— Я провожу чистки, но… Вы прекрасно всё знаете, — вздохнул Бартемиус, — Быстро у меня не получится разобраться с годами проблем.

— Ну, вы всегда можете для этих целей использовать наёмников, — усмехнулся Блэк, окинув своих собеседников задумчивым взглядом, — Или дать возможность чистокровным… пустит кровь их врагам. От таких предложений никто отказываться не станет.

Видя задумчивость Корнелиуса, Бартемиус поспешил вмешаться в разговор, пока он не свернул в опасное русло с далеко идущими последствиями.

— А по итогу получим новую гражданскую войну. И не известно к чему она приведет, — нахмурился Крауч-старший, — Не выход.

— Я лишь предложил вариант решения вопроса, — пожал плечами Сириус, — Вы же тут главные — вам и решать. Мне вообще не до политики и разборок с Дамблдором. Я не в том состоянии. Как и моя семья.

Посмотрев на Блэка, министр вздохнул:

— Полагаю, вы хотите заняться своим здоровьем?

— И увидеть своего крестника, — кивнул тот.

Фадж, бросив задумчивый взгляд на Крауча, хмыкнул. Такой поворот разговора они оба ожидали, а потому подготовили для Блэка документы и копии воспоминаний. Причем, как касающиеся самого мальчика, так и связанных с ним ситуаций. Проблема заключалась в том, что предвидеть реакцию темного мага, что больше десятка лет находился в Азкабане, на все этим материалы было крайне трудно. Всё же, Поттер действительно вызывал вопросы. И если до летних событий о мальчике никто не вспоминал, то после штурма коттеджа его родни, когда обнаружились наёмники, а сам юнец попался на глаза Корнелиусу, ДМП и Аврорат начали проверку. Ситуация с василиском так и вовсе заставила министра задуматься о крайних мерах. Лишь юный возраст Поттера и поставленные целителями диагнозы остановили главу государства заставив задуматься в целесообразности приказа ликвидировать грифиндорца.

— Это… сложный вопрос, — покачал головой Корнелиус, — Ознакомьтесь, — добавил он, доставая из стола папку с надписью «Г. Дж.Поттер», — Тут как общие данные, так и материалы одного дотошного следователя… И вот… — на столе появились несколько флаконов с клубящимся в них туманом, — В соседней комнате есть омут памяти.

Напрягшийся было Блэк задумчиво уставился на толстую папку, а затем, решительно её открыв, принялся неторопливо изучать её содержимое. С каждым новым листом лицо мужчины становилось всё более мрачным и злым, а его сила, разливающаяся по помещению, всё более тяжелой и удушающей. Периодически темный маг возвращался к уже прочитанным частям папки, словно бы что-то проверяя, а затем продолжал изучение собранных сотрудниками Министерства Магии материалов.

— Очень интересно… Где, вы говорите, омут памяти? — спросил Сириус, закрыв папку,

— За той дверью, — кивнул в нужную сторону Фадж, — Мы вас не торопим.

Когда Блэк отправился изучать воспоминания авроров, что выжили в Хогвартсе во время появления там василиска, Крауч издал тяжелый вздох и спросил:

— Думаете, стоило сейчас сообщать о Поттере? Всё же, он не совсем адекватен.

Бартемиус не скрывал своего скепсиса. Более того, мужчина искренно считал, что Блэку следует самому разбираться со своим крестником и дальним родственником. Однако, Фадж, изначально решивший проявить инициативу, имел на этот счёт своё мнение. Министру требовалась своя команда, состоящая из сильных магов. Чистокровных. Увы, но представители этой части населения не торопились становиться под знамёна главы государства, предпочитая вести свою политику. Именно по этой причине Корнелис решился настолько серьёзно обрабатывать Сириуса. Остальные бывшие заключенные Азкабана, несмотря на лояльность министру, выглядели рядом с Блэком блёкло. К тому же, темное семейство, несмотря на потери последних десятилетий, фактически, являлось владельцем одной пятой алхимических и артефакторских производств страны. Капиталы Блэков создавали рабочие места и обеспечивали поток налоговых поступлений в казну. В таких условиях хорошие отношения с недавно освобожденным Сириусом станровились ещё более важными.

