Я огрызнулся.

Схватив ее за шею, и поцеловал ее так глубоко и грубо, что тонул в ней.

Мой мир перевернулся.

Воздух казался гуще, а одежда тяжелее. Комната кружилась, и я чувствовал только ее запах.

Несмотря на всю силу, с которой я прижался к её губам, они покалывали. В груди стало легче. И мне показалось, что я схожу с ума.

Она сводила меня с ума.

Сначала она не ответила на поцелуй — просто напряглась и замерла, вероятно, слишком растерявшись или удивившись, чтобы ответить взаимностью. Но она не оттолкнула меня.

Ко мне вернулось раздражение. Она не ослабляла бдительности. Она не подпускала меня к себе.

Но затем моя хватка на её затылке усилилась, когда я задел зубами её нижнюю губу, и она с ахом приоткрыла рот. Я воспользовался этим, чтобы окунуть язык ей в рот и насладиться каждым её прикосновением. Она была просто потрясающей на вкус.

Я коснулся ее языка своим.

Дважды.

После третьего она растворилась во мне. Ее руки взметнулись вверх и зарылись мне в волосы, сжимая их в кулаки и дергая.

Я застонал, уткнувшись ей в губы, и она застонала в поцелуй, ощущая дрожь моего языка. Темный голод охватил меня, и я растворился в ней, когда меня охватило пламя.

Мои руки блуждали по её телу, пытаясь запомнить каждый изгиб. Моя рука беспорядочно зарылась ей в волосы, и я оттянул её голову назад, чтобы поцеловать глубже. Пока её руки опускались по бокам моей шеи, мои опускались к её ягодицам. Я схватил её поверх материала спортивных штанов, резко впиваясь пальцами и притягивая к себе.

Мои руки обхватили её талию и скользнули к переду спортивных штанов, готовый развязать их. Мой член был болезненно твёрд, и мне не терпелось оттрахать её до беспамятства.

Я понятия не имел, с кем она была до меня, но был полон решимости заставить ее забыть о них навсегда. Трахать её так, чтобы она превратилась в месиво, и всё, что она могла сделать, – это повторять мое имя снова и снова.

Руки Марии отпустили мою шею и крепко сжали мои ладони, удерживая их на месте. Медленно я прервал поцелуй и слегка отстранился, чтобы посмотреть на неё.

— Хочешь, я остановлюсь? — Мой голос был хриплым, мы оба тяжело дышали. Я хотел, чтобы она меня хотела. В моих фантазиях она просто кричала моё имя от удовольствия.

Она не ответила, лишь прикусила губу и посмотрела на мои руки на своём теле. Она не чувствовала страха или дискомфорта. Она… нервничала.

Я обхватил её талию ладонями, мои пальцы почти сомкнулись над моей футболкой, которую она носила. Меня захлестнуло желание, когда я увидел, что она одета в мою одежду.

— Позволь мне сделать так, чтобы ты почувствовал себя хорошо.

Наконец она подняла взгляд и встретилась со мной взглядом. Меня охватило тёмное, извращённое удовлетворение, когда я увидел огонь в её взгляде – больше, чем когда-либо прежде. И всё это из-за меня.

Я наклонился и снова поцеловал ее.

Её руки расслабились и вернулись к моей шее, а она ответила на поцелуй таким же жадным. Я подождал ещё немного, прежде чем снова опустить руки на её поясницу, под спортивные штаны, к её заднице.

Я застонал в поцелуй, когда нашел ее голые ягодицы, а затем грубо схватил ее и прикусил губу, слегка разозлившись на то, насколько она была горячая.

Мария отстранилась, поднесла руку к губам и сердито посмотрела на меня.

Я проигнорировал её и вместо этого стянул с неё спортивные штаны. Сильно. Но только до середины бёдер.

Я опустил взгляд, обрадовавшись тому, чего так жаждал: полоске крошечных красных стрингов. На этот раз ограничений не было, и я мог смотреть на неё сколько угодно. Глубокий звук одобрения вырвался из моей груди, и моя рука поднялась обратно, оставляя мурашки по её рукам.

Медленно моя рука обхватила её шею. Нежно. Я нежно сжал её.

— Так вот что ты там все это время прятала? — протянул я, скрывая нарастающее в штанах возбуждение.

Я поднял бровь, но Мария промолчала. Я дал ей шанс, и она его упустила.

