Внезапно я выскальзываю и переворачиваю её на живот.

— Встань на колени и покажи мне свою попку, детка.

Её растрёпанные светлые волосы выбиваются из пучка, когда она опускает лицо на кровать и разводит ноги. Я шлёпаю ладонью по её ягодице, и она вскрикивает.

Я глажу свой член, а другой рукой провожу по её влажной щелочке.

— Если не ошибаюсь, в прошлый раз ты хотела быстро, жёстко, глубоко, с головой, потом медленно, мучительно медленно, а потом снова глубоко и сильно. Актуально?

Мой насмешливый тон вызывает у неё улыбку — именно этого я и добивался.

— Как ты это запомнил?

Я прижимаюсь головкой члена к её входу, смазывая её соками, но не вхожу. Она стонет и сильнее выгибает бёдра.

— Я помню о тебе всё, Ноа. Нет ничего, что я мог бы забыть. Ни того, как ты облизываешь губы, когда нервничаешь или возбуждена. Ни того, как морщишь нос, когда тебе что-то не нравится или ты в чём-то не уверена. Ни того, как ставишь ногу на носок и выпячиваешь бедро, когда кто-то тебя бесит. И уж точно не забуду, как ты умоляешь меня. Так что скажи, чего ты хочешь сегодня, и я дам тебе это. Всё, что угодно.

Щёки у неё розовеют, и на губах появляется едва заметная улыбка.

— Сегодня я хочу твоей всепоглощающей любви и страсти. Хочу тебя всего — и жёсткого, и нежного. Без сдержек.

Я целую округлость её ягодицы, а потом вхожу в неё одним мощным движением, даря всё, о чём она просила.

Наши тела покрыты потом, когда мы с грохотом сливаемся в одно целое. Я обвиваю её рукой, сжимаю грудь, пока она не теряется в оргазме во второй раз. Сквозь её шёпоты, стоны и нескончаемое «ещё, ещё, ещё» я сам на грани, но если это наша последняя ночь, я запомню каждое идеальное мгновение.

— Позволь мне оседлать тебя.

Она перекатывается, а я ложусь по центру кровати.

Ноа взбирается на меня и легко опускается на мой член. Она двигается в своём ритме, ладони на моей груди, а я одной рукой держу её за бёдро, другой ласкаю между ног.

Пока я смотрю на неё, запоминаю каждую деталь. Полные груди, розовые соски, тёплый загар с белыми следами от майки, плавная линия шеи и подбородка, изящные ушки — всё в ней зовёт меня прикоснуться. Удержаться будет пыткой.

Она запрокидывает голову, закручивая бёдрами в поиске новой волны. Её губы раскрыты, она стонет, а я дотягиваюсь до соска и щипаю его, пока она дышит сквозь напряжение.

Обвив её рукой за талию, я прижимаю к себе и переворачиваюсь, прижимая её к матрасу.

— Святой боже, — смеётся она, закидывая бедро мне на талию. — Я вроде не просила турборежим.

Я усмехаюсь и вновь вхожу в неё до самого конца.

— Продолжай в том же духе, милая. Или я передумаю и заберу тебя с собой в ад.

Прежде чем она успевает ответить, я безжалостно начинаю двигаться. Звук ударяющейся кожи и её прерывистые мольбы создают вокруг нас идеальную симфонию. Я утыкаюсь носом в её волосы, вдыхая запах, по которому буду скучать. Она царапает мои руки, будто хочет вцепиться в меня навсегда.

— Ты создана для меня, Голди, — шепчу ей на ухо. — Такая нежная и дерзкая. Я никогда не перестану тебя любить.

Я зажмуриваюсь, когда слышу, как у неё перехватывает дыхание. Потом беру её лицо в ладони и прижимаю свои губы к её губам. Наши тела движутся в едином ритме, и я вкладываю в этот поцелуй всё, что есть в душе. Он слишком похож на прощание.

— Кончи в меня, Фишер. Пожалуйста, — шепчет она так тихо, что я едва слышу.

С последним толчком я срываюсь с края и изливаю в неё всё, что у меня осталось.

Она владеет моим сердцем.

Моей душой.

Каждой каплей моей любви.

— Блядь, Голди...

С её щёк снова катятся слёзы, но на этот раз я их не вытираю. Я просто опускаюсь и целую каждую.

