Ну надо же. Спать перехотелось.

Теперь бодрячком.

— Ты что правда собрался за руль? — не верю своим глазам, когда Ворон обходит тропу, по которой мы сюда пришли и выходит прямо на грунтовую трассу, где припарковано несколько крутых элитных автомобилей. — Ты водить-то умеешь? Это машина твоего друга? Она слишком крутая. Как бы ее не разбить! Ты уверен, что справишься? Я переживаю… А если, разобьешь? А если, нас остановят? У тебя права есть? Мы же… Мы… Я бы лучше пешочком. Одна. Люблю гулять в одиночестве. В темноте.

Все это я успеваю выпалить, прежде, чем меня посадят прямо в одеяле в салон автомобиля на переднее пассажирское.

После чего, парень обходит машину и уверенно усаживается за руль.

— У меня есть права. Я совершеннолетний.

— Ты так быстро научился водить?

— Давно.

Едем в тишине. Мне наконец-то удалось высвободить руки. Спешно поправляю волосы и смотрю на мелькающий за окном ночной пейзаж. В салоне тихо. Я уже поняла, что он не из разговорчивых, но мне хочется разбавить эту тягостную для меня паузу. Просто молча сидеть с этим убийцей страшновато. Мы рядом с лесополосой, если вы поняли.

— Ты уже подал документы в ВУЗ?

— Нет.

— Почему?

Смотрю, как ресницы маньяка опускаются, потом снова поднимаются. Взгляд сосредоточен на дороге. Возникшую неловкость никак не дополняю. Жду.

Но молчание затягивается, а меня это напрягает. А еще пугает. Ехать в тишине с самым агрессивным парнем нашей школы — это жестко. Тогда я повторяю свой вопрос:

— Почему?

— Потому.

— Мне очень понятно стало, — раздраженно прикусываю губу. — Спасибо, что так подробно ответил…

Ох, мне стоит попридержать язык.

Ворон вздыхает, и продолжает наблюдать за дорогой. Я же смотрю на его руки. Точнее — пальцы. Тонкие, длинные, изящные.

Едем в тишине. Мне неловко. Чувствую себя маленькой мышкой, барахтающейся в капкане огромного хитрого тигра.

Сую руки обратно в одеяло, потом вытаскиваю, и заламываю их, напряженно вглядываюсь в темноту за окном.

Все произошедшее кажется сном. Я в машине с самым пугающим парнем на свете. Кому расскажу — не поверят. Хотя… Кому мне рассказывать? Только, если Динке. Но она точно не поверит!

Даже моя подруга никогда не воспримет такую нелепость за чистую монету. Скажет, что я ударилась в бурные фантазии.

Уже слышу ее строгий нравоучительный голос, подобно нашей учительнице по психологии: «Дорогая, это все из-за стресса. Пустые мечты не приведут ни к чему хорошему. Ты избегаешь истину. Тебе стоит вернуться в реальность. Поспи, отдохни, в крайнем случае — съешь чего-нибудь сладенького. Только не переусердствуй! Береги фигуру! А жизнь наладится, вот увидишь!» Она любит толкать мне такие пламенные речи. Явно ощущает себя всезнайкой. А я и не в обиде. Потому что, это все действительно нелепо.

Возможно, я и правда ударилась в фантазии? И мне все это снится?

Что делать, чтобы очнуться? Нужно себя ущипнуть.

Начинаю себя щипать: не все достать получается, я все еще в этом громоздком одеяле. Щипаю нос, потом щеки до красноты. Но картинка не исчезает. Он явно все еще находится рядом.

Не пропал, не испарился. Еще и глаза на меня скашивает и бровку свою лохматую приподнимает, будто я больная на всю голову. Но молчит. Уверенно держит руль одной рукой.

Щипаю, щипаю, щипаю. Все без толку. Нужна тяжелая артиллерия.

Замахиваюсь и ударяю себе костяшкой указательного пальца прямо в лоб.

— Ауччч, — шиплю. — Почему ничего не меняется…

— Давай помогу, — Маньяк тяжело вздыхает, останавливает машину у обочины. Поворачивается ко мне и щелбанет прямо в мой лоб.

Серьёзно, я не шучу. Он мне в лоб щелбан зарядил. Вид при этом, будто он мне жизнь спас.

Молчим.

Молчим, молчим, молчим.

Молчим…

Смотрим друг на друга.

Я ошарашенно быстро моргаю и бесконтрольно приоткрываю рот в удивлении.

