А вдруг, он и не даст и мне выбраться? Вдруг, он маньяк? Многое о нем поговаривают…

И что там за строения впереди? Мощные устрашающие башни, словно катакомбы. Похоже, какое-то заброшенное место. Окружено разваливающимися в некоторых местах воротами.

Парень открывает скрипучую калитку, и спускается вниз по длинной полуразрушенной лестнице.

— Черт… — с сомнением в голосе произношу, следуя за ним. Калитку он оставил открытой, и я с безнадегой в душе, спускаюсь по бетонным ступеням.

Эхо его шагов первое время глухо звучит в темноте странных катакомб, рикошетя от стен и разлетаясь по воздуху. Я иду почти беззвучно, контролируя каждый свой шаг. Постепенно звук стихает, и я не слышу вообще ничего.

Полная темнота и тишина.

Это что, дом Ворона?

Мне страшно.

Внезапно, появляется небольшая полоска света, приоткрывшегося от ветра окна, окрашивая все вокруг в легкий томящий сумрак.

С интересом осматриваю каменистые шершавые стены и извилистые заросли растений, похожих на виноградник, струящегося вверх, и путающегося на раме пыльного старого окна с запыленными дочерна стеклами.

На бетонном полу насыпь песка и прорывающаяся вялая трава. Сбоку от окна несколько тонких стволов деревьев, рвущихся к небу, прямо через мягкий навес крыши, полностью состоящих из виноградных листьев.

Я стою посредине всего этого, совершенно одна.

Растерянно моргаю, дергая вниз завязки от накинутого на лоб капюшона.

Будто очутилась в фильме ужасов. Меня вот-вот накроет паника.

Тишина лютая, даже жаль, что дождь прекратился, и только я собираюсь сбежать из этого пугающего места, как…

— Бу!

Прямо в ухо. Кожей ощущаю, как волоски на шее приподнимаются, и я вздрагиваю всем телом.

Резко поворачиваюсь и встречаюсь с глубокими ореховыми глазами. В легком лунном свете они приобрели еще более золотистый оттенок.

Опустив взгляд, замечаю, как губы Ворона растягиваются в хищной пугающей усмешке, и его лицо медленно приближается ко мне ближе. А в моей голове лишь одна мысль:

Этот парень — маньяк!

От испуга даю ногой назад, споткнувшись о камень пяткой, падаю на спину, жадно выхватив, возможно, последний в жизни глоток кислорода.

И почему я постоянно при нем падаю? Настоящая катастрофа.

От страха подняться не получается, и я снова, по неведомым причинам и лютой наивности протягиваю ладошку вверх, в ожидании.

Но тут же, будто очнувшись, одергиваю ее вниз. Щеки обдает жаром.

— Извини…

Только не успеваю договорить и убрать руку, потому что крепкая ладонь парня касается моей.

Как во сне наблюдаю, как наши ладони смыкаются, пальцы переплетаются, и… нет, он не помогает мне встать.

Он внезапно ложится на меня, придавив своим мощным телом, а обе мои руки оказываются вытянуты над головой.

Я в ловушке. Дыхание сковывает.

Что за?..

— Попалась.

Мы вдвоем лежим на бетонном ледяном полу. Лунный свет, тишина, я и…

Ворон.

Боже, как страшно. Так страшно, что я даже закричать не в состоянии. От страха тело парализовало. Еще этот внимательный изучающий взгляд золотистых глаз, бессовестно блуждающих по моему лицу.

Проходит время, возможно секунды, но по ощущениям вечность, а мы все лежим. И смотрим друг другу в глаза.

Мои руки все еще над головой, сжаты одной его мощной ладонью. Крепко удерживаются на запястьях.

А второй он… внезапно поправляет мне пряди волос, выбившиеся из слетевшего в момент падения капюшона и настойчиво лезущие в лицо.

Когда его ледяные пальцы касаются кожи, я начинаю дрожать…

Нужно что-то сказать. Поспросить или потребовать, чтобы он отпустил. Узнать, зачем он меня держит.

Я же даже двинуться не могу под его весом.

Почему он пялится на меня? Чего он хочет? Давно он меня заметил? Ему не интересно, для чего я пошла за ним? Почему он удерживает меня?

Собираюсь с духом, чтобы закричать: «Отпусти!» Но вместо этого дрожащим голосом шепчу:

— Ты здесь живешь?

