— Привет, — доносится голос Фишера от входной двери, и я внутренне сжимаюсь. Придётся сидеть за одним столом с ним.

И с бывшим парнем.

Хотя технически... они оба мои бывшие.

Меня подташнивает. Как такое вообще возможно?

В последний раз мы втроём были в одной комнате у Лилиан, и тогда мне хотелось швырнуть в Джейса креветкой за его грубость.

— Проходите, проходите, — мама машет им рукой, приглашая в дом.

Бабушка Грейс ловит мой взгляд и подмигивает, прежде чем сесть на своё место.

Что она опять задумала?

— Простите за опоздание, — говорит Фишер, вручая ей бутылку вина.

— Всё в порядке. Вы как раз вовремя, — успокаивает его мама.

— Для вас места рядом с Ноа. Сейчас открою вино и будем молиться.

Я с трудом сглатываю, стараясь не смотреть на двоих мужчин, которых видеть меньше всего хочется. Джейс садится рядом, а Фишер — с другой стороны от него.

Папа и бабушка расставляют блюда на стол, а мама открывает вино. Повисает тишина, пока братья сверлят взглядом Джейса.

— Ну, неловко, да? — шепчет он.

— Не больше, чем получить первую менструацию на уроке физкультуры в седьмом классе.

Он хмыкает, и Фишер тут же поворачивает голову. Наши глаза встречаются на долю секунды, прежде чем я отвожу взгляд.

Джейс наклоняется ближе, чтобы никто не слышал:

— Я чуть не передумал приходить, но папа настоял. Извини за прошлые выходные. Ты не заслужила всего этого.

— Мог бы хотя бы позвонить или написать... — бросаю я, едва взглянув на него.

— Подумал, что ты не захочешь меня слышать. Но я правда сожалею, Ноа. Хочу, чтобы мы снова стали друзьями.

Друзья? Значит ли это, что он меня больше не любит?

Я разворачиваюсь к нему и изучаю его искреннее лицо. Стараюсь не смотреть на Фишера, хотя он так близко, что чувствую его парфюм.

— Тебе придётся извиниться и перед моими братьями, — напоминаю я.

Он морщится, качая головой.

— Они мне два фингала поставили!

Лэнден прочищает горло с противоположной стороны стола, привлекая внимание.

— Что? — молча спрашиваю губами.

Родители и бабушка садятся и ждут, когда мы присоединимся к общей молитве.

Все молчат, пока мы читаем молитву, а после мама предлагает начинать. В начале царит неловкая тишина, пока передают тарелки и блюда, звякая посудой... до тех пор, пока Уайлдер, как всегда, не встревает.

— Лицо у тебя зажило неплохо.

Прошла уже неделя, так что синяки и отёки почти исчезли.

— Ага, слава богу. Сказал клиентам, что врезался в железный столб.

Лэнден фыркает.

— Если считать мои кулаки железом, то да.

Папа прочищает горло, бросая на него хмурый взгляд.

— Что? Просто констатирую факт, — пожимает тот плечами и поворачивается к Фишеру. — Извините за то, что задел в разгаре.

— Всё в порядке, — спокойно отвечает Фишер.

Джейс откладывает вилку.

— Что бы там ни было, мне жаль, как я себя вёл. Нет оправданий, просто много всего навалилось, и я не думал головой. Обещаю, такое больше не повторится. Ноа была моей подругой много лет, и я надеюсь, что так и останется.

Вау. Не помню, чтобы Джейс когда-либо говорил с такой искренностью.

— Очень достойно, Джейс, — улыбается мама.

— Спасибо, это мило, — добавляю я.

— Ну а мы не принимаем, — огрызается Трипп.

Папа рявкает и сверлит его взглядом.

— Думаю, надо сводить его в Twisted Bull и посмотреть, сколько он продержится, прежде чем вырубится, — предлагает Трипп. — Тогда, может, простим.

— Отличная идея. Даже пару кегов ему купим, — хохочет Уайлдер.

— Он потом неделю отходить будет, — бурчу я, удивляясь, что защищаю Джейса после всего, что он сделал. Но мои братья — просто звери. — Ему с клиентами работать. Не может он ходить с бодуна и глазами врозь.

— По-моему, справедливое наказание, — кивает Вейлон.

— Он извинился и дал слово. Этого достаточно, чтобы мы его простили, — говорит мама.

Мои идиоты закатывают глаза и тихо ворчат, но понятно, что по-настоящему они Джейса никогда не простят — терпеть его не могли с самого начала.

