— Бррр, — Динка дергает плечом и смешно скукоживается. — Боюсь его до чертиков.

— Ага, я тоже, — киваю, покусывая губу. — Он такой пугающий.

Парень, о котором мы говорим, вальяжно шагает мимо толпы, с гордо поднятой головой. Высокий, красивый и мрачный. Сейчас — особенно мрачный. Как и всегда, в стильной темной одежде. С растрепанной в идеальном беспорядке шевелюрой. И вечно безразличным выражением лица. С пирсингом в ухе, что придает ему еще более чарующий вид.

Одноклассники, до этого истошно разглагольствующие о важном, при виде его тут же затихают. Его опасаются все.

Самое главное правило нашей гимназии — держись от Ворона подальше.

— Так что?

— Что? — догрызая бутерброд с сыром, я делаю вид, что совершенно не понимаю, о чем речь.

— Ой, не притворяйся, — Динка красноречиво округляет глаза и недовольно качает головой. — От проблем не убежишь, как ни старайся.

— Да я и не убегаю, — пожимаю плечами, доставая влажные салфетки из рюкзака, и закидывая обратно пустой контейнер. Теперь я обедаю на подоконнике, возле самого удаленного окна, рядом с туалетом. Хорошо, что не в самом туалете. А все из-за Светки Клюевой из параллельного класса.

Самая отъявленная стерва нашей школы, и самая популярная по совместительству, отчего-то обратила на меня свое драгоценное внимание, а также внимание своих прилипал. Вонзила в меня остренький клюв и не отпускает.

В общем — они решили превратить мою жизнь в ад, и у них, скажу я вам, неплохо получается. Но я не из тех, кто поддается панике. Решаю эту напасть, правда… пока безрезультатно.

За выходные возникла лишь одна идея убрать эту хищницу с дороги, но не уверена, что хорошая. Впрочем, я ее все равно осуществила, так как выбора не было. А воскресный вечер я провела за книгами, поэтому мне было не до Светки. Отдохнуть хотелось, отвлечься от плохого. А утром что? Ничего путного. Да и понедельник — день тяжелый. К тому же, сегодня уроки перенесли на вторую смену.

— Ладно, я не буду ходит вокруг да около, — Динка спрыгивает с подоконника и драматично вздыхает. — Звонить ее маме и просить поговорить с дочерью о ее плохом поведении — было твоей самой ужасной идеей. Это сродни самоуничтожению. Ты подписала себе смертный приговор, подруга.

— А ты откуда знаешь? — мой голос звучит испуганно. — Я же тебе еще не рассказывала.

— Так я в чате по выбору темы школьного балла состою, — достает телефон и деловито показывает мне экран. Я обиженно надуваю щеки — меня в чат не приняли. — Девчонки сегодня утром плавно с обсуждения темы балла перешли на обсуждение твоей скорой казни.

— Ооо, — сказать мне на это просто нечего, поэтому я отвожу глаза в сторону.

Чувствую — жить мне осталось недолго.

— Ты чем думала, Маришка?

Пожимаю плечами, неуверенно теребя краешек воротничка школьной формы.

Действительно, чем я думала? Неужели, могла поверить, что мама Светки заступится за меня? Донесет до своей милой доченьки, что буллинг — это плохо. Сама же видела ее однажды, когда она заходила к директору по поводу одной из выходок Светки. Вид у нее был еще более высокомерный, чем у дочурки. Будто, все на свете ей должны. И директор выскочила за ней, чуть в ноги не кланяясь и извиняясь, что побеспокоили. Короче говоря, Клюевы — важные персоны.

— Да я на нервах, Дин, не подумала. А ты… куда?

— Они идут, — подруга испуганно кивает в сторону стаи девчонок, во главе которых Светка. — Побегу ладно? Ты прости, пожалуйста. Ты же знаешь, как я ее боюсь. Бррр…

И она еще раз смешно дергает плечами.

Ну, спасибо, хоть предупредила лично. Последнее время лучшая подруга общается со мной только по видео связи, и то — редко. Девчонки ее запугали. Светка сказала ей — увидит еще раз рядом со мной, парня отобьет. А Динка не на шутку испугалась, ведь Светка может! Да, да, и еще как! Не раз такое проворачивала, ради забавы. Она у нас как супермодель, или вообще — Мисс Мира. Пальцем щелк — все парни у ее ног. Вот какого пожелает, тот будет выполнять все ее прихоти. Вот у Гельки в том году Мякишева увела, с которым такая любовь была, аж все завидовали. Вот правда все! Вся гимназия! Так он Гельку еще и унижал потом при всех, по указанию Светки. В столовой ей на голову суп горячий вылил и гадости наговорил, а подружки Светкины на камеру снимали.

