В любом случае, об истиных мотивах поступков Дамблдора можно было гадать если не месяцами, то неделями. Бывший директор Хогвартса являлся не только могущественным магом, но и опытным политиком. Его махинации, как недавно стало ясно Фаджу и Краучу, порой были расчитаны на десятки лет.

Из-за этого Амелия подозревала, что Сириус получил опеку над своим крестником столь легко не по причине поддержки Министерства, а просто потому, что Гарри Альбусу и не нужен. Ни сам по себе, ни в качестве наследника Поттеровских и Блэковских состояний.

Верить в святость Дамблдора Боунс не собиралась. Ей, как руководителю ДМП, уже довелось увидеть многое, в том числе, касающееся бывшего директора Хогвартса. Потому она была склонна думать, что причина такого отношения к Поттеру кроется в самом ребенке и его многочисленных странностях. А их, чем дальше, тем становилось всё больше, даже если не вникать в ситуацию и поведение мальчика.

— Предположим, — кивнул Сигнус, — Но это не отменяет того факта, что Джеймс и Лили подписали все документы. Фактически, Гарри уже Блэк.

— Минутку, — вздохнул Фадж, оторвавшись от стопки документов со светящимися мягким бирюзовым сиянием печатями нотариусов, — По завещанию Джеймса и Лили, всё их имущество, за исключением отступных старшему сыну, переданных на хранение в сейф банка Гринготтс, должно отойти младшим детям равными долями, либо прочим живым родственникам, носящим фамилию Поттер. Сам мальчик лишается права на остальное наследство и фамилию Поттер даже при отсутствии других родственников. Так?

— Так, — кивнул Сигнус, бросив взгляд на племянника.

Корнелиус, снова пробежавшись по тексту, хмыкнул и уставился на Блэков.

— И вы хотите, чтобы я обнародовал эти сведения? Я правильно понимаю?

— Да, — кивнул уже Сириус.

— Зачем? — спросил Фадж, не скрывая своего скепсиса, — Только ради того, чтобы магически сильный ребенок с темным даром стал частью вашей семьи? Это же глупо.

— Именно ради этого, господин министр, — ответил Сигнус, глядя в глаза Корнелиуса.

— Какие-то вы паршивые опекуны, — хмыкнул чиновник, доставая сигареты и закуривая, — И странные… Я бы понял, пытайся вы утаить это завещание, чтобы через мальчика добраться до наследства Поттеров… Спорное и гнилое дело, конечно, зато юридически реальное… Но, нет. Вы и ему, и себе закрываете путь к особняку Поттеров, к их деньгам, к библиотеке и складам… Зачем? Байка про магически сильного ребенка не котируется, учтите, — добавил Фадж, посмотрев на Сигнуса.

— А много вы видели детей, что способны выжить при встрече с василиском?

— Его спас артефакт защиты разума, — пожал плечами Корнелиус.

— А от клыков и яда тоже артефакт спас? — фыркнул Сириус, — И да, ожоги василиску что оставило? Я, между прочим, посмотрел те воспоминания, которые вы предоставили.

Фадж бросил взгляд на Боунс и хмыкнул. На лице министра появилась усмешка:

— К чему вы клоните, мистер Блэк? Что вам известно такое, о чем не знаем мы?

Корнелиус, вдумчиво изучивший все материалы по Поттеру после истории с появлением в Хогвартсе василиска, подозревал, что с мальчиком действительно не всё в порядке. Надавнее расследование, проведенное стараниями Боунс, выявило новые документы, заставившие Фаджа задуматься о возможных вариантах судьбы юнца. Однако, Гарри ни разу не дал повода для беспокойства — ни одного нарушения закона за ним не было ни среди волшебников, ни среди магглов. Характеристики из школы простецов, включая результаты аттестационных экзаменов, говорили сами за себя. Кем бы ни был этот мальчик, у него действительно выдающийся интеллект и совершенно чистая биография. Даже весьма странные для его возраста навыки и способности могли быть объяснены обучением у тех же наёмников. К тому же, оные не являются преступлением. Ни один закон не запрещает учить детей боевой магии.