— Ай! — хоть и с некоторым (большим) опозданием, потому что в шоке, но укоризненно смотрю на него, потирая место жжения. — Ты с ума сошел⁈ Теперь шишка будет!

— А иначе для чего это делалось? — искренне удивляется этот напыщенный индюк. Еще и ухмыляется. Довольно так. Будто совершил серьёзную проказу. Как самый вредный в мире мальчишка. И не верится, что он так умеет. — Я думал, ты хотела звезду в лоб.

— Не для этого! Боже… Какой стыд…

Краснею. Это что, он про утро намекает? Великий шутник. У меня теперь действительно звезда во лбу, как в том видео.

Обиженно дую щеки и отворачиваюсь к окну. Замечаю, что мы уже заехали в мой район. Здесь всегда темно. Фонари у нас не включают. Экономят на электричестве.

— Еще один поворот, — бубню, направляя своего юморного водителя. — Ладно. Спасибо большое, что подвез, и…

… и не убил…

— Пока! — бросаю и выхожу, нехотя скидывая тепленькое одеяло с плеч на сидение.

Смотрю на окна нашей захудалой квартирки в трехэтажном кирпичном строении. Свет горит на кухне. Сабина ждет, не легла спать, наверное, волнуется.

— Отвратительное место, чтобы жить, не находишь?

— Кто бы говорил! — поворачиваюсь. Демон облокотился о дверцу авто. Фары не выключил. — Ты свое жилье видел⁈ Вместо дома — гробница Тутанхамона.

Ворон странно усмехается, но не отвечает на мой выпад ничего. Я направляюсь к подъезду, и слышу, что он следует за мной.

— Не нужно провожать! Не геройствуй, я сама!

Я до сих пор в смятении от щелбана. Он шутник или грубиян? Он правда не понял, или издевался? Мне смеяться или плакать?

Вопросы сыпятся, словно снег на голову.

— Что сама? Геройствовать будешь?

— Домой дойду.

— Я должен знать, что ты цела. В подъезде могут быть…

— Приведения⁈ — испуганно шепчу.

— Насильники, — смотрит на меня как на идиотку.

Я смущенно отвожу взгляд в сторону, покусывая губу.

— Видишь это окно, — указываю на маленькое окошечко с самого краю на третьем этаже, возле высокого дерева. — Это моя спальня. Я сейчас поднимусь, и выгляну, чтобы ты знал, что я цела, хорошо?

Смотрю. На его реакцию. Он молчит и глядит на меня в ответ. Все еще, как на идиотку.

Обдумывает мое предложение или испепелить глазами хочет? Холодок по спине бежит. Этот парень такой пугающий!

— Слушай… — начинаю несмело. — Я правда… необязательно притворяться…

Таким добрым…

— Марина, у тебя ровно минута. Если через минуту я не увижу тебя там, — он тоже указывает на мое окно своим длинным изящным пальцем. — То будет плохо.

— Кому?

Мой голос панически дрожит.

— Всем.

Его голос слишком зловещий. Я боюсь.

Вам тоже стоит бояться. Он же предупредил.

— Но я могу не успеть за минуту.

— Время пошло. Один, — смотрит на меня со своей фирменной невесомой усмешкой. — Два…

— Ты правда будешь считать до шестидесяти? Тебе делать нечего?

— Три…

Голос становится еще на октаву ниже. Еще одна октава на понижение и начнется землетрясение. Без шуток.

Да. С этим парнем, говорят, шутки плохи. И звезда на моем лбу об этом напоминает сильным жжением.

— Подожди, я уже бегу!

Заскакиваю в подъезд и что есть мочи мчусь в квартиру. Ключом с трудом попадаю в замочную скважину, руки трясутся и снова появилась эта ужасная одышка.

Сабина спасает. Распахивает двери перед носом. По ее черным глазам вижу — мне придется не сладко. Но… Но не хуже, чем от рук демона.

— Маришка! — громоздкое вслед, пока я прямо в обуви мчусь к себе.

Сабина в бешенстве догоняет меня взбешенным взглядом. А я влетаю в свою комнату и распахиваю окно:

— Стой! Не надо! Я уже дома! Дома!

Это все успеваю выкрикнуть, прежде, чем дверь подъезда с грохотом отворится.

Маньяк уже протянул свою огромную ручищу к ручке двери.

Его мощная фигура напряжена. Поднимает голову. Глаза горят желтым светом. Серьёзно, этот свет может убить.

— Спокойной ночи, Малышка, — последнее, что слышу, прежде чем закрыть окно.