У меня была тёмная и смертоносная аура, но аура Зака настолько доминировала над моей, что я чувствовала себя непорочной. Я знала лишь, что мои тёмные цвета впервые засияли – рядом с ним.

Я старалась избегать даже мыслей о близости или сексе из-за своего прошлого, но в последнее время, казалось, только об этом и думала. Когда я была с Заком, мне хотелось только одного – кататься на нём на диване. Когда его не было, я могла думать только о том, как он вернётся домой и прижмёт меня к стене в прихожей.

Схватив меня за руку, он встретился со мной взглядом и поцеловал внутреннюю сторону моего запястья, прямо над золотым браслетом. Я снова надела его; я носила его с момента перестрелки. Теперь Зак не упускал возможности выразить свою признательность за то, что я никогда его не снимала. Никто, кроме нас, не знал, насколько это было интимно и лично; что символизировали эти два амулета.

Его рука зарылась мне в волосы, его губы прижались к моим, и мы оба застонали от желания в поцелуе. — Mi novia²⁹.

— Novia? — улыбнулась я, проводя ногтями по его волосам. Это был немного старомодный, но романтичный способ сказать “девушка”. — Слишком официально, не находишь?

—Тогда Mi chica. — Моя девочка.

Он снова накрыл мой рот, целуя меня до изнеможения. Я могла бы ответить ему тем же, но мужским, но что-то подсказывало мне, что ему больше понравится следующее.

Я провела острыми ногтями по его груди и выдавила рельефный пресс. — Mi hombre³⁰. — Мой мужчина.

Мужской стон одобрения вырвался из его груди, и прежде чем я успела опомниться, он снова лишил меня дыхания и сорвал с меня коротенькую ночную рубашку. В считанные секунды мы уже были друг на друге. Я не могла вспомнить, когда в последний раз не тонула в нем. В эти дни я жила и дышала всем, чем только могла. Закари Ди’Абло.

Он, как всегда, всё мне объяснил. Прямо мне на ухо, глубоко скребя, по губам, шее, животу, ниже...

— Me vuelves loco.³¹

— No puedo tener suficiente de ti.³²

— Tan mojada para mí.³³

— Te necesito todo el tiempo.³⁴

— ¿No más? Aún no he terminado contigo.³⁵

— ¿Cuándo podré atarte y darte esas uvas?³⁶

— Siempre supe que eras mía.³⁷

Он никогда раньше не говорил так много и так непристойно по-испански. Почему-то его речь казалась более грубой, более честной, более… настоящей.

— Mi amor… Mi todo…³⁸ — Глубоко во мне, обхватив его ногами, он произносил каждую фразу, целуя меня в щеку, а затем слегка отстранялся, чтобы посмотреть мне в глаза. — Te amo.³⁹

Сердце у меня замирало в груди. Сказать это по-английски — одно. Сказать это на нашем родном языке…

— Зак...

— Te amo tanto, hermosa.⁴⁰ — Его руки зарылись мне в волосы, держа мое лицо подушечками своих ладоней.

Мои глаза наполнились слезами от нежности его движений и честности слов. Признание сорвалось с моих губ: — Я так сильно тебя люблю, что иногда даже грудь болит.

Глаза Зака загорелись, словно солнце. Он притянул меня ближе, коснувшись моих губ своими. — Я знаю, детка. Я тоже это чувствую. — Он провёл моей рукой по своей груди, и я почувствовала, как моя ладонь прошла мимо шрама от пули, прежде чем опустилась на его колотящееся сердце. — Я буду любить тебя вечно.

Все мое тело отключилось, прежде чем прилив жизни обрушился на меня, как наркотик, разлившись по моим венам и заставив мое сердце биться ровным ритмом. — Para siempre?⁴¹

— Y siempre.⁴²

Все, что я могла сделать, это держаться за него и чувствовать.

Жесткий шлепок пришёлся мне по заднице, заставив меня ахнуть под струями душа. Я оглянулась через плечо, чтобы бросить на Зака убийственный взгляд, но он уже выходил. Стоя ко мне спиной, он начал вытирать волосы полотенцем. Я воспользовалась возможностью, чтобы рассмотреть его во всей красе: высокий, сильный и мускулистый, с черными чернилами, растекающимися по загорелой коже.

