Голову отвожу, вздохнув, глаза приоткрываю и…
И это слишком…
— Ээ! — отталкиваю его. — Эээ… эээ…
Что сказать? Помогите.
Отстраняется.
Испуганно на него смотрю. В его потемневшие глаза.
— Умеешь ты, малышка, момент для «Э» выбрать.
Ну… Я просто не поняла, что случилось.
Что сейчас было?!!
Встает с меня. За руку потягивает. Я спрыгиваю с капота. Смущенно поправляю юбку. Поправляю куртку. Вообще ее застегиваю. Краснючая. Чувствую беспощадный жар на щеках.
Поднимаю на него глаза. Он стоит рядом. На меня в упор смотрит. Ни тени смущения.
— Хочешь? — вытаскивает из кармана конфету и протягивает мне. — Я их для тебя покупал.
— И все сожрал, — киваю, глядя на знакомый фантик.
— Они вкусные, — раскрывает ее и себе в рот закидывает.
А ведь предлагал мне… У меня как раз кофеек подостыл…
Смотрю на его наглые губы, пока он жует Мою конфету. Он смотрит на то, как я смотрю на его губы. Атас. Краснею пуще прежнего.
— Ты что, Артурчик, нервничаешь?
Лучшая защита — это нападение.
— Не понял, — перестает жевать. Глядит на меня растерянно. Отхожу от него на пару шажков. Мне в травмпункт не надо.
— Твой брат сказал, что ты, когда нервничаешь, съедаешь сладкое.
— Пффф… Не слушай, он мелкий, ничего не понимает в этой жизни.
— Да он похлеще тебя будет.
— Что? — поднимает бровь. — Не понял. Понравился?
— Ну, — пожимаю плечами. Поднимаю свой стакан с кофе. Не забывая придерживать юбчонку. — Он ничего такой… Подошел бы для Временного парня. Еще одного.
Да что со мной такое?
— Пфф? — отворачивается. Улыбается дико. — Пффф…
— А еще кто? — впивается в меня безумным взглядом.
— Да много кто, — поджимаю губы. — Много симпатичных парней в школе. Есть из кого выбрать.
Вы это слышали? Я странная… Я делаю очень нехорошие вещи. Я провоцирую маньяка. Зачем?
Делает еще шаг ко мне.
Я — шаг от него.
— Пфффф. — скалится. — Ты врешь.
— Что за звуки? Ревнуешь, Артурчик? Хочешь футболку с надписью «Пффф»?
Убейте меня. Кто-нибудь.
— Малышка… — грозно. Шагов становится много. — Играешь со мной?
— Боишься проиграть? Нервный сладкоежка…
Ой-ей.
— Ах, так? Ну, давай поиграем!
Разбег. Он близко.
— ААа! — верещу, бросая стакан с кофе. Часть выплёскивается ему на кроссы.
Бегу в чащу леса. Маньяк за мной. Нападает.
Падаем.
Щекочет.
— Хахахах, — ржу. Не могу. Хотя не смешно.
— Доигралась! — садится на меня сверху. Зажимает ногами. Мощная глыба.
Продолжает щекотать. Забирается длинными пальцами под куртку. Под кофту. Проворный. Еще чуть-чуть — под лиф заберется. Наглый. Бессовестный.
— Не Хаха будзую аа больфе! Не бутду! Ой, не могфууу… Хаххаха… Не тлогаай! Не смей!
— Не тлогай, не смей, — передразнивает. — Щас зацелую до смерти.
Наклоняется и снова целует. Замираю.
Бесконечность. Бесконечность целует.
Когда он отстраняется, жадно кислород вбираю.
Дышу шумно. Дрожу.
— Пойдем. Холодает. — встает. Подает мне руку. Переплетает пальцы.
Тянет к машине.Садимся в салон. Включает печку и поворачивает ключ зажигания.
Я в это время достаю телефон. Там сообщение от Динки:
«Жива еще? Что он с тобой сделал?»
Дрожащими руками печатаю ответ:
«Нет. Зацеловал до смерти».
Выезжаем. И тут он задает мне вопрос:
— Так что ты боишься мне сказать?
Глава 27
— Я? — смотрю на него удивленно. Прикладываю ладошку к урчащему животу. — Кушать хочу!
— И ты боялась мне в этом признаться? — бровь выгибает.
— Ну… — отворачиваюсь к окну.
Вот оно. Скажи. Скажи ему!
Чего ты трусиха такая?
Зажмуриваю глаза. Сжимаю пальчики на ногах. Живот снова издает завывающие песни.
Соберись!
