Намек на его комментарий был очевиден.

— Я знаю, что мне нравится. — Его глубокий голос отдался между моих бедер.

Когда остальные вошли в кухню, я развернулась и протиснулась мимо Закари. Мой голос прозвучал резче, чем предполагалось. — Ты стоишь у меня на пути.

Во время ужина я сидела как можно дальше от Закари, на противоположном конце обеденного стола. Это не помешало ему попытаться сжечь с меня одежду своим взглядом.

Я переоделась в мешковатые джинсы и еще более мешковатую кофту с круглым вырезом. Обычно в этом наряде я чувствовала себя защищенной и комфортно, но по тому, как Закари смотрел на меня, я чувствовала себя чертовски голой.

Всю ночь я то и дело перекладывала левую ногу через правую, а правую — через левую. Странное ощущение между моими бедрами не проходило, и я начала волноваться, что у меня молочница. Это не имело смысла – у меня была чистая диета, я не употребляла воду, я была чистой; почему я ... гудела?

Я уставилась на свое отражение в зеркале в ванной. Сейчас все убирались на кухне, и я воспользовалась случаем отлучиться всего на минутку. Я вздохнула и вышла в темный коридор.

— Опять сбегаешь тайком?

Я не испугалась, когда его мягкий голос обволок меня.

— Девушка не может выдержать столько пристальных взглядов, — поддразнила я, поворачиваясь к нему лицом.

Закари заслонил свет в конце коридора, который шел из гостиной. Я оказалась в его тени. Он посмотрел на меня сверху вниз своими темными глазами – такими темными, что они рассказали мне обо всех греховных вещах, которые он хотел сделать со мной...

— Тебе нужно остановиться. То, что ты пытаешься сделать... Я сделала знак между нами. — Это не работает.

Он ухмыльнулся.

Я наморщила нос.

— Тогда перестань так на меня смотреть. — Он шагнул ближе.

Мои губы приоткрылись в хмурой гримасе. — Например?

Он слегка прищурил глаза в мрачном веселье, ухмылка на его лице приняла опасный оборот. — Не притворяйся, что ты не знаешь.

Мне захотелось прострелить себе ногу, когда я почувствовала, как мои щеки запылали.

Он был прав.

Я знала.

Возможно, я бросила на него определенные взгляды. Но я не сделала и не сказала ничего, что подтверждало бы, что я действительно была ему симпатична, так что на данный момент он только предполагал. И мы оба знали, что предположения всегда приводят к гибели.

Я сознательно испытывала отвращение к его высокомерному и самоуверенному характеру. И я уверена, что такой человек, как он, который не был большим поклонником закона, не подошел бы мне. Но как бы я ни старалась сохранить власть над своим телом, я не могла контролировать свои биологические реакции, когда он был рядом со мной. Первый мужчина, который вызвал у меня физическую реакцию, просто обязан был быть этот.

— Ты нервничаешь, когда я пялюсь? — Его вкрадчивый голос снял напряжение.

Блядь, нет. Меня это бесит.

— Тебя заводит, когда я говорю тебе отвалить?

Закари пожал плечами. — Что я могу сказать? Меня заводит, когда ты мне перечишь.

Я не ответила. Я также не отодвинулась от него и не ушла. Это было почти так же, как если бы что–то удерживало меня на месте, не позволяя уйти...

Без предупреждения он склонил голову к моей шее и мягко вдохнул. На самом деле он не прикасался ко мне, но, клянусь, я почувствовала, как он просочился сквозь мою кожу и погрузился глубоко внутрь. Когда сильная дрожь прокатилась по мне, он отстранился, уголок его рта слегка приподнялся.

Мои губы снова приоткрылись, а глаза сузились. Огонь пробежал по моим венам, когда я смотрела на него с таким гневом, что не знала, как реагировать. Никогда в своей жизни я не встречала кого-то более высокомерного или чертовски настойчивого, чем он. Я отвергала его при каждом удобном случае, но, казалось, это только еще больше распаляло его.

— Ты не можешь просто так появляться здесь, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. Я была так близка к тому, чтобы врезать кулаком по его хорошенькому личику.