Я позволила своим глазам блуждать по татуировкам на его спине — то, что мне редко удавалось сделать, поскольку он всегда был обращен ко мне: смотрел на меня, наблюдал за мной, восхищался мной, нес меня, усаживал к себе на колени, прижимал к себе.

У меня перехватило дыхание, когда я издала еще один вздох, на этот раз сорвавшийся с моих губ сам собой.

Я смотрела ему в спину, но это было похоже на взгляд в черно-белое зеркало.

Мои собственные глаза смотрели на меня, пронзая мышцы его спины, прямо под лопаткой.

Мягкие, изрезанные брови. Длинные, густые ресницы. Сиреневые, сверкающие зрачки. Ленивый, кошачий взгляд.

Мои глаза. Вытатуированы на его коже.

Когда я подняла взгляд, Зак уже смотрел на меня.

Наблюдал.

Оценивал.

Взгляд его через плечо был безмятежным, но тяжесть и жжение его черных глаз были настолько интенсивными, что я не осмелилась пошевелиться.

Пока я застыла на месте, Зак сократил расстояние между нами, обмотав полотенце вокруг бёдер. Его ладони обжигали мою талию, удерживая меня в своих руках.

— Когда…

Он сглотнул. — После Квинса. — Он отвел взгляд, прежде чем снова встретиться со мной. — Я был потерян. Я безумно скучал по тебе. Это было единственное, что я мог сделать. — Тишина затянулась, и моё сердце перестало биться. — Я не мог быть с тобой, но ты была мне нужна.

Он всегда создавал впечатление, будто вся моя вселенная запечатлена в его черных глазах; и когда наши души встретились, я наконец поняла, что значит смотреть на звезды.

— Почему?

— Так ты всегда будешь со мной, прикрывая мою спину. Присматривать за мной. — Его рука зарылась мне в волосы, притягивая меня к себе, пока его губы не коснулись моих. — Ты мой ангел-хранитель, детка. — Его губы нежно коснулись шрама, пересекающего мою бровь, и глаза, и моя грудь сжалась. — Всегда им была.

Впервые в жизни мне понравилось быть чьим-то ангелом.

Зак

Солнце садилось за небоскрёбы, погружая город в тихий вечер, окутывая его мягким сочетанием красных и жёлтых оттенков. Легкий летний бриз ласкал мою загорелую кожу на высоте пятидесяти этажей. “Белая вечеринка конца лета” на крыше DeMones кипела ночной жизнью Манхэттена, а Эмпайр-стейт-билдинг вдали сиял белизной, поддерживая общую атмосферу.

Один из членов Коза Ностры, одетый в строгий белый костюм, соответствующий дресс-коду, обсуждал дела с Маттео, который сидел рядом со мной: что-то о новом наркотике на рынке. Несмотря на то, что мой брат вернулся во главе Картеля, пока я был в отпуске, он из рук вон плохо справлялся с получением новой прибыли.

Маттео не слушал — он был слишком занят, разглядывая некую итальянку с платиновой блондинкой и пронзительными глазами, которая, казалось, не хотела иметь с ним ничего общего.

Оглядев толпу, мой равнодушный взгляд стал горячим.

Мария стояла на дальней стороне бара на крыше, прислонившись к стеклянной перегородке, и разговаривала со своими подругами.

Черт. Я прикрыл рот рукой.

Ее волосы были длинными и волнистыми, доходившими до талии; и моя рука инстинктивно зачесалась, когда я вспомнил, как она сжимала мой кулак.

На ней было струящееся белое платье-сарафан, слегка облегающее ее фигуру, а также сандалии высотой 15 см и золотые украшения.

Черт, она и правда была похожа на ангела. Мой ангел.

Заметив мой взгляд, она тут же улыбнулась и извинилась. Пока Мария шла ко мне, я представлял, как она будет выглядеть в другом белом платье, идущая ко мне по проходу.

Я бы тут же встал на одно колено, но знаю, что ей ещё рано. Ей всего двадцать один год, и у неё были другие планы на жизнь, прежде чем речь заходила о замужестве, не говоря уже о детях.