— Лучше сейчас, чем он потом натворит глупостей, — ответил Корнелиус, мрачно глядя на список фамилий, — Во всяком случае, он под действием успокоительных зелий и более-менее вменяемо реагирует на…

Громкий хлопок дверью заставил Фаджа замолчать, уставившись на Блэка.

— Благодарю вас, — произнёс Сириус, возвращаясь в своё кресло.

Мужчина выглядел более мрачным, чем несколько минут назад, но держал себя в руках. На взгляд Корнелиуса, это было хорошим признаком. Однако, задумчивый взгляд Блэка вызывал вопросы. Сириус не проявлял беспокойства в отношении своего крестника и родственника. Будто бы он убедился в правильности неких своих мыслей и догадок.

— Полагаю, что…

— Это не одержимость, — фыркнул Блэк, закуривая, — Мы за Гарри с момента рождения замечали странности. Будто бы взрослый человек, забывший кто он… Что-то помнит, а что-то нет… Порой, он вообще выдавал вещи, что и взрослым-то не свойственны…

Крауч и Фадж переглянулись, ожидая продолжения рассказа.

— Мы ещё в первые месяцы заподозрили неладное и потому начали проверять его, — задумчиво произнёс Бдэк, — Одержимости и подселения не обнаружилось, но разум мальчика был удивительно развит. Невероятная память и умение строить логические цепочки, делать выводы… Высочайший уровень интеллекта.

— И вы… — осторожно подбодрил Сириуса Фадж.

— И Джеймс решил оставить всё как есть, — пожал плечами Блэк, — Тем более, что его сын с рождения был очень силен… Сохатый даже говорил, что он похож на предков… Такой же сильный и спокойный.

Несмотря на всё сказанное Сириусом, Корнелиус понял — его собеседник врёт. Впервые за весь разговор Блэк не ушел от ответа или промолчал. Нет. Он откровенно соврал.

— И что вы планируете сделать? — спросил Фадж, пытаясь понять, что именно от него ускользает в словах собеседника.

Странные неувязки и логические нестыковки сразу же бросились в глаза чиновника.

— Мне надо с ним встретиться и поговорить, — пожал плечами Сириус, — Проверить на предмет одержимостей, подмены сущности или подселения тоже не помешает…

«Ещё одно противоречие, — мысленно нахмурился министр, — Секундой раньше Блэк говорил совершенно другое… Неужели его что-то смогло так сильно выбить из колеи?»

Глядя на Сириуса Фадж понял одно. С Поттером что-то не так. И бывший заключенный более чем детально осведомлен об этом, но говорить не собирается ни при каком раскладе. Упрется, но будет либо молчать, либо откровенно врать, что уже и начал делать.

С одной стороны, учитывая уровень личной силы и скорость развития Поттера, требовалось изролировать ребенка и устроить тотальную проверку. Причем, не только целителями, но и специалистами из Отдела Тайн. Однако… «Гренадеры Честера» являлись одной из множества причин, что не давали действовать подобным образом. Наёмники уже продемонстрировали готовность сцепиться за юнца с кем угодно. Да и другие Поттеры, что наняли их, наверняка не могли после этого создать проблемы.

Ко всему прочему, Фадж понимал — сейчас не та обстановка, чтобы терять драгоценные кадры в возможных боях с достаточно хорошо подготовленными и экипированными наёмниками. А, ведь, как соощили подчиненные Боунс, Поттер оказался далеко не единственным уникумом. Его сокурсники тоже демонстрировали неожиданную тягу к знаниями и непривычную большинству магов скорость развития. Более того, помимо тех, кто постоянно контактировал с юнцом, подобное имело место и с Лонгботтомом. Системы контроля Хогвартса, к архивам которых обращались следователи ДМП, выявили странности и у внука Августы.

Сумма этих факторов, сдобреная нежеланием марать руки детской кровью и ломать жизни школьников, заставила Конрелиуса остановить подчиненных Боунс и Крауча. С некоторыми особо упертыми, вроде Уильямса, даже пришлось даже проводить личные беседы, напоминая о необходимости выполнять приказы, а не устраивать самодеятельность.

— Вы так спокойно говорите о ребенке, что в возрасте двенадцати лет умудрился отбиться от, как предполагается, тысячелетнего василиска? — хмыкнул Крауч, — Блэк, вы в своём уме?