— Хочешь сказать, я действительно тебе нравилась, и мы давно могли быть вместе, если бы не Он?

— Все так, Маринка. Все так…

— А сейчас что произошло?

— А сейчас я устал быть в его тени. Я не марионетка. Пора действовать. Пришло время сломать систему.

Этот разговор очень меня разозлил. И злилась я на своего Артура. Так сильно, что готова была забыть все свои чувства. Выбросить их из своей души. Сжечь. Оставить томиться пеплом на дне своего сердца.

Готова была возненавидеть эту безумную любовь.

И прокручивая в голове бесконечные дни безответных чувств к Славке и мучений, от своей расшатанной в те времена самооценки, я действительно ощущала, как былая ненависть закипает во мне. Она была не такой как раньше, когда я боялась Артура и раздражалась от одного его присутствия. Скорее я ощущала досаду от своей лютой беспомощности и несправедливости прошлого.

И именно в этот день, когда я была на пике своих эмоций и терзаний, мой Маньяк явился.

Было около восьми вечера, когда я заметила под окном его темную мощную фигуру. Вышла на улицу в своем пальто, (которое мне утром заботливо принесла Сабина, забежав в химчистку после работы), накинув капюшон.

Вынырнула из подъезда и ринулась к нему. Я хотела, чтобы он объяснился. Чтобы он сказал, почему так поступал со мной. Желая разобраться со всем этим поскорее, не стала церемониться и произносить приветствие, сразу перешла к сути.

— Ты отпугивал от меня Славу! И других парней! Почему ты так поступал⁈ Это ужасно! Отвратительно! Ненавижу тебя!

Артур стоял молча и смотрел на меня с непоколебимой надменностью во взгляде. Он был в своем черном длинном пальто, красивых штанах с большими карманами, и конечно, тяжелых ботинках. И к моему огромному возмущению — без шапки.

Его волосы были, как и положено в идеально-уложенном беспорядке, а на глаза золотистого оттенка падали мрачные темные тени, делая выражение лица пугающе-безразличным.

Он губами очаровательно сжимал белую тонкую палочку, и я подумала было, что это сигарета, но приглядевшись, поняла, что этот сладкоежный маньяк приперся с чупа-чупсом.

— Чего молчишь? — кулачком толкнула его, но эта скала даже с места от моего неприличного выпада не сдвинулась.

Лишь на его идеально прочерченных губах заиграла высокомерная ухмылка. И меня это выбесило.

— Смешно тебе⁈ Если хочешь знать, Слава больше не боится тебя! Он звонил мне, признался в чувствах! Ты больше не сможешь контролировать меня! И его не сможешь! Он идет против системы! Несправедливой системы, которую создал ты в нашей гимназии! И мы сломаем эту систему с ним. Вместе! — тыкаю ему в грудь пальчиком, глядя победно снизу-вверх на высокое чудовищное изваяние, застывшее статуей и мрачно наблюдающее за мной.

Уже без ухмылки, которую я стерла своей уверенной речью, но с еще более почерневшими глазами, полыхающими лавой лютого презрения. Все также молча.

Вытащив чупа-чупс и покрутив его в руках, посмотрел отрешенно на него, потом на меня. А затем, снова засунул его в рот.

Я наблюдала за этим с легким возмущением, вспыхивая от жажды быть услышанной и получить объяснения, но складывалось четкое ощущение, что Моему Маньяку глубоко плевать на мою пламенную речь. И это разочаровало и угнетало.

— Скажи что-нибудь.

Но Артур даже не потрудился убрать сладость изо рта. Его «успокительное» действовало безотказно.

— Фто-нибудь. — пробормотал он с внезапно возникшей усмешкой.

— Ты как ребенок! — разозлилась я, схватив за палочку, торчащую из его губ, и резко потянув. Артур не ожидал, отшатнулся, с офигением глядя на свое сокровище. А я выбросила этот бесячий леденец в сугроб.

Его темный взгляд, полный горечи и сожаления коснулся толстенького сугробика, возращения из которого его успокаивающей конфеты было невозможно, ведь теперь она заточена под снегом минимум до весны. Потом в сердцах грозно воззрился на меня. Я уж думала, что он готов мстить за содеянное, хотя бы словесно, но он промолчал. Отчего я еще сильнее вспылила.

