— Ну ты меня прямо в краску сейчас вгонишь, — проворчала Тринн, на самом деле действительно слегка смущённая.

— Потому что у нас есть пример, как влияют драконы на людей. Здесь, около меня, стоят те, кто был дружен с Диллитоном и Илонной. От своих друзей наши герои восприняли свои лучшие качества. Скажу честно, я горд тем, что мог называться другом Дилля, и я сохраню память об этой дружбе до конца своих дней. Но наибольшее влияние на Диллитона и Илонну оказали Тринн и Аид. И они, признанные Великими младшими, проявили себя так, как и должно вести себя истинным драконам. Они дрались до конца, погибли, но победили. А по утверждениям Хранителей из других миров, Диллитон сделал и вовсе невозможное — он открыл звёздный мост уже после своей гибели, когда в его пламенном взрыве погибли тысячи демонов. Как такое возможно, неведомо ни мне, ни наших лучшим мудрецам, но Диллитон и Илонна спасли наш мир от уничтожения. И в знак того, что мы будем помнить их имена, здесь, в Тирогисе, мы решили воздвигнуть монумент. Лучшие камнерезы Подгорья сочли за честь создать эти памятники… скажу больше, мне едва не дали в зубы, когда я предложил гномам деньги за эту работу, — при этих словах короля все начали улыбаться. — Это память для наших потомков о тех, кто сделал невозможное.

Юловар кивнул, давая команду, и два огромных серых полотнища, закрывавшие собой что-то большое в разных сторонах площади, поползли вниз. На южной стороне оказалась статуя юноши. Он был облачён в просторную одежду, напоминающую мантию, а на поясе у него висели ножны с мечом. Юноша стоял слегка подавшись вперёд и широко раскинув руки в стороны, словно пытался обнять что-то огромное. Позади него на огромном обломке скалы были высечены из камня фигурки десяти драконов. Конечно, они были ничтожно малы по сравнению с юношей, но ведь реальные размеры Хранителей невозможно воспроизвести. Все и так поняли символизм.

На другой стороне площади стояла девушка. Она тоже была облачена в мантию, у неё тоже на поясе висел меч, и она точно также стояла, подавшись вперёд и раскинув руки. Разумеется, скульпторы изобразили Илонну не такой, какая она была в момент Битвы — слепой и искалеченной. Да и волосы ей сделали куда длиннее, чем она когда-либо носила в действительности. Но это уже мелочи. Она стояла на круглом постаменте, на котором были высечены флаги всех государств, участвовавших в Битве, ниже виднелись гербы кланов Высокорожденных и даже гербы небольших, по сравнению с остальными, северных кланов. Никто не был забыт. Позади Илонны тоже располагалась скала, из которой искусные гномы вырезали две драконьи головы — справа и слева от девушки. А ноги её с двух сторон оплетали два драконьих хвоста — как символ их поддержки.

Люди и драконы молча смотрели на эти две статуи. Не было слышно приветственных криков или вздохов восхищения искусством скульпторов. Зато кое-где в толпе послышались женские всхлипывания. Да что там в толпе! Обе королевы, участвовавшие в Битве, открыто плакали, обняв друг друга и наплевав на этикет. Король снова кивнул кому-то, и вдруг от юноши к девушке протянулась световая дуга. Это постарались маги, встроив в статуи специальные артефакты. В густеющих сумерках дуга смотрелась особенно ярко. Вот теперь в толпе послышались восхищённые вздохи, люди загудели, обсуждая невиданное до сей поры зрелище, и каждый утвердился во мнении, что теперь в Тирогис будут ехать вообще со всего света, чтобы посмотреть на необыкновенный памятник. Площадь осветилась магической дугой, символизировавшей звёздный мост.

Все собравшиеся не отрывали глаз от величественного монумента, на фоне которого памятник Гариалю Великому, стоящий чуть поодаль, просто затерялся. И только Тринн и Аид пристально глядели не на статуи, а куда-то в центр площади, словно видели что-то, людскому зрению недоступное. Нет, оба Великих ничего конкретного не видели, но чувствовали присутствие некоей могущественной сущности. И они не ошиблись, разве что в количестве — сущностей было две.

Одна из них — высокая блондинка в светлой просторной одежде и с мечом на боку. Вторая — девушка с ослепительно-рыжей гривой волос, но её одежда была куда как короче. И оружием ей служил не меч, а копьё, которое она держала в правой руке. Ну и голову её покрывал не капюшон, как у первой, а шлем с декоративными крылышками по бокам.

