Дождавшись пока Финниган займет своё место, я активировал свой стационарный артефакт, надеясь, что он выдержит грядущий ритуал, и создал конструкт, что будет выдирать ядро и энергетические структуры из Гермионы, перерабатывая их и распределяя между нами, а затем лег на последнюю плиту.

Все эти камни были созданы мной с помощью трансфигурации вместе с теми символами, что покрывали их. Затем я промазал графические заклятия на Ар-Киттат своей кровью, превращая в полноценные алтари. С их помощью грядущая мистерия должна пройти куда проще.

— Arsh-Khittuu! — произнёс я слово-ключ, что запустило процесс.

Быстро нарастающая боль, идущая от тонких тел, ауры и энергетических структур внутри меня, дала понять, что ритуал пошел как надо.

Глядя на сидящего перед ним мужчину, Корнелиус гадал какие мысли сейчас роятся в голове Блэка. Увы, но Сириус не радовал окружающих богатством мимики, а его оккулюментные щиты надежно скрывали истинные чувства. От того Фаджу оставалось теряться в догадках и надеяться на то, что бывший узник Азкабана воспринимает разговор более-менее адекватно и сохранил здравость разума.

Недавний арестант выглядел не лучшим образом. Худой, изможденный, бледный, с несколько неуверенной походкой и очень медленными скупыми движениями. Помощь целителя, хоть и была своевременной, но не могла заменить полноценное лечение, в котором нуждался Блэк.

Однако, несмотря на подорванное жуткой тюрьмой здоровье, взгляд темного мага оставался тверд. Мужчина, даже плохо себя чувствуя, не показывал слабости, держа спину прямой и предвигаясь без посторонней помоши. Удивительное дело для того, кто больше десятка лет провел под постоянной охраной дементоров в камере-одиночке.

— Это… Интересное предложение, — произнёс наконец Блэк, взяв из лежащей на столе пачки сигарету, — Однако, вы понимаете, что после Азкабана я не в лучшей форме?

Корнелиус задумчиво покрутил между мальцами ручку, глядя на то, как кончик сигареты начал тлеть, а сам Блэк спустя мгновение выдохнул струю табачного дыма.

— Понимаю, — кивнул Фадж, подумав, что физически Сириусу действительно паршиво, но вот его магия, за десяток лет в аду, лишь окрепла.

Сила Блэка действительно впечатляла. Если сравнивать его нынешнего с тем, что было в документах десятилетней давности, получалось, что маг умудрился развить свою связь с Тьмой. И, судя по всему, она и помогла мужчине сохранить рассудок там, где другие сходили с ума.

— Это хорошо, — криво усмехнулся Сириус, — Когда вы соберетесь убивать Дамблдора, позовите меня. С удовольствием поучаствую в этом увлекательном деле.

— Мы пытаемся признать Орден Феникса террористической организацией, — покачал головой министр, — Увы, пока не удается провести закон через Визенгамот, а министерский указ может быть оспорен.

— И ничего не получите в итоге, даже если у вас получится, — спокойно произнёс Блэк, — У шавок старика нет меток. Доказать причастность к этой организации невозможно… Или вы собираетесь массово потрошить мозги с помощью легилименции?

— Это тоже не вариант, — произнёс Крауч, сидящий в соседнем с Сириусом кресле, — Как минимум, потому, что почти все выпускники магических ВУЗов владеют окклюменцией. А степень подготовки в этом направлении у членов Ордена Феникса нам вообще не известна.

— У костяка — более чем на высоте, — кивнул Блэк, сбив пепел с сигареты в стоящую на столе пепельницу, — Во всяком случае, у известных мне лиц. Уже этого достаточно для того, чтобы вы остались с пустыми руками, а они принялимсь за старое.

— Можете назвать имена? — подался вперед Крауч.

— МакГоннагалл, Дингл, Снейп, Дож, Моуди, Щеклболт, Хадсон, Флетчер…

По мере перечисления фамилий, которые записывались обоими чиновниками, лица Бартемиуса и Корнелиуса становились всё более мрачными. Масштабы внедрения сторонников Альбуса в департаменты Министерства впечатляли. Фактически, Дамблдор сейчас в состоянии попросту саботировать деятельность Фаджа практически на любом уровне государственного аппарата.

— Это… Проблема, — выдохнул Фадж, когда Блэк замолчал.

