Однажды вечером за ужином он предложил мне переехать к нему. Я рассмеялась и сказала, что не выходила из его дома неделями. Его лицо оставалось неподвижным, давая понять, что он настроен серьёзно. Он так нервничал, что мне пришлось скрыть улыбку, обняв его за шею и прошептав на ухо “да”.

Я не заметила, как Зак проснулся, пока он не поцеловал меня в шею, его губы, горячие и влажные, коснулись моей кожи. Дрожь пробежала по моему телу, и я подняла плечо, чтобы закрыть ему доступ, пытаясь вырваться.

Врачи чётко сказали: “Никаких физических упражнений и всего, что может ускорить сердцебиение” как минимум месяц. Я почти не целовалась с Заком, потому что он не мог просто так целоваться; нет, он делал это, как и всё остальное – выкладывался по полной. Можно с уверенностью сказать, что секс и минет тоже были под запретом, хотя он о них вообще не упоминал. Каждую ночь он пытался заставить меня сесть ему на лицо. Соблазн был, но я строго следовала указаниям врачей.

Я больше никогда не хотела причинять ему боль, и он все еще восстанавливался. Риск был слишком велик, и его потеря не стоила того.

Но нам обоим не хватало той более глубокой связи – того чувства, когда мы настолько терялись друг в друге, что мир на мгновение замирал, и были только мы. И ничто другое не имело значения: ни его прошлое, ни моё.

Я успела оказаться всего в дюйме от него, когда его рука скользнула по моей коже, его пальцы схватили мое бедро и потянули меня назад.

— Зак... — мои слова вырвались из груди хриплым шепотом, когда я опустила руку и схватила его за запястье.

— Прошёл уже месяц, — пробормотал он в ответ, оставляя поцелуй за поцелуем на моём плече и руке. Я не ответила, но мой ответ был очевиден, когда он слегка прикусил мое плечо зубами, а моя спина выгнулась, и с моих губ сорвался тихий стон.

Моя хватка на его запястье ослабла, и я снова подняла руку, положив её на подушку рядом с лицом. Мое тело расслабилось, позволяя Заку продолжать целовать мою шею и спину. Мягкие трусики скользнули по моим половым губам. Рука, которой он держал меня за талию, ослабла, скользнув по моей заднице; пальцы пробежали по коже, прежде чем вернуться и грубо схватить меня. Я уткнулась лицом в подушку, заглушая тихий стон.

Он поцеловал меня в макушку, а затем вернулся к плечу. Он отпустил мою задницу и скользнул пальцами между моих бёдер по влажной ткани моих трусиков.

— Зак, подожди... — выдохнула я, пытаясь остановить его.

Это было неправильно. Врачи сказали “минимум месяц”, так что…

Прежде чем моя рука успела оторваться от подушки, он прижал её к моей голове. Я попыталась пошевелить другой рукой, но она оказалась зажата между моим и его телом.

Его пальцы скользнули по моим стрингам, дразня пульсирующий клитор. Возбуждение взорвалось в животе, но я сдержалась. Вместо этого я качнула бёдрами, пытаясь увернуться от его прикосновений. Я жаждала этого и хотела, чтобы он трогал меня везде, но сдерживала себя.

Его рука на мгновение оторвалась от моего тела, а затем обрушилась на мою задницу, вдавливая меня в матрас. Я больше не могла пошевелиться.

— Ты будешь хорошей девочкой и возьмешь меня, — прорычал он мне на ухо, и его голос звучал в моей голове, как темный бархат.

В то же время его рука скользнула по моей талии, между моим телом и матрасом, под стринги и между ног. Я быстро сжала бёдра, снова закрывая ему доступ и не давая ему почувствовать, насколько я мокрая. Я сжала их так крепко, что скрестила ноги, не давая ему опустить руку ниже.

Прежде чем я успела понять, что он делает, он убрал руку и раздвинул мне ноги. Затем он закинул ногу мне на бёдра, прижимая их к себе, чтобы они не сдвинулись. Одеяло упало на пол, и холодный воздух ударил мне между ног.

Рука Зака скользнула по внутренней стороне моего бедра, оставляя мурашки, а затем стянула мои стринги в сторону и нырнул между ног. Я застонала в подушку.