Я несу Ноа в душ, чтобы мы могли смыть с себя всё. Мы по очереди целуем и намываем друг друга, а потом я рассказываю ей больше о разговоре с Джейсом: о том, как он воспринял мой отъезд и взросление без меня, о том, как он переживал смерть сестры, о визите Дэмиена и правде, которую тот ему рассказал, о реакции Джейса на мои признания и о нашем плане двигаться дальше. Объясняю, что Джейс сам не уверен, настоящие ли у него чувства к Ноа, но даже если нет — обман за спиной и скрытность уже достаточно серьёзное предательство, чтобы навсегда потерять его доверие.

Выхода тут нет.

Если я расскажу сыну — он больше не захочет иметь со мной ничего общего.

Если не расскажу, а он сам узнает про наш с Ноа роман — он всё равно отвернётся от меня.

Единственный выход — всё закончить, пока правда не всплыла.

Если скажу — будет больно.

Если промолчу — будет ещё хуже.

Ранить Ноа — последнее, чего я хочу.

Но если я выбираю сына, я должен это сделать.

Моё сердце вырывается из груди, пока я держу её в объятиях, зная, что должен уйти от любви всей своей жизни.

— Хотела бы я тебя возненавидеть, — шепчет она, когда я обнимаю её под одеялом. После душа я оделся, а она надела огромную футболку. — Тогда всё было бы проще. Я бы включила Тейлор Свифт на полную и заела всё мороженым.

— Знал, что ты тайно Swiftie (*поклонники Тейлор Свифт), — поддразниваю её, уткнувшись носом в волосы, надеясь услышать хоть слабый смешок.

— Тсс. Раз уж ты собираешься со мной расстаться, хотя бы скажи что-нибудь гадкое, чтобы у меня потом осталась нормальная злость.

— Я не могу сказать о тебе ни одного плохого слова.

— Да брось. Ты мне это должен, — она разворачивается ко мне лицом. — Что ты там говорил раньше? Что я эгоистка. Самоуверенная. Слишком смелая.

Я откидываю прядь её влажных волос за ухо.

— А я ведь и люблю тебя за это.

— Тогда... придумай что-нибудь другое.

Наклоняюсь и целую кончик её носа.

— Хотел бы я умереть тогда, чтобы ты не чувствовала этой боли.

Её глаза расширяются.

— Почему ты так говоришь?

Я пожимаю плечами.

— Потому что это правда. Моя жизнь принесла больше боли, чем если бы я просто погиб. Джейс не чувствовал бы себя покинутым, Марайя не подала бы на развод, а ты бы никогда меня не встретила. Может, ты и Джейс в итоге были бы вместе. Кто знает.

— Надеюсь, ты так не думаешь на самом деле. Если бы ты погиб, я бы всю жизнь ждала тебя, потому что ты — моя родственная душа.

— Ты бы встретила кого-то другого. Гораздо лучше меня. Без трагичного прошлого. Того, кто всегда выбирал бы тебя. При любых обстоятельствах.

Того, кто был бы твоего возраста.

Она резко качает головой.

— Ни за что. Ты изменил мою жизнь, Фишер. И даже если мы не можем быть вместе, ты навсегда останешься для меня тем самым. Я лучше останусь одна, чем соглашусь на кого-то второго сорта.

— Не говори так. Ты заслуживаешь счастья. Где-то есть тот, кто сможет дать тебе больше, чем я когда-либо смог бы.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы это было правдой. Но это не так.

Я крепче обнимаю её в последний раз.

— Не жди меня. Мне нужно быть рядом с Джейсом. Я не могу позволить себе отвлекаться или врать ему ещё больше. Прошу тебя, двигайся дальше. Найди кого-то, кто сможет дать тебе жизнь, о которой ты мечтаешь. Выйди замуж, роди детей, создай свою маленькую семью на ранчо. Мы оба знаем — я не смогу тебе этого дать.

Она с трудом глотает и бьёт кулачками мне в грудь.

— Сейчас ты действительно меня злишь.

Вот и хорошо. Тогда она не будет держаться за надежду, что у нас может что-то получиться.

— Я вдвое старше тебя, Ноа. Ты же умная, понимаешь, что ни твоя семья, ни город никогда не примут нас. Что скажут твои клиенты, если узнают, что ты встречаешься с отцом бывшего?

— Это не их чёртово дело. И с каких пор возраст стал проблемой?

Я выбираюсь из-под одеяла и хватаю сапоги.

Чем дольше я остаюсь, тем труднее будет уйти.

А уже и так невыносимо.

— Ответь мне, — шипит она, садясь на кровать.