— И зачем ты меня сюда привела, Агнес? — спросила рыжая. — Я вижу, что они чтят и помнят своих героев, это хорошо и правильно, но не понимаю, что тут такого особенного?

— Ничего особенного, Валькира, — загадочно улыбнулась блондинка, а глаза её сменили цвет с льдисто-синего на изумрудно-зелёный. — Кроме одного: все они, что находятся здесь, неправы.

— В чём? — с любопытством спросила рыжая.

— В том, что герои мертвы.

— А-а, — понимающе протянула девушка с копьём.

— Хочешь взглянуть?

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу.

Обе фигуры исчезли, а Тринн и Аид озадаченно уставились друг на друга. Так ничего и не поняв, Великие присоединились к празднованию. А две воительницы переместились в один из закрытых миров, куда попасть можно было только по разрешению хозяйки — Агнес. Они оказались в громадной пещере, свод которой терялся где-то далеко вверху. Агнес указала собеседнице на удобное кресло, сама расположилась в другом.

— Нектар? Амброзия?

— Агни, а у тебя обычного пива нет? Надоели эти божественные напитки.

— Ты, смотрю, совсем очеловечилась, — хмыкнула Агнес, и на столике возник запотевший кувшин с узким горлышком. — Кружку-то надо, или так будешь?

— Ну, я ещё не докатилась до того, чтобы пить из горла, — хихикнула Валькира, наливая в высокую глиняную кружку пенный напиток. — М-м, неплохо, неплохо. Может, подаришь мне этого пивовара?

— Нет.

— Ты ведь всё равно пиво не пьёшь, и такой ценный кадр у тебя впустую пропадёт, — начала канючить рыжая. — А я бы…

— Потому что пиво — это всего лишь результат его отдыха от трудов тяжких. Он, можно сказать, таким образом расслабляется. Пиво делает, вино ставит, гномский самогон варит. Короче, отрывается по-полной. Хотя, его можно понять. Всё-таки, за всю жизнь ни разу не пробовал горячительных напитков.

— Кто же этот праведник?

— Да ты о нём слышала, — небрежно заметила Агнес. — Тот самый голем, который разбил армию вторжения демонов на Тангрин около трёхсот лет назад и потом собрал под себя всю магию этого мира. Но слегка надорвался, и теперь ему нужен отдых. Лет через двести, думаю, он придёт в норму, тогда и решу, где его задействовать. Заодно он и свой талант предсказания обкатает, как следует.

Валькира поперхнулась пивом, отчего нос у неё оказался в пене.

— Ты хочешь сказать, что неживой голем обрёл истинную душу?

— А что тут такого? Всё-таки его прародителями были люди — да не простые, а четверо высших магов. Так что, сама понимаешь, такую редкость я тебе подарить никак не могу.

Валькира заглянула в свою кружку и покачала головой.

— Действительно, редкость. И пиво изумительное.

— Но у меня есть ещё более удивительные вещи. Что скажешь о магической нежити, которая стала вполне себе живой?

— Так не бывает, — решительно отмела подобное предположение Валькира. — Нежить — она нежить и есть. В названии заключён смысл.

Рыжая смотрела на улыбающуюся блондинку, глаза которой зеленели, как весенний луг после дождя.

— Погоди, ты что, не шутишь?

— Могу даже показать.

Рыжая подскочила, будто подброшенная пружиной.

— Показывай.

— Смотри, — Агнес плавно повела рукой, и в воздухе матово засветилось окно в какой-то мир.

Посреди леса находилась ровная полянка, покрытая невысокой травой. А в центре полянки неподвижно лежали два дракона.

— Юные совсем. Одна из них — королева. А другой… Агни, чего он у тебя такой ржавый получился? Не могла красным сделать или фиолетовым?

— Красных и фиолетовых много, а ржавый — один-единственный, — хихикнула блондинка.

Валькира повнимательнее присмотрелась к дракону странной окраски, но ничего необычного, кроме цвета чешуи не заметила. Его чешуя выглядела так, словно была сделана из железа, которое под действием времени, воды, дождей и непогоды покрылось оранжево-коричневым налётом. В общем, как-то не очень опрятно всё это смотрелось.