Можно сказать, идеальный законопослушный гражданин, хоть и малолетний. А убивать людей по принципу «на всякий случай» министр не любил. Тем более, когда шла о детях. К тому же, всегда оставался шанс, что речь идет не об очередном вернувшемся из небытия любителе запрещенной магии, а о ребенке с высоким уровнем интеллекта и достойным воспитанием, благодаря которому он и проявляет такое рвение в своем развитии. Тем более, что имелись среди его однокурсников и аналогичные примеры — Финниган, Грейнджер и покойный Томас, которые шли именно таким путем, имея перед глазами пример в виде Поттера.

Масла в огонь подливали и результаты обследований, проведенных целителями в Мунго. Весьма двоякие, порождающие множество вопросов к покойным Джеймсу и Лили. Именно они и заставляли Корнелиуса проявлять осторожность.

— Думаю, такие вопросы излишни, поскольку относятся к числу семейных тайн, — покачал головой старший из присутствующих Блэков.

— Тогда о чём разговор? — поинтересовался Фадж, выдохнув очередное облако табачного дыма и сбив пепел с кончика сигареты в хрустальную пепельницу, — Раз это семейные тайны Поттеров, то пусть таковыми и остаются. Лично у меня, как у государственного чиновника, нет никакого желания совать в них нос.

— О том, что необходимо соблюсти закон и выполнить желание усопших, — ответил Сигнус, — Джеймс и Лили являлись уважаемыми членами общества, заслуживающими почтения даже после смерти.

— Они умерли, не успев оставить наследников, — хмыкнул Корнелиус, — Ни законных, ни… незаконных. Насколько я знаю, Джеймс являлся примерным семьянином и после свадьбы не был замечен в присутствии незамужних дам… Или у вас есть иная информация?

— Нет, у Джеймса других детей не было, — покачал головой Сигнус, — Однако, соблюсти закон, всё же, необходимо.

— То есть, наследниками семейного особняка и того, что осталось от Поттеровских капиталов, — демонстративно усмехнулся Фадж, успевший вдумчиво изучить банковские выписки, принесенные Боунс вместе с остальными документами, — Станут их родственники, например, из Австралии?

Амелия, внимательно наблюдавшая за всей ситуацией, хмыкнула, а затем произнесла:

— Господин министр, позвольте на пару слов? — кивнула женщина на дверь кабинета.

Корнелиус, на мгновение задумавшись, молча поднялся со своего кресла и направился на выход. Когда же они оказались в помещении приёмной, Боунс тихо произнесла:

— Соглашайтесь.

— Что? — удивился Фадж, уставившись на руководительниц ДМП, — С чего вдруг? Или… — на секунду мужчина о чем-то задумался, после чего перевел взгляд на Амелию, — Дамблдор?

— Думаю, что не только в нём дело, — покачала головой Боунс, — Им явно плевать на само наследство Поттеров. Блэкам нужен мальчик. Не деньги, особняк или фирмы, которые принадлежат его семье, а сам Гарри. Понимаете?

Корнелиус задумался над словами Амелии, а потом поинтересовался:

— Вы понимаете, что эта ситуация закопает всех причастных к ней? Я своими руками сейчас подпишу, фактически, приговор ребенку. Я отправлю его в нищету… Простой он там, особый или вообще демон… Физически, это мальчик двенадцати лет, — посмотрел в глаза женщины Фадж, — Я не святой, но даже для меня это слишком.

— Вам напомнить о количестве обитателей Лютого? — скептически хмыкнула Боунс.

— Они уже там, — поморщился министр, — А после обнародования завещания, их станет на одного больше. И вы предлагаете мне поучаствовать в этом. Брачный контракт… Я даже не хочу думать о том, что со мной сделают в Визенгамоте, стоит заикнуться об этом дерьме.

Вздохнув, Амелия покосилась на дверь кабинета, а затем произнесла:

— Блэки хотят сделать так, чтобы у Поттера оставался только один путь — сотрудничать с ними. Возможно, всё куда сложнее и мы чего-то не знаем… Например, выплывет какой-нибудь договор, за неисполнение которого ему придется отдать большую сумму денег или артефактов… Которых, у него не окажется…

— И он будет на крючке Блэков, — покачал головой Фадж, — А вы предлагаете мне во всем этом поучаствовать?

— Почти, — хмыкнула Амелия, — Во всех документах по этой теме, и даже в статьях газет, должно быть уточнение, что информация стала известна благодаря Сириусу и Сигнусу Блэкам.