— Спасибо, — кивнул я, поворачиваясь к старому другу, — Кстати, когда у меня будут материалы по созданию големов, смогу сделать десяток-другой… Будут тебе вместо дроидов.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — довольно улыбнулся Ордо, — Если ты сможешь сделать что-то более-менее внятное, то у меня будет… Ну, скажем, возможность ходить по здешней земле своими ногами. Не живое тело, но лучше, чем ничего.

— Можно попробовать.

Слова Блэка заставили Фаджа покачать головой, а остальных участников встречи серьёзно задуматься. Всё же, просьба, озвученная Сириусом, выглядела действительно странно даже для его семьи. Более того, именно на фоне многовековой политики Блэков, слова темного мага заставляли задуматься о его истинных целях и намерениях.

— Не самое лучшее решение, мистер Блэк, — покачал головой Бартемиус, — Учитывая, что мы и так пошли вам на встречу и провели судебный процесс по поводу опеки по упрощенной процедуре… Вы вообще понимаете, что дальше действовать подобным образом будет… наглостью? Не говоря уже о том, что министра попросту не поймут члены Визенгамота и будут правы.

— Понимаю, — поморщившись, кивнул Сириус, — Однако, других способов обезопасить себя и Гарри попросту не вижу.

— Я бы не назвал ваши действия… удачными, — не скрывая скепсиса, покачал головой Крауч, — Сомневаюсь, что подобным образом у вас получится обезопасить от чего-то того, кто и так находится под охраной ЧВК с достаточно давней историей и устояшимися традициями. Зато испортить одному ребенку жизнь и репутацию — вполне… Вы понимаете все последствия вашей просьбы для Поттера? Как сейчас, так и в будущем?

Сириус и его дядя, Сигнус, так и не смогли придумать как можно уговорить или заставить Поттера войти в семью Блэк. Собственно, они не представляли и как его принудить жениться на Коссеопее, чтобы древняя кровь некромантов досталась темной семье. Никаких рычагов давления или представляющих достаточную ценность для переродившегося в Гарри темного мага вещей у них попросту не было.

Выход предложила Вальбурга. По её мнению, самым удобным и быстрым способом прижать Поттера к ногтю, даже если он действительно является полностью осознавшей себя личностью взрослого волшебника, будет удар по кошельку и положению в обществе. И ничего для этого придумывать не требуется. Достаточно озвучить настоящее завещания Джеймса и Лили, которое Дамблдор, своим приказом в качестве Верховного Чародея Визенгамота, попросту засекретил.

Точный, бескровный, жестокий, но крайне эффективный удар. После него к сыну Джеймса и Лили точно возникнут вопросы даже у «Гренадеров». Эти наёмники привыкли работать именно с Поттерами, а не наниматься в охрану и посредники ко всяким проходимцам и изгнанным из семьи. Да и среди ровесников «мальчика» возникнут сложности. Одно дело — быть

По задумке Вальбурги, достаточно лишения наследства и права на фамилию отца согласно завещанию, чтобы объект интереса Блэков стал покладистым и сговорчивым. Всё же, быть наследником древней семьи с достаточно опасной репутацией и юнцом, от которого отказались родные родители разные вещи. В общества британских магов это удар по репутации, даже если оба родителя мертвы на момент оглашения завещания. Причем, обставить всё надо таким образом, чтобы никто не смог сообщить ему об источнике всплывшей информации.

К тому же, если вдруг Дамблдор сможет каким-то образом подмять под себя Поттера, то воспользоваться тёмным перерожденцем, при удачном обнародовании завещания, у него если и получится, то крайне ограниченно. Во всяком случае, этот реинкарнировавший маг будет иметь громадные сложности в формировании собственных связей и круга знакомств в достаточно радикальном британском обществе. А это — ещё одна, не менее веская, причина к столь радикальному шагу.

Увы, но в нынешней Британии подобные вопросы решить оказалось не так просто, из-за чего Сириусу и Сигнусу пришлось обращаться к Фаджу, который, вместо того, чтобы изначально передать прессе текст завещания, организовал закрытое судебное заседание по вопросу опеки, а затем выставил Блэков, заявив, что дальше им стоит разбираться в ситуации самим.

