— Сириус! Остановись! — заорал Питер, видя как Блэк направил палочку на Гонтов, — Не делай этого!

— Он убил Джеймса и Лили! — прорычал мужчина, кипя от гнева.

Всё нутро темного мага требовало мести. К тому же, Сириус дал своему уже покойному другу слово — если Поттеры погибнут, то семья Гонта отправится вслед за ними. А свои обещания Блэки всегда выполняли. Любой ценой и при любых обстоятельствах.

— Остановись! — Петтигрю оказался между Блэком и заложниками, — Ты не понимаешь! Это была случайность! Гарри его атаковал и…

«Он же не знает! — вдруг понял Сириус, — Ему никто не сказал!»

— Ты не понимаешь, — произнёс Блэк, стараясь держать себя в руках, — Всё не так просто. Отойди и дай мне сделать то, что я должен совершить.

Женщина и её дети, что сидели на диване позади анимага, прижались друг другу, ожидая своей участи. Сириус не хотел их убивать, понимая, что их вины в произошедшем нет, но… Он должен был выполнить своё обещание! И раз Блэк дал слово, что они умрут вслед за Поттерами, то так и будет, даже если самому Сириусу это не нравится.

— Не виноваты! Слышишь меня? — вдруг закричал Питер, бросившись на друга, — Не смей этого делать! Слышишь меня! Они не виноваты!

В ту ночь они впервые сражались не шуточно или оттачивая мастерство жестокой тренировкой, а в полную силу, желая друг другу смерти. Семья Темного Лорда погибла. Блэк сдержал своё слово и убил их, использовал Непростительные — безболезненный конец для тех, кто попал под жернова гражданской войны.

Зато схватка с Питером не была скоротечной. Они творили заклятия и уворачивались от ответных ударов, не разбираясь куда что летит и кто вокруг их схватки пострадает. За те несколько минут, что два темных мага пытались прикончить друг друга, их заклятия разрушили стены нескольких зданий, развороти проезжавший неподалеку автобус…

А затем он пришел в себя в темноте камеры в изоляторе Аврората. Скоротечное судилище, устроенное для него Альбьусом стало последним днём, когда Сириус видел дневной свет. А потом были холод и Тьма Азкабана.

— Хозяин Сириус, — голос Кричера вырвал мужчину из воспоминаний, заставляя открыть глаза, — Прибыл хозяина Сигнус с двумя Блэками с континента.

— Занятная получается картина, — произнёс Вернон, выслушав мой рассказ о Гермионе, её поступке и всех его последствиях, — Жестоко, но ожидаемо.

Что он, что Петуния, к слову, новости о появлении в поместье Финниганов в лице Симуса и его матери, восприняли спокойно, изрядном меня удивив. Правда, как пояснил сам Вернон, на фоне Джоанны и наёмников, брошенная мужем ведьма с малолетним сыном-школьником выглядят совершенно обыденно, даже если им взбредет в голову устроить призыв демонов на заднем дворике, который рабочие только недавно закончили приводить в порядок.

— И что же забавного? — спросил я, удивленный равнодушием дяди и его кривой усмешкой.

— Ну, то, что ты её по итогу либо убьешь, либо используешь в каких-то магических целях, было понятно сразу, — покачал головой мужчина, неторопливо крутя между пальцами бензиновую зажигалку, — Учитывая твои рассказы о поведении Грейнджер и произошедшее с ней летом… Я бы очень удивился, если б она протянула, хотя бы, ещё пару лет. Слишком уж было заметно, что эта девочка и не собиралась считаться с твоим мнением и теми планами, которые ты строил, зато имела свои взгляды и намерения. А ты — не образец человеколюбия, давай уж откровенно и подобное терпеть не стал бы.

Откровения Дурсля были неприятными, но правильными. Я, если быть откровенным, рано или поздно, принялся бы ставить зарвавшуюся однокурсницу на место. Вполне возможно, радикальными способами и методами.

— Допустим, — вздохнул я, понимая, что если уж Вернон смог меня просчитать, то и другие вполне в состоянии это сделать, — Хочешь сказать, что это все причины твоего спокойствия?