— Артур… — с выдохом. — Я… должна…
— Сейчас заедем в кафе, покушаем, — перебивает он меня. — Не нужно бояться такое сказать. Я не хочу заморит свою девочку голодом.
Поворачиваюсь к нему. Он улыбается одним уголком рта. Косится на меня.
Он выглядит таким…счастливым…
Я не хочу портить ему настроение.
Боже, и с чего это меня волнует его настроение? Это же просто маньяк. Мой маньяк. И он меня бесит.
Но я не хочу портить этот день…
Мне хорошо…
Нет. Бред какой-то.
Качаю головой, отгоняя наваждение.
— Артур…
— Какую кухню ты любишь?
— Кухню? — теряюсь.
— Итальянскую? Китайскую? Хочешь в Мегаполис?
Ой. Это элитный ресторан в центре. Только не это…
— Я бы не отказалась от обычной пиццы. Желательно грибной.
— Да? А почему не хочешь в ресторан?
— Я не одета для ресторана. Пожалуйста, не смущай меня, — прошу, поправляя юбку. Артур отслеживает этот жест.
— Хорошо, давай просто заедем в ближайшую пиццерию. Ресторан отложим на другой день.
— Уже так поздно. Я могла бы поесть дома.
Артур расстроенно вздыхает.
— Я тоже очень голоден. И мне бы не хотелось заканчивать этот вечер.
— Мне тоже… — прикусываю губу, когда он глядит на меня потемневшими глазами. — Меня надолго сегодня отпустили… Почему бы и не поесть вместе. Ведь это ничего не значит.
Пожимаю плечами. Артур улыбается.
— Что значит «ничего не значит?»
— Ну… Я не то имела в виду, — краснею. — Не так выразилась. Я имела в виду, что мы ничего такого не делаем… неподобающего… и мне не придется оправдываться…
Перед Славой. Но я умолкаю, к собственному счастью. Иначе получился бы эпичный конец вечера в виде моего голодного трупика.
— Ого. Как интересно. Что именно ты вкладываешь в слово «неподобающий»?
— Эээ…
— Э? — ухмыляется.
— Перестань, — прошу дрогнувшим голосом. — Неподобающее — это то, что мы делали ранее, точнее еще и продолжение.
— Уточни пожалуйста, — смеется вибрирующим смехом. — Я не понял.
Вздыхаю. Он меня все сильнее смущает.
Набираю полный рот воздуха под аккомпанемент его дерзких улыбок.
— Просто покушать, а не целоваться и все остальное.
— Что остальное?
— Да перестань! — взрываюсь я. — Все остальное, что может происходить между парнем и девушкой.
— И что это? — хмурится с усмешкой.
Ой, все.
— Хватит, — пищу.
— Я правда не понял, — делает озадаченный вид.
— Все ты понял! — злюсь. Разворачиваюсь на сидении. — Ты. Я. Кровать. Поцелуи. И все остальное. Ну, понимаешь… Развратненькое.
Издает смешок.
Потом начинает смеяться. Долго.
Я склоняю голову и стыдливо прикрываю веки.
Я не ханжа. Я могу объяснить нормально. Без «развратненького»
Но при моем Артуре я смущаюсь… Он же такой… такой…
Блин, он все еще смеется надо мной.
Растерянно смотрю в окно.
Так. Я хочу выйти из машины. Можно даже из движущейся.
— Малышка, я определенно хотел бы сделать с тобой что-нибудь неподобающее. И развратненькое. Сильно развратненькое. Необязательно на кровати. Мы и на капоте машины неплохо начали. Да и в лесу на земле можно было, жаль, что так холодно. Иначе бы продолжили.
— А? — покрываюсь испариной.
— Расслабься, — просит. — Все хорошо, моя Малышка.
Кладет на мою ладошку свою огромную ладонь. Руль держит другой рукой и продолжает смотреть на дорогу.
А я смотрю на его длинные пальцы. Они у него очень красивые.
— Может быть после пиццы пойдем в кино?
— Можно…
Веду подушечкой указательного по тыльной стороне его ладони. Почему это так волнительно?
— Смотри, вот какая-то пиццерия, — он останавливается у небольшого здания. — Пойдем?
— Да, — вздрагиваю, когда он убирает свою руку. Будто делала что-то очень интимное, а не просто разглядывала пальцы, с детальным изучением узоров на его ладони.
Выходим из машины. Около дороги разлилась огромная лужа, и нам приходится сделать не большой крюк, чтобы подобраться к двери кафе. Артур идет впереди, а я, немного отстав, задумчиво семеню следом.