Видя ее неуверенность, я схватил ее за воротник футболки и разорвал ее посередине, срывая с нее одежду.

Она ахнула – музыка для моих ушей – и тут же подняла руки, чтобы прикрыться от меня. Но я не отрывал от неё глаз.

Я снова поцеловал её. На этот раз нежнее, желая насладиться её вкусом и ощущениями.

Мои поцелуи стали более неряшливыми, когда я начал оставлять легкие поцелуи в уголках ее рта, спускаясь вниз по шее и середине ее груди.

Однако она не опускала руки. Я не хотел их опускать силой, поэтому снова поцеловал её в губы и нежно накрыл ее руки своими. Медленно опустил их и положил себе на бицепсы.

Отстранившись, я увидел, что ее щеки приобрели глубокий румянец. Она стояла передо мной обнаженной. Более уязвимой, чем когда-либо прежде. Я понимал это и не был невнимателен.

Я медленно опустил взгляд, чтобы впервые увидеть её, и во рту пересохло. Я сглотнул, не зная, как справиться с желанием, которое было настолько сильным, что оно буквально распирало мне голову.

Идеальные круглые груди с маленькими загорелыми сосками. Они выглядели болезненно твёрдыми, и я осторожно поднял руки, чтобы ослабить напряжение. Я крепко сжал её в своих грубых руках, прежде чем погладить большими пальцами её бриллиантовые вершинки. Она тут же отпрянула от трения.

Я опустил руки ей на талию и ещё раз поцеловал, прежде чем склонить голову к её груди. Я оставил дорожку из легких поцелуев на ее ключицах и верхней части груди, а затем спустился к ложбинке между ягодиц и животу. Мягкие струйки воздуха сорвались с губ Марии, и мне пришлось бороться с желанием двигаться быстрее и резче. Но я намеренно избегал самых чувствительных мест. Я не собирался пока давать ей то, чего она хотела.

Я собирался не торопиться и свести ее с ума так же, как она меня.

В первый раз я хотел не торопиться. Наслаждаться каждым моментом.

Опустившись на одно колено, я продолжил целовать ее живот, затем ниже и над резинкой ее трусиков.

Без предупреждения я спустил с неё спортивные штаны до конца и поцеловал её в лобок поверх влажных стрингов. Я не смог сдержать ухмылку, тронутую до ушей при виде того, насколько она была мокрой – для меня.

Мария вздрогнула от прикосновения и тут же ухватилась за мои плечи, ища поддержки. Насколько она была чувствительна?

Я поднял на неё взгляд и увидел, как она тяжело дышит, краснеет и смотрит на меня с таким желанием, что оно обжигало кожу. Её волосы падали ей на лицо, и она смотрела на меня сверху вниз, ожидая моего следующего шага.

Не отрывая взгляда, я высунул язык и долго лизнул её от входа до клитора, поверх стрингов. Её пронзила дрожь, но ни один из нас не осмелился отвести взгляд или закрыть глаза.

Я слегка повернул голову набок и впился зубами во внутреннюю сторону ее бедра, а затем поцеловал ее ногу, одновременно стягивая с нее спортивные штаны и полностью раздевая ее.

Я выпрямился во весь рост и посмотрел на Марию сверху вниз. Она посмотрела на меня, на этот раз уже не пытаясь прикрыться. Но я всё ещё чувствовал её нервозность по яркому румянцу на её щеках. Мой член дёрнулся в ответ, и я не мог отделаться от удовлетворения, вызвав у неё физическую реакцию.

Я наблюдал за ней ещё мгновение, пока наше дыхание совпадало, а затем опустил голову к её шее и схватил за задницу. Притянув её к себе, я укусил ее за пульсирующую точку и пососал, стараясь оставить след. Она в ответ потерла мои большие плечи и бицепсы, и я не смог удержаться: моя рука шлепнула её по заднице, а затем, схватив за заднюю часть бедер, приподнял её.

Ее ноги обвили меня, и впервые она свободно поцеловала меня, исследуя линию подбородка и шею, пока я нес ее в спальню.

Наше дыхание стало успокаиваться, моя грудь поднималась и опускалась медленнее под её телом. Её мягкие руки лежали на моей груди, а она прижималась щекой к моему плечу. Я обнимал её за талию, прижимая к себе, и наша кожа блестела от пота этим ранним утром. Я повернул голову к будильнику: почти пять утра. Мы занимались этим уже несколько часов, и я сбился со счёта, сколько раз мы это делали.