— Нет, конечно, — ответил Вернон, — Учитывая, что она ещё жива, полагаю, что по каким-то причинам ты её убить не можешь или не хочешь. Значит, Грейнджер на некоторое время превратится, например, в батарейку. Или станет подопытной. Во всяком случае, я такой вывод сделал со слов Пет. Она мне много чего о привычках колдунов рассказала… Ну, из своих наблюдений за сестрой и компанией её муженька.

Спокойствие собственного дяди начинало меня уже пугать, пока не выяснилось, что мужчина попросту подсел на успокоительные. Соседство магов и вампирши, а потом и появление Финниганов, изрядно встряхнули нервную систему Дурлся. Причем, даже не самим фактом своего появления, а поведением Петунии, что ревнует мужа к достаточно привлекательным девушкам из числа наёмниц и неожиданно освободившейся от брака матери Симуса. Причем, Джоанна тётю уже перестала так жестко раздражать, как это было изначально. Однако, её место заняли вполне себе живые ведьмы. Их, в отличии от весьма опасной покойницы, откровенно пугающей Вернона, женщина считала действительно опасными конкурентками. Хотя бы потому, что они могли посмотреть на мужа Петунии не с гастрономическим интересом.

Джоанна, к слову, наблюдая за этими семейными разборками, предпочитала не вмешиваться, здраво рассудив, что это не её дело, а Вернон и Петуния в состоянии решить свои разногласия сами. Да и оказываться крайней ей совершенно не хотелось. Зато ехидно комментировать очередную сцену психологического насилия, устраиваемую тётушкой, нежить не забывала, щедро делясь своими наблюдениями с Амандой Уиндслоу. Оная наёмница, удивив меня неожиданной лояльностью к вампирше, с Джоанной нашло общий язык и даже вполне приемлемо общалась на отвлеченные темы.

Сама тетушка, к слову, уже адаптировалась к жизни на новом месте и постоянному присутствию рядом не только проявлений магии, но и более чем опасного существа — вампира. Правда, как и Вернон, с индивидуальными защитными артефактами не расставалась, прекрасно понимая кто скрывается под внешностью привлекательной юной девицы с аппетитными формами. Цветастый, полный ярких подробностей, рассказ мужа о нашей с ней встрече, всё же заставил Петунию пересмотреть своё отношение к Джоанне. Да и собственные воспоминания о знакомстве с вампиром в темных переулках Лондона так и не отпустили тётушку. И как бы она ни храбрилась, после того, как адреналин спал, женщина смогла трезво оценить насколько мы трое тогда были близки к смерти.

— Мда… — протянул я, пытаясь собраться с мыслями после не самого легкого разговора.

— Мой тебе совет, — усмехнулся мужчина, глядя мне в глаза, — Учитывая всё то, что мне поведала твоя вампирша про родню Грейнджер среди колдунов, сиди тихо. Не связывайся с этими Хадсонами. Пускай они ищут вампира, напавшего на машину официально магглорожденной школьницы и её матери, благо, эта клыкастая покойница смогла хорошо наследить. А если ты начнёшь собирать по Хадсонам информацию, об этом станет известно им самим, пусть и не сразу. Тогда они задумаются о твоей роли во всем, зададут вопросы по истории с той книжкой… На тебя выйдут. Не через ваше Министерство, но выйдут. К тому же, в заинтересованных личностей может возникнуть вопрос — откуда тебе известно о связи Грейнджеров с Хадсонами? Тут уже не выйдет отбрехаться поиском однокурсницы. Подобные вещи просто так не выяснить — данную информацию можно лишь добыть во время серьёзной проверки конкретных людей, да и то если обладать необходимыми знакомствами. Дальше, думаю, ты сам всё сообразишь и без меня.

— Хороший совет, спасибо, — произнёс я, понимая, что едва не создал себе дополнительные проблемы, — Правда, есть небольшой шанс на то, что Хадсоны пойдут по ложному следу. Вуд даже не скрывал своего желания расправиться с Гермионой. Он, знаешь ли, жениться хотел, но девушка погибла из-за того дневника-артефакта. Да и Брауны, как я понимаю, не блещут человеколюбием и всепрощением.

— Не за что, — отмахнулся Вернон, закурив, — То, что кандидатов на расправу с Грейнджер много — очень хорошо. Хадсоны замучаются проверять всех… Лучше скажи, как долго твои Финниганы у нас пробудут? Я так понимаю, что у них не только с жильем проблемы, но и с финансами.