— Можете не беспокоиться. Я впервые встретился с терапевтом на прошлой неделе. Буду ходить на сеансы регулярно. Понял, что надо разобраться с прошлым, — объясняет Джейс.

— Серьёзно? Я так горжусь тобой! — Обнимаю его за плечи и слегка сжимаю. Нужно иметь мужество, чтобы признать, что тебе нужна помощь.

— Терапевт — она? Красивая? — влезает Уайлдер.

— Если тебе нравятся седовласые женщины за пятьдесят, — пожимает плечами Джейс.

— То как раз подойдёт Уайлдеру с его мамочкиными комплексами, — смеётся Лэнден.

— Вон. — Папа указывает на Лэндена и Уайлдера. — Забирайте тарелки и марш отсюда.

— А я-то что? — Уайлдер жует. — Просто разговариваю.

Скрип стула Лэндена, и следом — Уайлдера. В комнате становится тихо, пока они уходят.

— У твоего терапевта есть место для ещё одного клиента? — наклоняюсь к Джейсу и шепчу, чтобы никто не услышал.

Он усмехается.

— Порекомендую.

Улыбаясь, я снова принимаюсь за еду. Приятно снова быть с Джейсом в нормальных отношениях, даже если с его отцом между нами — стена. В комнате возвращается лёгкое гудение разговоров — мама с папой болтают с братьями и бабушкой. Фишер молчит, отвечает только тогда, когда его спрашивают напрямую.

— Папа ходил со мной на групповую терапию по переживанию утраты в пятницу, — чуть позже рассказывает Джейс.

Моё сердце наполняется теплом — я знаю, как сильно это им обоим нужно.

— Это здорово. В смысле, не то чтобы я радовалась, что вы туда пошли, а просто...

— Я понял, о чём ты, Ноа. Всё было не так уж плохо, как я думал. Еда бесплатная, — ухмыляется он и пожимает плечами.

Я хохочу.

— Я бы в сто мест пошла за бесплатными снеками.

— Ты всё ещё тренируешься с Пончиком на этой неделе? — спрашивает Трипп.

— Ага, начинаю завтра. Хочу каждый день по часу выкраивать, чтобы потом дать Делайле ответ. Если он не угробит меня до пятницы, соглашусь на её предложение.

— Да это же полный бред, — возмущается Вейлон. — Ты не можешь работать с моей бывшей.

— Почему? Это не я ей изменяла.

Он указывает на меня вилкой так, будто сейчас воткнёт её мне в глаз.

— Я не изменял! У нас был перерыв!

Я закатываю глаза.

— Ну конечно, классика. Все мужики на земле говорят одно и то же: «У нас был перерыв...» — пародирую я.

— Да ещё и с Марсией Грейсон, — корчит гримасу Трипп. — У неё, между прочим, шепелявость.

— Трипп! — одёргивает его мама.

— Да, но ты представь, что она творит языком, — вытягивает язык Вейлон и начинает им шевелить.

— Ещё слово и ужинать будете на веранде, как братья, — рявкает папа.

— Прошу прощения, Фишер. Кажется, у них начисто отшибло и воспитание, и здравый смысл, — говорит мама.

— Не стоит, мэм. Напоминает мне молодняк из команды наездников на быках, с которой я когда-то ездил, — спокойно отвечает Фишер.

— Иногда кажется, что наши росли не на ранчо, а в свинарнике, — мама бросает взгляд на Триппа и Вейлона, и те поспешно забивают рот картошкой.

— Вот появятся внуки и быстро поймут, что нельзя болтать всякую чепуху при детях, — вставляет бабушка Грейс с весёлой ноткой.

— Фу. Только не заставляйте меня представлять, что они размножаются, — передёргивает меня.

— Не дождусь уже. Пятеро взрослых детей и ни одного внука... — мама бросает на меня многозначительный взгляд, и я оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, на кого она смотрит.

— Только не на меня. Близнецам почти тридцать — вот их и терзай. Пусть они остепеняются первыми.

Вейлон хохочет.

— Уайлдер бы вазэктомию сделал, если бы врач разрешил.

— Надеюсь, у него будет десять детей. Все — копия его самого, — говорю я.

— А десерт уже можно? — раздаётся голос за дверью.

Вот он, как по заказу.

Уайлдер вваливается в дом с пустой тарелкой в руке, будто двадцать минут назад его никто не выгонял. Напрямик идёт к столу, где остывают пироги.