И плевать, что она что-то шепчет и ребром ладони по своему горлу резко проводит.

И все равно, что народ замедлился, оборачиваются, прислушиваются. «Ухи» выставили. Лунтики. Да, пусть все знают! Я не девушка Ворона! Никогда ею не была. И никогда ею не буду! Новых сплетен они хотят? Они их дождутся.

Прямо сейчас этот демон получит от меня отворот-поворот. Нет времени тянуть. Надо действовать, пока все не зашло слишком далеко.

Ворон останавливается, как вкопанный и сходу задает мне вопрос. Без лишних «Привет». Мне бы у него поучиться.

— Ты почему на сообщения не отвечала? Мы договорились. Я ждал. Полночи не спал.

Вздрагиваю, от безжалостности, звучащей в его голосе. Нервный какой-то и злой.

Точно не выспался. Опять меня во всем винит? Из потемневших глаз молнии сверкают.

Брр… снова мурашки по спине.

Псих!

— Сейчас я скажу тебе кое-что очень важное. Выслушай меня, и будь добр, прими достойно, как настоящий мужчина, — говорю, замечая, как брови маньяка при этих словах зловеще сходятся на переносице.

Может, не стоило так с наскоку? Или нормально?

Он делает шаг ближе, вторгаясь в мое личное пространство по максимуму. По-собственнически кладет руку мне на талию.

Наклоняется, щекоча лицо сладковато-мятным дыханием.

Мурашки ерзают уже по всей спине. Царапают кожу.

И это бесит.

А еще Селиванова Динка раздражает! Жестикулирует что-то там бесконечно и уже всю шею себе ладошкой измацала. Теперь вся исполосана краснотой.

Ну чего она? Неужели думает, что он мне голову с плеч снесет?

Ой, а вдруг? Это же сам Ворон.

Да нет, быть не может. Все пройдет цивилизованно. Будем оптимистами. Верим в лучшее.

— Говори. Я слушаю.

А голос то у него! Пробирает до дрожи…

Говори…Я слуу-ушаю. Деловой какой. Ишь.

Мы что на важных переговорах?

Бе-бе-бе-бе. Вот сейчас как скажу! Как скажу! На место тебя поставлю, Ворон! Чтобы не трогал больше меня. Я не твоя девушка! Я не твоя собственность! Не смей меня лапать! Чокнутый! Псих!

Итак.

Итаааак…

— Я… — начинаю несмело.

— Я…

— Ну? — брови до самой растрепанной макушки взлетают. А брови-то у него тяжелые. Грозные. Лохматые. Одним движением этим из меня всю спесь сбивают.

— И правда заболела. Температура высокая, как вернулась, уснула и до утра. Даже выгулку с Хамфри проспала! О том, чтобы с кем-то переписываться и речи не было! Даже с тобой… мой парень… люб… б-б…

Что?

Чтооо?

Любимый?

Что я там говорила про насекомых? Жить хочу?

Прихлопните меня мухобойкой. Пожалуйста.

Брови возвращаются в исходное положение.

Ворон важно кивает, снисходительно улыбается и притягивает меня еще ближе. На автомате ладошку ему на грудные мышцы кладу. Прижимает к себе всем телом. В ноздри ударяет приятный аромат. Не хочу себе в этом признаваться, но невольно втягиваю его глубже и глаза прикрываю.

Да уж, пахнет этот парень классно.

На нас безапелляционно пялятся проходящие одноклассники.

— Ничего страшного. А сейчас себя как чувствуешь?

— Нормально.

Вот те раз. Вот те и смелая.

И ни слова, даже когда он наклоняется и прохладными губами прикасается к моему лбу.

Мягко, нежно. Невесомо.

— А по тебе и не скажешь, что нормально. Горячая.

— Нормально, — кисло улыбаюсь, замечая, что Динка показывает мне «класс». О, мой великий коуч и не верила в мою смелость. В этом я не сомневаюсь.

Бесит все. Мало мне озноба каждой мышцы на теле.

Теперь еще и лоб простреливает.

— Почему дома не осталась?

— Не захотела.

— Из-за того, что я назвал тебя прогульщицей?

— Ну…

— Малышка такая забавная, — довольно усмехается, выводя меня еще сильнее. — Пойдем-ка в медпункт, — окутав рукой мою талию покрепче, тянет меня по коридору. Все это получается так игриво. Народ расступается. Дорога свободна.

