Чутьё второкусницы и её острый ум не могли сложить мозаику разрозненных фактов и фактиков в цельную картину. Постоянно не хватало каких-то элементов, что могли дать ответы на многочисленные вопросы девочки.

Казалось бы — вот оно. Протяни руку и узнаешь всё, что нужно, но… Очередная порция крайне скупой информации порождала новые вопросы, делая прошлые выводы Гермионы полнейшей глупостью, лишенной всякого смысла.

Однако, ясно было одно. Поттер что-то скрывал.

Мальчик обладал знаниями и способностями, выходящими далеко за пределы того, что может быть доступно даже старшекурсникам. В то же время, он не знал элементарных для волшебников вещей, из-за чего был вынужден искать ответы на имеющиеся у него вопросы вместе с той же Гермионой. Однако, при этом Гарри руководствовался неким опытом, коим обладать не мог в принципе.

А уже его поведение и поступки… Особенно, в отношении самой второкурсницы.

Особенно ярко это было заметно летом, когда он, в день гибели отца, подошел к ней, а затем… Что-то изменилось в Грейнджер. Словно бы её часть вырвали с корнем, заменив на нечто другое. Что именно, она не могла понять, но неожиданное спокойствие и безразличие к судьбе папы намекало на вмешательство в разум. Позднее, когда она получила книгу по окклюменции и стала проверять себя на предмет следов магии Гарри, ничего не нашлось. Во всяком случае, ей не удалось обнаружить никаких инородных структур. Возможно, он смог их каким-то образом замаскировать? Не зря же Поттер столько времени держал книги об окклюменции и легилименции у себя и не спешил делиться столь ценным знанием со своими друзьями.

Однако, чтобы не произошло с её личностью, Гермиона заметила, что не просто как-то изменилась разово, а продолжала становиться другим человеком. Поменялись её взгляды, эмоции… Даже стиль одежды. С одной стороны, происходящее пугало, а с другой… Девочка в происходящих переменах находила лишь пользу.

И недавнее столкновение с личем показало все преимущества и плюсы тех изменений, что идут внутри неё. Во время боя Гермиона сохраняла спокойствие и не теряла головы. Нужные действия, дающие преимущество над юркой тварью, словно бы сами собой возникали в разуме школьницы, просчитываясь за мгновения.

Позднее, вернувшись на место схватки, девочка принялась осматривать коридор. Она и сама не понимала зачем это делала. Словно бы искала ответ на какой-то вопрос или…

«Почему Джинни стало плохо от заклятия Невилла? — задумалась Грейнджер, уставившись на то место, где в серебристом пламени каталась по полу первокурсница, — Эта серебристая штука ударило и по ней… Словно бы внутри неё было… что? Девочка совсем не походила на одержимых из фильмов… Либо, фильмы врут…»

На ум при слове «одержимость» сразу же приходили «Ночь демонов» и «Зловещие мертвецы». Однако, как показал год жизни в обществе настоящих, а не киношных волшебников, не стоило в своих суждениях опираться на фильмы и книги простецов.

Именно во время осмотра коридора Гермиона и увидела лежащий неподалеку от доспехов ежеднекник. На его лицевой стороне красовалась буква «W», окруженная вензелями в виде виноградной лозы.

Подумав, девочка расстегнула ремни и принялась изучать содержимое своей находки.

— Септимус Уизли? — хмыкнула Грейнджер, переворачивая пожелтевшие от времени листы, — Фамилия-то знакомая, а вот имя… Кто же ты такой?

Принявшись быстро просматривать записи на пожелтевших листах странного дневника, девочка хмыкнула. На первый взгляд, самый обычный дневник, где записи о заклятиях чередовались с описаниями чар, движущимися гравюрами и какими-то личными пометками. Пару раз девочке попадались знакомые фамилии, а фрагменты текста с ними описывали ситуации с предками нынешних студентов. Пару раз Гермиона даже покраснела, прочитав более чем пикантные подробности отношений Септимуса с некоторыми студентками, коим соответствовали вполне детальные движущиеся гравюры, на которых подроски занимались сексом. Во всяком случае, на видео кассете, как-то найденной в родительской комнате, актеры удовлетворяли друг друга не столь «фривольно». Да и оборотные зелья не использовали для периодической смены ролей.

