Нет, полковник Дерелир ругался не на своих, а на магов и драконов. Но не на тех неизвестных ему магов, которые так успешно выжигали сотни и даже тысячи демонов, хотя теперь прекратили свою сверхэффективную деятельность. Полковник понимал, что маги и без того сделали невозможное, так долго продолжая уничтожать врагов — обычно они выдыхаются куда быстрее. Дерелир материл всех остальных магов, которые раньше так кичились своим привилегированным положением и своими сверхъестественными силами. Прямо совсем, как боевые клирики. И что теперь? Где их невероятный божий огонь?А где эти мастера огня? Где их ужасные чёрные воздушные смерчи? Где неотразимый ледяной шторм, который маги дважды продемонстрировали в битве у Флашских холмов? Ничего этого не было видно.

Хотя это старались не афишировать, но до Дерелира уже дошли слухи, что все высшие маги пытались напасть на демонов ещё до битвы и теперь валяются, такие же бесполезные, как и матрасы, на которые их уложили. Может, именно поэтому маги столь растеряны? Но нет, отдельные отряды боевых магов, рассредоточенные между пехотными полками, продолжали исправно отбивать атаки воздушных демонов, не позволяя этим тварям насесть на головы людей. Да и врачеватели свою работу продолжают. Но почему же нет никакой массовой магической атаки?

И драконы тоже хороши. Дерелир зло усмехнулся. Ну да, поначалу, когда он увидел тех самых двух Великих, которые превратили в прах и пепел большую часть тилисской армии, он решил, что предстоящая битва будет лёгкой. Действительно, только очевидец тех событий, причём, участвовавший на проигравшей стороне, мог оценить всю мощь крылатых ящеров. Дерелир отлично представлял, что могут сотворить Великие, а ведь они привели с собой ещё драконов помладше. Не Великих, но достаточно больших и сильных. Так что, демонам предстояло бежать в атаку, изжариться, а потом снова бежать, но уже обратно.

Однако, действительность оказалась совсем не такой, какую рисовал в своём воображении граф. Да, драконы участвовали в бою, но только жгли они не наземные войска, которые подобно полчищу тараканов заполонили всё пространство на многие лиги в обе стороны. Нет, драконы воевали против воздушных демонов, от которых было черно в небе. Полковник, будучи профессиональным военным, сразу понял, какую угрозу несут крылатые демоны, ведь против атак сверху практически вся сборная армия оказалась бессильна. И это просто прекрасно, что на стороне людей выступали драконы. Они не уничтожили летающих демонов, но многих сожгли и отогнали тварей. Но вот потом драконы попросту оставили поле воздушного боя и уселись где-то в тылу. Наверное, отдыхать и восстанавливать силы.

Стрелки всех мастей не добивали до летунов, маги действовали более эффективно, но тоже были вынуждены ждать, пока враги не спустятся пониже. А вёрткие летающие демоны между тем швыряли с огромной высоты всякую гадость — от дротиков до дерьма. И если демонское дерьмо просто воняло, то дротики зачастую находили свою жертву. Пострадавших было не так уж много, но мысли о том, что наверху постоянно находится смертельная угроза, никому не добавляли оптимизма. Вот почему полковник Дерелир ругался на магов и драконов, как главных защитников наземных войск от напасти сверху. Ругался, но понимал, что те попросту физически не могут окончательно устранить угрозу.

А магическое командование в лице мастера Харнора и ещё восьмерых высших магов из ситгарской и мироттийской академий в этот момент завершало экстренное собрание. Разведывательные атаки, а потом и пробные магические залпы по демонским ордам показали, что боевые заклятья нейтрализуются. Чем именно, неизвестно, но работал этот антимагический эффект отлично. Огненные заклятья распылялись на безвредные искры, воздушные и водные таяли без следа, и даже магия земли отказывалась работать. Сборные заклятья также оказались бесполезны. Единственное, что обнадёживало, это восстановившаяся работоспособность магии в пределах физического контакта сторон. Но долбить магией по линии схватки, значило попросту уничтожить столько же своих, сколько и демонов. А тех и так гораздо больше. Вот высшие мастера и пытались придумать хоть что-нибудь полезное.

