалобно скулил.

В итоге — утренняя выгулка на мне. Я не против. Пять утра — еще никого толком нет на улице. Свежо, красиво. Я вообще ранняя пташка.

— Позвони предупреди, что придешь попозже.

— Не могу…

— Почему?

— У меня нет телефона.

Брови парня мгновенно взлетают вверх.

— Забыла или вообще нет?

— Я не нашу телефон, потому что… — прикусываю губу и опускаю подбородок, ощущая дрожь от неуверенности в себе. — Просто… пока не ношу… нельзя…

Мне тяжело объяснять ему.

Все дело в Клюевой и ее подружках. Они несколько раз забирали мой телефон и делали в нем всякие пакости. Одни фотки поудаляли, на других прифотошопили всякие пошляцкие штучки.

Несколько раз отправляли учителю физики мерзкие сообщения с моего аккаунта. И даже когда я с трудом вернула телефон обратно, отправили среди ночи еще несколько, и те фотки его жене. Оказалось — взломали мой аккаунт. До сих пор тяжело смотреть учителю в глаза.

А потом — вообще удалили профиль. Теперь меня нет в соцсетях.

Я восстанавливать не стала. Решила уже после окончания верну. А пока — невидимкой буду, насколько это вообще возможно в моем случае. Так лучше.

Мой учебный профиль даже в группе старшаков не приняли. Все в курсе событий выпускного балла, а я — только крупицы информации из уст Динки узнаю.

А телефон теперь оставляю дома. Всегда.

Ворон пальцами нагло поддевает мой подбородок и приподнимает опущенную голову.

— Теперь носи. Будь на связи. Поняла меня?

— Нет, — верчу головой, убрав его пальцы. — Не поняла. С чего ты решил, что можешь мне указывать?

Наконец-то удается вырвать руку из плена и засунуть ее в карман кофты, которая все еще влажная после дождя.

В порывах ветра я чувствую, что мерзну сильнее, и скукоживаюсь, но стараюсь не подавать виду. Я ощущаю его внимательней взгляд.

Я знаю, что его приказы обычно все выполняют. И с моей стороны глупо с ним спорить. Но возникать — в моей крови. Хотя обычно я всеми силами себя сдерживаю.

— Мне правда нужно домой. В пять утра я гуляю с Хамфри, — шмыгаю носом от холода. — Нашим псом, — уточняю на вопросительно-хмурый взгляд.

— Одна? — его брови взлетают до самых волос на макушке. — Так поздно?

— Так рано ты имел в виду? В это время на улице никого нет.

— Разве ты не из чертаево?

— Откуда ты знаешь? — на этот раз удивляюсь я. — То есть… да… но наш район не так плох, как о нем говорят! Ты серьёзно думаешь, что там бандиты в пять утра бегают? Улицы пустуют в это время. Большинство людей спят.

Наш квартал считается неблагополучным. Там живет не очень хороший контингент людей, точнее сказать — бывшие преступники и хулиганы, либо те, у кого просто нет возможности жить в более комфортных условиях. Пока что мы ютимся в съемной маленькой квартирке, которую смогли снять на небольшие деньги. А в других районах намного дороже.

Я вижу скептицизм во взгляде маньяка, но он молчит. Это его высокомерное молчание с ума сводит.

— Я пойду, — разворачиваюсь, чтобы уйти, но парень хватает меня за запястье. Вытаскивает мою руку из моего кармана и переплетает наши пальцы в замок.

— Пойдем.

Тянет мня за собой, вышагивая вперед.

— Эй, мне вообще-то холодно! — едва поспеваю за ним, волоча ноги. Несколько раз кашляю. — Это ты успел надеть сухую кофту! А я мокрая и у меня рука мерзнет, отпусти! О, нет… Кажется, я простудилась.

Молча засовывает наши сплетенные руки в карман своей толстовки.

Делает это так ловко, что я не успеваю ничего возразить.

У него, кстати, очень теплый карман.

Ах, и я в шоке с того, что он делает. И не понимаю этого парня. Сейчас так устала, что и понимать не хочу.

Заходим в помещение, и он отпускает меня на свободу, но лишь затем, чтобы взять из коробки в углу огромное одеяло, и закутать меня в него. С головой. Ощущение, что только нос торчит.

Чувствую себя максимально некомфортно. А он еще уголки одеяла возле лица поправляет и по носу мне щелкает двумя пальцами. При этом растягивает губы в странной шаловливой полуулыбке. Такое этому демону совершенно не свойственно, и я теряюсь.

— Эээ… знаешь, так неудобно, — ворчу я, краснея под ошарашенными взглядами парней. Один, который до сих пор распутывает провода, даже рот открыл и пялится, уже без стеснения. А Медуза присвистнул.

— Сэд, дай ключи.

— Какие ключи? — челюсть парня с проводами опускается к полу.

— От тачки.

Парни странно переглядывается и хмурятся.

Маньяк ловит ключи в воздухе и подталкивает меня к двери.

— Я, пожалуй, оставлю одеяло здесь…

— Нет.

— Но так неудобно идти по лестницам! — протестую я.

Тогда он берет меня прямо в одеяле на руки и уверенно шагает к двери.

Не только я в шоке.

Нам вслед присвистывает вся команда парней.

— Пожалуйста, поставь меня, я сама дойду! — возмущаюсь, но тщетно.

Ощущаю, что щеки у меня полыхают еще сильнее, чем раньше. Потому что теперь маньяку гораздо удобнее разглядывать мое лицо. Ведь я завернута в одеяло, как малыш в пеленку.

А он гений, однако. Теперь жертва точно не убежит.

Жертва — это я, если что.

Попадосище, да?

Почему он так детально меня рассматривает? Что в моем лице интересного? Серьезно, я не менялась с утра. Все та же девчонка с голубыми глазами и светлыми волосами. Ничего особенного. Однако, он продолжает пялиться.

Может, у меня нос все еще фиолетовый? Или испачкан чем-то? А я даже протереть не могу, у меня ни руки, ни ноги не двигаются. Я практически связана этим габаритным одеялом.

— Не капризничай, Малышка.

— Ой, а ты такой веселый!

(Нет)

Мне просто страшно, и я стараюсь быть милой.

Слово «Малышка» он выделил со стальной ноткой в голосе, или мне показалось? Его задело, что тот парень назвал меня Малышка? Он не хотел, чтобы его друзья знали мое имя? Ему стыдно за меня? Стыдно, что увидели со мной? Теперь я подлежу уничтожению? А еще меня мучает вопрос…

Он закопает меня прямо в этом одеяле? Оно довольно мягкое. Приятненько.

И откуда в этих развалинах одеяло? Этот демон правда тут живет? Не знаю почему, но меня не отпускает еще несколько вопросов: Как он моется? Где ест? Как делает домашнее задание?

Черт. Домашнее задание…

А ведь я не сделала своему Славке задание по химии, как обещала. Как же так? Время уже позднее, так спать хочется!

И в подтверждение своих слов я смачно зеваю, оттопырив губу.

— Поспи, — произносит, вынося меня из развалин.

Чопорно силюсь справиться с закрывающимися веками. А может, и правда поспать?

Таким ласковым голосом сказал… Голос добренького маньяка, — мелькает в голове. — Они так общаются… Перед тем как удушить свою жертву…