Геля потом две недели в школе не появлялась, а когда вернулась — заплаканная вся была и опухшая. Жалко ее было очень, а Светка довольна, ей такие игры удовольствие доставляют.

— Привет, — улыбаюсь, судорожно сжимая рюкзачок пальцами. — Света, я…

— Это Дина Селиванова возле тебя крутилась? — высокомерно кивает на толпу, где скрылась подруга.

— Нет, — отчаянно верчу головой. — Это не она! Я вообще не знаю, кто это!

— Ну да, — усмехается, складывая тонкие запястья на груди. Как всегда, безупречна, с яркой алой помадой на пухлых губах. С идеально уложенными волосами, и юбкой, короче, чем положено по нормативу. Но правила здесь не для всех писаны. Ну, понимаете, есть избранная каста, кому можно все.

— Это не она… правда…

— Не знаю, что с тобой делать, — задумчиво произносит Светка, рассматривая идеальный маникюр на своих таких-же идеальных пальцах. — Проблема у нас с тобой.

— Со мной проблема? — опускаю уголки губ, готовясь услышать самое ужасное унижение из ее уст. Я ее уже знаю. Малой кровью не отделаюсь. — Какая со мной может быть проблема? Я не создаю проблем. Обычно…

Несколько девчонок недовольно цокают языками, и раздраженно закатывают глаза.

— Скучно. С самого утра не можем тебе наказание придумать.

— Да, это серьёзно, — иронизирую, но тут же тушуюсь перед толпой, делающий шаг вперед, чтобы окружить меня еще плотнее.

— Шацкая, ты настолько убогая, что у тебя даже парня не отбить. Потому что у тебя его просто нет! Никто не хочет с таким ничтожеством встречаться. А все остальное мне уже надоело. Изгоя я из тебя сделать не могу, потому что ты итак изгой. У тебя нет друзей! У тебя вообще никого нет! Как жаль… Возиться с тобой нам нет смысла. Не интересно… скуу-учно!

— Да уж. Жаль. Не поиграешь со мной особо, — издаю облегченный смешок.

И даже немного обидно, что я такая неинтересная, но…

Может, теперь они от меня отстанут?

Светка впивает в меня такой стервозный взгляд, что можно провалиться сквозь землю махом.

И я мгновенно понимаю — не отстанут.

— Поэтому мы решили, Шацкая, что учиться в нашей гимназии ты больше не будешь.

— А? Ч-что?

— Что слышала. Жди вылета за воровство. Эх! И это в выпускном классе. Как обидно!

— Какое еще воровство?

— Часики у меня пропали, — вмешивается Танька Кистяева, лучшая подруга Клюевой. На свое запястье указывает и громко вздыхает. — Это между прочим Диор и… Ой, так неожиданно, но твой шкафчик как раз проверяют. Ты же знаешь, как в нашей гимназии строго с…

Не даю Кистяевой договорить, растолкав толпу, на полной скорости выбегаю и несусь к шкафчикам, сгорая от нехватки кислорода.

Вслед летят издевательские смешки.

На пути впечатываюсь в кого-то. Падаю спиной на пол, и некоторое время лежу, глядя на рядом стоящего парня с безумно красивыми золотистыми глазами.

— Извини, ты мог бы мне помочь встать? — протягиваю ему ладошку, когда он делает шаг, не сразу понимая, что передо мной сам…

Ворон.

— Не мог бы, — раздается грубое, и парень просто перешагивает через меня, как через пустое место.

— Не мог бы! — ржут какие-то парни, любуясь на видео моего позора. — Мощно он ее!

— Ужас, я бы уже забрала документы и уехала из страны, — насмешливо испепеляет меня взглядом кучка девчонок, устроившихся на трибуне. И нарочито громко, чтобы я слышала. Чтобы все слышали.

У нас сегодня футбол по плану нашего физрука Смирнова. На улице. Совместили несколько старшаков, в связи со второй сменой. Не сказать, чтобы он рад был, ему бы сейчас парней к важной игре готовить, а придется с нами возиться.