Он рассеянно провел рукой по своим абсурдно дорогим часам. Он снова нахмурился в своей раздражающе очаровательной манере. — Почему нет?

Я недоверчиво усмехнулась.

Была ли я просто своего рода вызовом для него? Преследовал ли он меня только для того, чтобы доказать самому себе, что он может заполучить любую девушку, которую захочет? Самой омерзительной, раздражающей частью всего этого было то, что он, вероятно, мог.

— Ты так самонадеян, это безумие.

— Ты тоже могла бы насытиться мной, если будешь хорошей девочкой и вежливо попросишь. — В завершение он убрал прядь волос с моего лица.

Я цыкнула на него и отбросила его руку. Дерзость этого человека.

— Прикоснись ко мне еще раз, и я...

— Да? — Он прервал меня, опустив голову на мой уровень, делая вид, что пытается лучше меня расслышать.

Я раздраженно застонала и оттолкнула его грудь от себя.

Он не сдвинулся с места. И он стоял слишком близко.

Я снова посмотрела на его лицо. Эта тупая гребаная ухмылка…

И тут что-то щелкнуло. Он пытался проникнуть мне под кожу.

И я, блядь, позволила ему.

Что со мной не так? Я не проявляла столько эмоций буквально годами.

Никогда не позволяй им видеть тебя настоящую.

Знакомый голос моего детства прокрался из тени и прошептал мне на ухо, потушив огонь внутри меня и превратив его обратно в лед.

Они не заслуживают того, чтобы знать тебя.

Я опустила глаза, сделала глубокий вдох и стерла эмоции с выражения своего лица. Он не заставит меня реагировать. Никогда.

Я знала, что он почувствовал перемену в моем настроении, потому что, когда я снова подняла взгляд, его ухмылки уже не было. Он снова нахмурился, но не так, как раньше. На этот раз он анализировал меня, как будто пытался понять.

Он бы никогда не смог.

Мгновение спустя он отступил, забирая с собой свое тепло и оставляя меня замерзшей и сбитой с толку – гадать, почему у меня такое чувство, будто я только что что-то потеряла.

Он повернулся в сторону, чтобы я могла уйти.

И я ушла.

Даже неделю спустя это все еще беспокоило меня.

Признание того, что Закари действительно вызвал у меня эмоциональную реакцию, было, мягко говоря, неприятным.

Я никогда не проявляла эмоций. Даже когда мне приходилось смотреть смерти в лицо. Но по какой-то неизвестной мне причине я теряла контроль всякий раз, когда речь заходила о нем. Почему?

Я не могу понять.

Гнев обжег мою грудь, когда я вспомнила ночь, когда мы встретились. Как я потеряла самообладание и чуть не убил какого-то парня. Я была чрезвычайно хороша в подавлении своих эмоций, но у меня тоже были свои триггеры.

Хотя я не жалела, что чуть не парализовала кусок дерьма в переулке за ночным клубом Франчески, я сожалела, что Закари стал свидетелем моего необузданного гнева. Это была всего лишь капля из внутреннего океана моей ярости.

На протяжении этой недели я видела Закари примерно три раза на разных мероприятиях. Он всегда носил один из своих безупречных костюмов, чередуя их с дорогими часами.

Я обращала внимание на детали в целом, а не на него в частности.

Мы несколько раз встречались взглядами с другого конца зала, и я всегда чувствовала жар его взгляда, даже когда не смотрела. Однако он не подходил ко мне после ужина у Натальи.

Меня странно беспокоило, что он изменил свой распорядок дня.

Я думала, что знаю, с кем имею дело: с преступником, которому нравится охота. Но теперь я не была так уверена. Я не могу избавиться от ощущения, что мне чего-то не хватает.

Я глубоко вздохнула и вернулась к реальности, открыв старую дверь дома из красного кирпича в Бронксе. Закрыв за собой дверь, я вошла в темный коридор и направилась в гостиную, где села в кожаное кресло с защитным пластиковым чехлом, рядом со мной были такие же кресло и диван.