Нашлись и целые выдержи из лекций, списки книг и справочников, заклятия и заклинания, рецепты зелий… Некоторые из описанных методик Гермиона даже узнала — они были в картотеках с устаревшими материалами, на которые второкурсникам довелось наткнуться в Запретной Секции.

— Мда, — фыркнул девочка, захлопнув ежедневник.

Надежда на то, что ей удастся получить чьи-то магические знания и показать Поттеру собственное превосходство оказалась ложной.

«Может, там будет какой-нибудь фамильный секрет? — задумалась Грейнджер, — Впрочем, какие секреты могут быть у семейки Уизли, которых даже демократичная Джессика называла сбродом магического общества и маргиналами-отщепенцами?»

Уже собираясь попросту бросить ежедневник там же, где и нашла его, Гермиона ощутила касания к своим окклюментным щитам. Нечто, похожее на щупальца, пыталось найти брешь, проверяя защиту сегмент за сегментом. Осторожно, на грани чувствительности девочки. Не пройди она многочисленные упражнения, которые изучила в книге по магии разума, выданной Поттером, и многочасовые тренировки с самим Гарри, то и не заметила бы происходящего.

Уставившись на ежедневник в своих руках, Гермиона прищурилась, вдумчиво рассматривая находку.

— Значит, ты не простая записная книжка одного из этих Уизли…

Губы девочки растянулись в хищной ухмылке. Она мгновенно поняла, как можно использовать неожиданные возможности её находки, дабы немного изменить имеющееся окружение.

* * *

Артур бежал.

Холодный ноябрьский воздух обжигал легкие, врываясь в них, подобно урагану. Сердце было готово вырваться из груди, будто бы стремясь проломить ребра, а ноги уже подкашивались. Холодная земля с каждым шагом отдавалась в босых ступнях болью, передающейся вверх по мышцам. Живот едва не разрывало от мышечных спазмов. Но Артур бежал. Бежал так быстро, как только мог. Несмотря на то, что он никогда в жизни не бегал.

Когда в Хогвартсе погас свет и вырубились все артефакты, мужчина воспринял это как шанс на бегство, чем и воспользовался. МакГоннагалл, что дежурила у карцера, слишком полагалась на магию, забыв, что у её противника нет палочки и действовать он будет иначе. А чтобы разобраться с пожилой волшебницей хватило одного удара. Главное, что требовалось Уизли — заманить её в карцер. А это было ещё легче.

Один громкий стон и хрипы, которые принялся издавать мужчина, вынудили её проверить состояние пленника, открыв дверь карцера и войдя в помещение. Именно в этот момент он и смог добраться до заместителя директора. А Минерва, на что являлась выдающейся и опасной ведьмой, забыла о том, что даже маглы, лишенные магии, могут быть опасны.

Странно изменившаяся психика Артура смогла просчитать сей факт и создать план побега, сделав на него ставку. И, что удивило самого Уизли, всё получилось. Даже лучше, чем ему думалось.

«Эта мразь была так прямолинейна, — мысленно усмехнулся Артур, — Впрочем, грех жаловаться! Ведь, я свободен!»

Первоначально, мужчина думал броситься в сторону Запретного Леса и уже из него аппарировать в какое-нибудь безопасное место. Однако, поразмыслив, Уизли понял, что это не самая лучшая идея. Скорее всего, его дочь и сыновей допросят и выяснят куда он мог отправиться, а потом проверят каждое из тех мест, о которых поведают его дети.

«Мордредова Молли, — мысленно вздохнул Артур, раздраженно вспомнив убитую жену, — Зачем ты постоянно рожала? Говорил же, что тяжело столько детей воспитывать… А теперь эти кретины создают проблемы! А всё из-за твоего идиотизма!»

По этой причине Уизли решил действовать хитрее. Он вспомнил всё, чему учил его Септимус, все побасенки Аластора, что были услышаны Артуром в Ордене Феникса… Даже немногочисленные познания, приобретенные в годы службы в Министерстве.

Мужчина совершал беспорядочные аппарции, периодически специально возвращаясь то в одну точку, то в другую. В нескольких местах разбрасывал аурные обманки, а в паре случаев изготовил из своей крови и пары оторванных пуговиц амулеты, чтобы сбить с толку погоню. Мелочевка, но внимание на некоторое время отвлечет. Несколько раз Артур отбегал на сотню-другую метров от точки завершения аппарации и совершал новую, а потом вновь начинал хаотично метаться по стране.