И тут из фургона, где лежали без сознания гроссмейстеры и пятёрка высших мастеров, раздался громкий кашель и сдавленное ругательство. Мастер Харнор подскочил, словно ужаленный осой-быком в задницу, и бросился в фургон. Глазам его предстал гроссмейстер Адельядо, пытавшийся сбросить с себя расшитое яркими цветами покрывало.

— Харнор, сожри демоны твой затылок, какого вы замотали меня в эту тряпку?

— Врачеватели сказали, что вам нужно тепло.

— Мне не тепло, а жарко. Помоги убрать это безобразие.

Мастер Харнор распутал шефа и мрачно сказал:

— Извините, ваша премудрость, но вынужден сообщить, что ваша выходка нам дорого обходится.

Адельядо удивлённо уставился на него, требуя объяснений.

— Потому что вы, трое гроссмейстеров, которые должны зрить на пять метров в глубину, повели себя, как последние школяры. Своим безответственным рейдом вы просто обезглавили магов. Между прочим, вы первый, кто пришёл в сознание. Остальные всё ещё… хм, отдыхают.

Лицо Адельядо помрачнело.

— Та-ак. Докладывай, что случилось, пока я валялся в отключке.

Мастер Харнор посвятил шефа в подробности неприятностей. Гроссмейстер, у которого физических и магических сил не было, зато разум был вполне работоспособен, угрюмо поджал губы.

— Теперь понятно, почему мы едва сумели пробить их защиту. А ведь то были самые мощные заклятья… да ещё и усилившиеся после гибели Единого. Значит, у демонов есть что-то… возможно, артефакты, блокирующие магию.

— Мы пришли к такому же выводу.

— Значит, надо использовать против них совмещённые заклятья.

— Бесполезно, ничего не работает. Кроме одного. Вы помните свою идею про серебро? Ну так вот, она оказалась очень успешной. Серебряный порошок не только делает боевое заклятье неподверженным действию подавителей, но и наносит ущерб демонам. Те мрут, словно мухи зимой. К сожалению, мы уже выгребли всё серебро, которое только можно было найти в обозах и у солдат.

— Понятно, — гроссмейстер нахмурился. — А остальные средства?

— Какие? — полюбопытствовал мастер Харнор.

— К примеру, зелье Фродео или его аналоги. Оно не магического происхождения, и подавители ему не помеха. Главное, доставить его до демонов.

Мастер Харнор задумался.

— Мы такого приказа не отдавали. Может, на местах кто и пользовался этими…

— Так, Харнор, быстро давай сюда всех высших, кого найдёшь. И немедленно прикажи собирать все немагические ингредиенты, вроде зелья Фродео. Пока ты этим будешь заниматься, мы должны составить заклятье, которое продержится достаточно долго, чтобы переправить отраву на головы демонов.

Мастер Харнор выскочил из фургона, сообщил высшим мастерам, с которыми только что проводил собрание, что их ждёт гроссмейстер, а сам умчался добывать немагические средства поражения. И при этом благодарил всех богов, что гроссмейстер очнулся так вовремя. Наконец-то можно спихнуть с себя ответственность за тактическое и стратегическое планирование. Всё-таки, его стихия — финансы, а не боевые действия.

Рядом с фургоном, в который положили обессилевших гроссмейстеров, стоял другой фургон. Внешне он отличался от остальных так же разительно, как тюремная карета отличается от ажурной прогулочной коляски. И к этому фургону никто старался не приближаться, кроме тех, кто приносил старику Иггеру еду и питьё. Самый старый маг ситгарской Академии, да и вообще самый старый маг, большую часть времени старался проводить во сне — так приступы безумия активировались не столь часто. С тех пор, как его любимый ученик уехал по заданию короля на помощь хиваши, Иггер сильно сдал. Его тело, и без того высохшее до предела, сейчас напоминало скелет, туго обтянутый кожей, а физические силы постепенно оставляли старого мага. Он, когда просыпался, заталкивал в себя немного еды, понимая, что в противном случае не сможет поучаствовать в битве против демонов — просто не дойдёт. А потом ему сообщили, что гроссмейстеры Адельядо, Дево и Вуднарт в компании ещё нескольких мастеров нанесли демонам магический удар и теперь лежат без сознания от магического истощения. Теперь даже со своим бывшим учеником Иггер не мог поговорить. Дилль уехал, Ади недоступен. Старик чувствовал себя одиноким и заброшенным. Но это не отменило его желания дать врагам последний бой, скорее, даже упрочило его. Иггер устал жить.