Только перед четырнадцатым ноября, за двое суток до начала занятий в Хогвартсе, министр вновь согласился встретиться с Сириусом и Сигнусом, однако, в этот раз беседа протекала в присутствии глав Аврората и ДМП, а не тет-а-тет, как планировалось изначально.

Боунс и Крауч, к слову, Фадж решил заранее уведомить о целях разговора, благодаря чему они оба успели подготовиться и даже поднять имеющиеся в их ведомствах материалы по этой теме, Блэкам и самому мальчику. Да и выводы они тоже сделали.

Амелия, наблюдавшая за спором мужчин, лишь покачала головой. В отличии от них, женщина была куда лучше осведомлена о ситуации с объектом спора.

Поттер.

Если верить Сьюзан, этот мальчик имеет собственную компанию, которую собрал сам. Мрачный, молчаливый, любящий книги и убивающий со своими товарищами дни напролёт в самостоятельных занятиях и библиотеке. Впрочем, судя по тому, что успела увидеть сама Амелия, когда опрашивала его после бойни в гостиной факультетского общежития, он явно знает чего хочет от жизни.

По уровню своей силы юный Поттер, несмотря на возраст, уже сравнялся со старшекурсниками и не собирается останавливаться на этом. Его товарищи, Грейнджер и Финниган, идут тем же путём, хоть и отставая от своего вожака. Парочка первокурсников, успевшая начать более-менее тесное общение с этой компанией, тоже двигалась в подобном направлении, хоть и не так усердно. Всё это — серьёзный повод задуматься о том, какие перспективы впереди столь занятного юнца, кем он может вырасти и куда заведёт своих друзей.

Именно понимание личности объекта интереса Блэков и заставляло Боунс сомневаться во вменяемости Сириуса и его дяди. Эта парочка попросту не представляла кого хочет прижать и подмять…

Считать, что человек, способный так упорно изучать содержимое владений мадам Пинс, а потом часами истязать себя физическими и магическими тренировками, окажется покладистым и послушным — совершеннейшая наивность, даже если говорить о взрослой, уже состоявшейся, личности. Тут же речь шла о ребенке, что делало ситуацию ещё более странной. Поттер, судя по всему, скорее упрется и продолжить гнуть свою линию, чем позволит кому-то управлять собой. И если уж Альбус Дамблдор, известный своей наглостью и умением манипулированию не только детьми, но и вполне себе зрелыми личностями, не стал связываться с мальчиком, то позиция Сириуса и его дяди, Сигнуса, выглядит более чем глупой.

На первый взгляд.

Стоило же более серьёзно обдумать их просьбу, как становилось понятно — им некоторые особенности личности Поттера вполне известны. Причем, куда лучше, чем остальным участникам беседы. Именно по этой причине они жаждут оставить мальчика без наследства и лишить фамилии отца, заодно закопав репутацию юнца. Такой удар серьёзно осложнит его будущую карьеру и даже может поставить крест на возможности поступить в высшие учебные заведения, без дипломов которых получить министерские лицензии на открытие своего дела попросту невозможно. Да и некоторые новые законы ограничат возможности уже в иных сферах.

Сириус и Сигнус прекрасно знали с какой стороны нужно подойти к делу, дабы Поттер стал максимально сговорчивым. Этакая предварительная работа, позволяющая начать переговоры на удобных для Блэков позициях. В отношении наивного юнца, ребенка, так действовать никто не станет. Будь Поттер обычным школьником, Сириусу было бы куда проще найти с ним общий язык, действовать тоньше и мягче, а не пытаться добиться своего через банальное давление.

Исходя из этого Амелия пришла к выводу, что Блэки куда лучше осведомлены о мальчике, чем хотят показать. Более того, им известно нечто важное. Некая тайна, о которой в Министерстве никто понятия не имеет. Что-то связывавшее Сириуса и Джеймса до такой степени сильно, что даже спустя годы после смерти Поттеров, это нечто осталось актуальным, заставляющим Блэков дергаться, обивать пороги кабинетов Министерства и добиваться личной встречи с главой государства.