— Так влажно для меня, — простонал он мне на ухо, и я сразу поняла, что на его лице расплывается широчайшая ухмылка.

Он не ошибся. Я хотела его; очень хотела.

У нас не было секса с тех пор, как мы были в Квинсе, то есть почти два месяца. Если бы не это беспокойство, которое не давало мне покоя, я бы сошла с ума.

Он размазал по моему телу влагу, прежде чем начать тереть меня круговыми движениями. Из меня вырвались другие, более сильные стоны. Он продолжал дразнить меня, прежде чем ввести палец внутрь. Я смогла контролировать голос, но не смогла удержать спину от выгибания.

Он вытащил член, продолжая играть с моим клитором. Через несколько мгновений он ввёл в меня два пальца. Я застонала в подушку, не желая показывать ему, как мне нравится то, что он со мной делает.

Комнату наполняли грязные звуки его пальцев, входящих и выходящих из меня, сопровождаемые его тихим дыханием, моими приглушенными всхлипами и шумом дождя за окном.

— Ты пачкаешь мою ладонь, — прошептал Зак мне на ухо, и я застонала от отчаяния — и потому, что вот-вот кончу, и потому, что он побеждал. Я напрягла живот и бёдра, пытаясь предотвратить оргазм.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, hermosa, — его шелковистый голос окутал меня, останавливая все мысли в моей голове.

Я хочу.

Я хочу позволить ему овладеть мной снова и снова. Но я никогда не отказывалась от хорошей погони.

Я быстро, почти яростно, замотала головой, отрицая, не решаясь говорить достаточно убедительно и уверенно. Его движения замедлились, а затем и вовсе остановились, как и мой почти оргазм. Его пальцы выскользнули из меня, оставив ощущение холода и пустоты. Проведя по влажной поверхности моей задницы, он положил ладонь на ямочки на пояснице.

— Нет? — голос Зака был неразличим.

Он что, зол? Возбуждён? И то, и другое?

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь моим хриплым, глубоким дыханием. От предвкушения сердцебиение участилось.

Что он собирался делать?

Прежде чем в моей голове успела промелькнуть хоть одна мысль, мое тело вздрогнуло, когда комнату наполнил звук рвущейся ткани. Я почувствовала легкое жжение между ног и на груди; он сорвал с меня стринги и бюстгальтер.

Он поднял меня в воздух, а затем я упала ему на грудь. В тот момент, когда моё тело соприкоснулось с его, его пальцы снова вошли в меня. Обхватив меня другой рукой за шею, он поднял моё лицо так, чтобы я смотрела прямо на него. Меня пронзило удивление от ощущения его пальцев внутри, и мои руки взметнулись, изо всех сил вцепившись в его бицепсы.

Он так глубоко и так правильно вонзал в меня пальцы, что с каждым толчком я двигалась вверх и вниз по его груди, а мой клитор терся о его твердый, как камень, пресс. Я закатила глаза и закрыла их, чтобы он не видел. Его рука двинулась от затылка к горлу и выше, сжимая мои щёки.

— Открой. — Едва слово вырвалось из его уст, как я открыла глаза. Оргазм сжался в комок где-то в животе, готовый взорваться в любую секунду. — А теперь будь хорошей маленькой шлюхой и кончай.

Я прикусила нижнюю губу, услышав его грязные слова.

Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и я чувствовала его теплое мятное дыхание на своих губах.

Я так близко...

Я напряглась всем телом, не желая сдаваться. Внутри нарастало давление, и из глаз брызнули слёзы. Я никогда раньше не плакала во время секса, но после месяца без секса и сегодняшнего накала страстей я не смогла сдержаться.

Жестокая ухмылка расплылась на его лице: — Или ты сегодня вечером продолжишь вести себя как плохая девчонка?

Он вытащил пальцы, а затем поднялся и двумя большими пальцами вытер слезы с моих щёк. Облегчение нахлынуло на меня, когда оргазм утих, и когда его руки отпустили моё лицо, я в изнеможении уронила лоб ему на грудь, тяжело дыша, словно бежала марафон.

Последствия борьбы начали утихать, и я так устала, что не могу пошевелиться. Не думала, что когда-либо держала что-либо так долго.