— Зато становится понятно почему вас упекли в Азкабан, — покачал головой Крауч, — Такая информация действительно опасна и может стоить жизни.

— Конечно. Мне ещё повезло. Альбусу нужен особняк моей семьи. Вместе с нашей библиотекой и архивами. Другие маги, излишне осведомленные об Ордене Феникса, давно погибли, — кивнул Сириус, закуривая новую сигарету, — И я удивлен тому факту, что вы ещё живы и даже смогли выдернуть меня из Азкабана. Дамблдор только на публику демонстрирует доброту и готовность давать второй шанс. Когда ему было нужно, свидетели замолкали гарантированно — некромантов ныне же нет.

— Вы так спокойно об этом рассуждаете, — покачал головой Корнелиус.

— Я ещё одиннадцать лет назад понял, что мне конец, — пожал плечами Сириус, — Стоило дать Дамблдору доступ в семейный особняк… Одним мертвым заключенным в Азкабане стало бы больше, — добавил Блэк, криво усмехнувшись, — Потому, я готов к смерти. Просто хочу утянуть за собой как можно больше ублюдков.

То спокойствие, с которым говорил мужчина, пробирало могильным холодом. Он не угрожал, не кричал… Голос темного мага оставался ровным, почти лишеным эмоций.

«А, ведь, он уже давно попрощался с жизнью, — понял министр, представив себе, что именно пришлось пережить его собеседнику в одиночной камере, где никогда не бывает света, — Похоронил себя. И держался просто на жажде мести…»

В эту секунду Фаджу было страшно смотреть в глаза Блэка. Они и без того казались кусками синего льда, каким-то образом смотрящими на мир с равнодушием могильной плиты. Единственное, что отличало их от глаз покойников — ярость. Несмотря на умиротворенность и спокойствие, Корнелиус неким животным инстинктом внутри себя чувствовал ярость Блэка. Ту натянутую пружину гнева, что все одиннадцать лет не давала Сириусу сломаться и пойти на уступки Дамблдору в надежде не освобождение из тюрьмы.

Сейчас перед министром сидел действительно тёмный маг. Не слабак, что вздумал резать маглов ради получения силы или в качестве жертв. И не идиот, что решился использовать именно запрещенные законом ритуалы или Непростительные заклятия. Нет.

Сириус Блэк полностью оправдывал как свою фамилию, так и репутацию семьи. Его сила была действительно черной, тяжелой, удушающей. Находясь рядом с бывшим узником Азкабана, Фаджу, откровенно говоря, хотелось забиться в какую-нибудь щель, укрывшись кучей щитов, и не высовывать оттуда носа.

Подобные чувства Корнелиус испытывал в тот день, когда открыто потребовал от Дамблдора покинуть посты директора Хогвартса и Верховного Чародея. Только Альбус был зол и, видимо, давил своей энергетикой. А вот Блэк пребывал в довольно благодушном состоянии… Насколько это возможно для представителя его семейства.

— Учитывая данный список… — вздохнул Крауч, нарушая затянувшееся молчание, — Нам будет очень сложно доказать причастность этих людей к Ордену Феникса. Собственно, то, как они между собой связаны, говорит о проблематичности сбора доказательств даже по их личным преступлениям…

Выслушав Бартемиуса, Сириус покачал головой и, притянув к себе со стола телекинезом чашку, сделал глоток кофе.

— А вы не думали, что для вас будет проще сформировать отряд ликвидаторов и решить вопрос тихо? — поинтересовался Блэк после того, как расправился с ароматным напитком, — На эту свору вам Азкабана не хватит… Учтите, я перечислил вам исключительно тех, о ком знаю достоверно, поскольку видел их на собраниях в «Кабаньей голове». Кто ещё состоит в Ордене Феникса — большой вопрос. Да и за эти годы многое могло поменяться. Наверняка, Альбус умудрился набрать новых сторонников. Не зря же он так упорно держался за Хогвартс? Там он мог букально ковать себе новые кадры.

— Проклятье! — выдохнул Крауч, — А, ведь, под носом у всех! Аберфорд!

— Спокойно! — поднял руку Фадж, — Судя по тому, что нашлось в особняке Дамблдора, эта «Кабанья Голова» будет натуральной крепостью. А у нас сейчас не так много надежных оперативников.