— Приходишь сюда постоянно, будто цепной пес, грызешь свои конфеты у меня под окном! Не надоело⁈

Лицо Артура стало бледным, а в глазах засверкали молнии.

— Считаешь меня своим сторожевым песиком?

— А кто ты, Артур? Самому признаться в чувствах все эти годы слабо было? Поэтому не давал и Славе этого сделать? Наблюдал за мной, милый влюбленный мальчик, отгоняя других ухажеров? Как трогательно. Бессмысленно. Глупо. И трусливо.

— А твой немощный не трусливый? Не наблюдатель? Это ничтожество хоть раз вступилось за тебя?

— Ты меня не слышал? Слава ломает твою систему. Он уже начал это делать! Если хочешь знать, он уже это сделал! Он не боится тебя! Мы весь вечер разговаривали по телефону! И нам было хорошо! Он на свидание меня пригласил. Я уже выздоровела. Завтра после школы мы встретимся и проведем вместе время. Будем делать что захотим, и ты не сможешь нам помешать! Будем гулять, держась за ручки, может быть, даже, целоваться… и все остальное…

Ревнивый собственнический взгляд коснулся моих губ. Их тут же пронзило током и закололо.

Я не знаю, зачем я все это ему выдала, солгав. Точнее, я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Это был протест. Мне хотелось его задеть за содеянное, но я переборщила. На самом деле, я отказалась от свидания со Славой, но признаться в этом после сказанных слов было так боязно, казалось глупым и нелепым.

— Мою систему не сломать.

Это все, что он произнес черствым голосом.

— А знаешь, те лекарства, что взял Слава, ты же видел, тогда в кабинете, в наш с ним поцелуй… — начала с выдохом, понимая, что несу околесицу. Покраснела, но продолжала тараторить. — Я их купила! Я! Но не для…

— Твоего Немощного стало слишком много. Раздражает. Я сделаю так, что его станет мало. Хотя, нет. Знаешь, Марина, его вообще не станет. Не станет в этом мире.

Я так и замерла с открытым ртом, испуганно глядя на Маньяка, который по интонации был очень зол и серьёзен. Неужели… Он посмеет?..

А ведь он может. И это меня до безумия пугает.

— Не вздумай его трогать. Прекрати пользоваться своей властью. Мы больше не боимся!

— Кто мы? Немощи и изгои? Не стоит тратить остатки энергии на сильнейших. Вас итак природа обделила. Бесполезно трепыхаться.

Я ощутила, как румянец стыда и унижения от его жестоких слов накрыл мои щечки.

— Найди себе другую жертву! Оставь. Меня. В покое!

Выкрикнула и развернувшись «на каблуках» ринулась домой. Сердце громыхало громче бронепоезда. А разгорячённая кровь неслась по венам, затмевая своим жаром выстреливающую в каждой клеточке тела обидную боль и жёсткое сожаление, оставшееся после этой ссоры.

Почему и Зачем все так? Я ведь не сказала ему, как сильно скучала… Это было самое главное.

Этот разговор с Артуром казался разрушающим, словно цунами, снесшим огромный город. Не оставивший после себя и следа. И я подумала, что наша красивая история любви на этом и завершится. Но это был не конец.

Наша невероятная любовь превратилась в такую же невероятную по своей силе вражду.

К чему вражда? — скажете Вы.

Это всего лишь глупая ссора! Влюбленные повздорили, подумаешь… Нужно поговорить спокойно, без лишних эмоций. Объясниться с «холодной» головой.

Это мелочи. Все наладится.

Безусловно, это правда, и я также рассуждала.

Но в тот момент я еще не знала, что все произошедшее будет иметь такие ужасающие последствия.

В тот момент, после нашей ссоры, я не могла все это так оставить. Мне натерпелось что-то сделать, после нашего неприятного разговора. Изменить ситуацию, в которой, как я считала, мы оба виноваты. Повернуть в другую, «правильную» сторону. Сторону, где хэппи-энд, о котором я фантазировала много ночей подряд. Где мы счастливы.

И, так как Артур игнорировал мои звонки, я в порыве жгучих эмоций отправилась за ним. Прямо так, не переодеваясь, после того, как бесконечное количество времени простояла у входа в квартиру, глядя в темное пустое пространство непонимающим, до боли опустошенным взглядом, с безумно стучащим сердечком.