— Хочу пойти на урок. Остановись, пожалуйста, — с трудом вырываюсь. Голова кружится. — Я пойду в класс. Сейчас тест будет. Мне надо подготовиться.

Смотрит на меня долго.

Кивает согласно. Но брови сошлись на переносице. Это значит, он не уверен в своем согласии. Надо бы еще его задобрить.

Ой! Я что, уже подстраиваюсь под этого маньяка? Считываю его реакции?

Ужас, ужас, ужас. Надо это безобразие срочно прекращать.

— Ушла, — бросаю вяло, и убегаю.

Но вслед успеваю услышать:

— Малышка, буду ждать тебя на обеде, за нашим столиком!

Ой, только не это. Опять обед? Я еще от предыдущего не отошла. И еще…

У нас теперь есть «наш столик»?

Вот они. Высокие отношения. Он застолбил для нас место в буфете.

Прозвенел звонок. А Динка была права. Я теперь неприкосновенная. В класс вошла — резкая тишина. Никто меня не шпыняет. Более того — дорогу услужливо уступают. Вокруг меня пустота образовалась.

Ну, понимаете, пустота.

Не поняли? Сейчас объясню.

У нас парты одиночные. Каждый за своей. Так вот, я у окошечка с краю, за мной сидела Гелька, а справа — наш Тихонов, который Колобок.

Гелька уже изначально отсела за парту заднего ряда, так что, когда я вошла, не сразу обратила внимание. А вот Колобок, со звонком внезапно встал, сумку схватил, и зачем-то поклонившись мне, тоже на задний ряд ушел.

Я, конечно, опешила. Обвела класс опешившим взглядом. Народ вроде и пялится на меня, но глаза при встрече со мной резко отводит или в пол опускает. Даже Мякишев.

И верная свита Светкина не смотрит на меня. Кистяева голову склонила над телефоном и что-то печатает быстро. Будто и дела ей до всего другого нет. Это на нее совершенно не похоже!

Я Динке киваю, мол, что происходит? А она мне опять «класс» давит, уже двумя руками.

Вот, таким образом я оказалась в пустоте. Как бы и не травят, но по-прежнему изгой. Знаете, такой «Уважаемый Изгой».

Я на своего Славку смотрю, а он делом занят. Сидит, что-то в тетради с интересом пишет. И взгляд его мне так и не удалось поймать. Учитель пришел и сразу же раздал нам двойне листочки для теста по материалу предыдущей недели. Конечно, я вся ушла в работу. И мне уже было не до своего нового статуса.

А потом, на перемене, я отправилась в спортзал, чтобы узнать свои задания на сегодня. Мытье спортзала — тут без сомнений. А еще? Смирнов бешеный и идейный, может меня и туалеты по всем этажам заставить мыть. А он же у нас персона важная, его попытайся ослушаться… Запортачит мне оценки в аттестате из принципа. И попробуй потом докажи, что это не моя вина. К тому же, мои спортивные способности оставляют желать лучшего.

Но когда я захожу в помещение спортзала, физрука не нахожу. Это странно, у него по расписанию стоит урок, а значит он уже должен собрать класс. Но я замечаю лишь кучку девчонок старшеклассников, что-то яростно обсуждающих в углу.

При виде меня, они чуть поворачивают головы и широко распахивают глаза.

«Это она», «Это из-за нее», «И не стыдно ей?»

Внутри меня гнев закипает от этих слов. И чего опять я виновата? Что на этот раз? Может на меня поломку аппаратуры еще скинут? Вот, не удивлюсь! Эти могут!

Или, злятся, что зал не помыла? Нашли себе служанку!

— Что? — возмущаюсь, встав ровно и сложив руки на груди. — Ну, говорите! Вываливайте все!

Девчонки поворачиваются ко мне и встают в ряд. Также каждый складывают руки на груди, зеркаля мою позу. Только еще смотрят с презрением.

И почему-то немного с испугом. Или мне кажется?

Я ко всему готова. Привыкла уже. Жду, натянув скудную улыбку. Но на самом деле внутри все стрекочет от негодования.

— И не стыдно⁈ — начинает одна из девчонок, по-моему, одна из подружек Клюевой, состоящая в команде болельщиц. Кажется, ее Даша зовут, и она их капитан. — Свиню…

Не успевает договорить, ее подружка в бок пихает и шипит. Та губы сжимает и соорудив подобие улыбки, произносит.