Сердце стучит в бешеном темпе, дыхание срывается. Но отзвуки интереса в моем вопросе настойчиво рикошетят пропитанные холодом и мраком углы.

Мне действительно любопытно.

И снова на вечно равнодушном лице парня появляется невесомая, едва заметная усмешка. Он чуть наклоняет голову набок.

Зрачки расширяются, а губы приближаются… приоткрываются…

— А ты как думаешь?

Хрипловатый голос прямо возле ушка, и колючие мурашки пронзают все тело.

Дергаюсь, не то планируя пожать плечами, не то вырваться и удрать, куда глаза глядят. Но не тут-то было.

Хоть и почти незаметно, но я ощущаю, как рука Ворона напрягается, сжимая мои запястья еще крепче. Удерживая меня еще сильнее. Прижимаясь ко мне еще… плотнее…

— А знаешь, я практически так и представляла твой дом.

Парень издает низкий смешок, и наклоняется ближе, без труда удерживаясь на весу. По моим ощущениям наши носы вот-вот соприкоснутся.

— И часто представляла?

Ощущаю, как щеки загораются смущением.

Да, мы с Динкой частенько обсуждали и фантазировали на тему его мрачного жилища. Как и все вокруг.

Этот парень у нас фигура популярная и обсуждаемая, без сплетен никак. О чем говорят? Что очень богат, но держится в стороне от элитной тусовки. Что еще в раннем возрасте покинул семью, и стал жить один в мрачном особняке, словно он принц великой вампирской династии, сбежавший от наскучившей ему сладкой жизни.

Конечно, это все ерунда… но…

Слухи ходят разные, но до сих пор никто не знает точно, из какой он семьи. Он все держит в строжайшей тайне. Светка уверяла, что он сын самого сенатора Марсова, и внук основателя нескольких элитных учебных заведений, в число которых входит и наша школа. Это было бы логично, учитывая его безмерную власть и вседозволенность.

Но, говорят, также, что Марсов младший был замешан в некоторых темных делах, прогремевших в стране. После чего вся его семья покинула город, уехала заграницу, и долгое время о них ничего не было слышно.

Однако, я не во все сплетни поверила, как и большинство ребят. Фамилия «Воронов» совершенно не вяжется с Марсовыми. Да и зачем бы ему возвращаться и учиться в нашей гимназии?

Впрочем, страху и обсуждений эта сплетенка навеяла еще похлеще, чем если бы он был вампиром.

— Ну… я… да… часто… очень…

Отрывисто выдыхаю. Чистосердечное признание. Прямо в лоб.

Парень сканирует меня золотистыми глазами еще бесконечное количество секунд, почти не моргая. Потом поднимается, ни слова не сказав, и подает мне руку.

Внимание, дамы и господа, он подает мне руку! Сам, его Вампиршество, Ворон!

Мне точно стоит ее взять? Тут есть шанс улизнуть. Я больше не доверяю ему, и боюсь его еще сильнее. Снова опрокинет на меня свою беспощадную гору мышц, а там уже не сбежать, не уйти…

Испьет моей кровушки.

Но все же я кладу ладошку ему в руку, и он тянет меня вверх. Поднимаюсь и тут же натягиваю капюшон до самых ресниц, словно в попытке спрятаться от хищных внимательных глаз.

Он продолжает молчать и разглядывать меня. Изучая… Страшно до жути. Хочется удрать, но мне нужно добыть свои вещи, чтобы не быть опозоренной на столетия вперед. Точнее быть — на ближайший учебный год.

— Я… ты… слушай… мои вещи… я…

Почему я заикаюсь? Помогите кто-нибудь нормально разговаривать. Верните мне адекватную речь.

Делаю глубокий жадный вдох, пока Ворон смотрит на меня и ждет объяснений. Молча.

Спокойно.

Без паники.

Вдох-вдох…

Вдох.

— Я случайно подумала, что твоя сумка — это моя сумка, и положила свои вещи в нее, — скашиваю взгляд ему за спину, где лежит та самая черная сумка с двойной полосой, ради которой я в данный момент рискую жизнью. — Дело в том, что у меня была абсолютно такая же… Я бы хотела забрать, эти вещи мне очень дороги. Вообще, это даже не мои… То есть мои, но меня попросили… То есть, да, это мои вещи, и я должна их забрать! Кое-что очень важное… для… моего сердца…