Может быть, тогда она почувствует то же, что чувствовал я все эти годы — одержимость парой изумрудных глаз, принадлежавших девушке, лица которой я даже не знал.

Так или иначе, я заставлю ее что-то почувствовать.

Она посмотрела на меня так, будто искренне хотела убить; я ответил ей тем же. Она прищурилась, бросая мне вызов; я в ответ поднял бровь. Тёмное удовлетворение разлилось в моей груди, когда она не отошла от меня. Она могла говорить что угодно, но её тело сказало мне всё, что мне нужно знать.

Мы были так близко, что я мог сосчитать каждую ресницу, обрамлявшую её чарующий взгляд. А потом наше дыхание совпало.

И я клянусь, что резкость в ее взгляде на мгновение смягчилась.

Кровь растеклась по моему телу. Мой член упирался в молнию, и этого наконец хватило, чтобы напугать её.

Почувствовав меня, она широко раскрыла глаза и спрыгнула с меня. Падая назад, она приземлилась на задницу, между моих ног. Её взгляд скользнул по эрекции, упирающейся в мои штаны, и я не удержался, чтобы не раздвинуть ноги еще шире и не сменить позу.

Она метнула взгляд мне в лицо. Затем она снова цокнула и пнула меня по ноге, прежде чем встать. Тем не менее, я не мог не заметить легкий румянец, покрывший ее щеки.

Я снова смотрел ей вслед.

Во мне росло раздражение. И на неё, и на реакцию моего тела.

Черт, она была горячая.

Даже я больше не мог этого отрицать.

У меня были, черт возьми, глаза. Я видел, как каждый парень оборачивался, чтобы посмотреть на неё, когда она проходила мимо. Она так непринужденно красива, что было больно смотреть.

У меня был охренительно работающий член. Я понимал, что у меня встаёт при одном упоминании её имени.

У меня был, блядь, здравый смысл. Я знал, что она самая горячая штучка в Нью-Йорке. И я готов поспорить, что она сосала так же хорошо, как стреляла в голову из Glock.

Я хотел выебать её до полусмерти и заставить ее взять меня себе в глотку. Я хотел убить каждого мужчину, который хотя бы взглянет на неё.

Вот чёрт возьми, причина. Почему я так тянул с её убийством.

Где-то в глубине души я говорил, что ни за что не убью её после того, как трахну. Потому что я знал, что, поимев её один раз, я не захочу останавливаться.

Черт. Что со мной не так?

Я не был с женщиной с тех пор, как Мария зашла в тот ночной клуб два месяца назад. Мне нужно было переспать, но каждый раз, глядя на очередную девушку, я сравнивал её с ней.

Я был не просто объебан. Я был совершенно объебан...

Мои мысли прервал Тони, бросившийся на диван рядом со мной вместе с несколькими девушками. Одна сидела у него на коленях, другая — с другой стороны, а третья — между мной и ним.

— Ты выглядишь так, будто у тебя много всего на уме. Решил устроить вечеринку у тебя. — Тони откинулся на подушки, поднес сигарету ко рту и глубоко затянулся. Выдыхая облачко дыма, он опустил руку мне на ногу, рядом с членом. Я обернулся и увидел, как две девушки устраиваются на диване по другую сторону от меня.

Я слишком зол для этого.

Когда я попытался встать, одна из девушек оттолкнула меня за плечи, наклонилась ко мне и ткнула своей грудью мне в лицо.

Я отвернулся и повернулся к Тони, который с весельем наблюдал за тем, как я рассеянно оттолкнул девушку.

— Что у тебя в заднице? Ведёшь себя так, будто у тебя дома жена или что-то в этом роде.

У меня аж рот дернулся. — Ты ведёшь себя так, будто последние двадцать лет просидел в тюрьме. — У меня не было ни малейших сомнений, что он уйдёт сегодня вечером со всеми пятью девушками, раз уж мне это неинтересно.

Он запрокинул голову назад от смеха. — Ублюдок.

Я усмехнулся и отвернулся, когда мой взгляд нашел ее на другом конце комнаты.

Мария танцует с одним из моих солдат.

Моя ухмылка мгновенно исчезла с моего лица, а лицо напряглось, когда я стиснул челюсти. Следя за её движениями бёдер, я понял, что она прижимается к нему задом.

Я резко взглянул на неё и обнаружил, что она уже смотрит на меня, и на её лице написано волнение. Ухмыльнувшись, она отвела взгляд, повернулась и обняла его за шею.

Гнев бурлил в моих жилах, наполняя меня ядовитой яростью. Мышцы рук напряглись, когда яд разлился по всему телу.

Я был намного горячее этого куска дерьма. Выше и лучше сложен. У меня было лучшее лицо. Более острая линия подбородка. Лучшие волосы. Лучшая одежда. Лучше дерьмо, которое я мог бы сказать, чем всё, что он мог когда-либо сказать ей.

Она ещё раз оглянулась через плечо, глядя прямо на меня. Моё дыхание стало тяжёлым от ярости. Это её месть за мою ничтожную выходку? Конечно, ей всегда приходилось заходить ещё дальше, переходить черту; каждый чёртов раз.

Когда она взяла парня за руку и пошла к пустым гостевым комнатам, я окончательно потерял самообладание.

Я вскочил с дивана, даже не заметив, как девушка с меня падает. Я пошёл за Марией, проталкиваясь сквозь толпу, как последний придурок.

Если она не со мной, то её никто, блядь, не получит. Клянусь, она пробудила во мне худшее – с каких это пор я стал таким собственником? Мне было на всё наплевать.

Черт. Я что, ревновал к Марии?

Прежде чем я успел обдумать это, я открыл дверь, которую она за собой закрыла. Он тут же оказался в поле моего зрения. Подняв руку, я направил свой Glock с глушителем на мужчину.

— Мы заняты...

Выстрел.

Упс. Похоже, ты больше не так уж и занята.

Из-за Марии я убил уже двоих. И все потому, что рядом с ней мужчины, казалось, сходили с ума. Судя по сложившейся ситуации, я ничем не отличался.

Я всё ещё был слишком зол, чтобы быть рядом с ней; я чувствовал зуд в ладонях. Если я сейчас же не уйду, я знал, что прикоснусь к ней, и мне придётся прекратить прикасаться к этой девчонке, потому что это меня бесило. Я развернулся, чтобы уйти.

Но тут её рука схватила меня за бицепс, ногти впились в костюм и кожу. — Ты не можешь просто так оставить меня с этим!

Я саркастически улыбнулся. — Надо было быть осторожнее, hermosa.

Я снова попытался уйти, но она не отпустила меня, а лишь сильнее потянула за руку.

— Закари!

Ей просто нужно нажать на мои чертовы кнопки.

Не успев опомниться, как я уже налетел на неё, заставляя отступать назад, пока она не уперлась спиной в стену. Мои руки скользнули ей под футболку, сжимая её талию между ладонями.

Ее дыхание было настолько поверхностным, что жидкий огонь струился по моим венам, прежде чем скапливаться внизу живота.

Мы стояли так близко, что наши носы соприкасались, но пока я смотрел на нее, ее взгляд был сосредоточен на моих губах.

— Как меня зовут? — прохрипел я.

Она нахмурилась, прежде чем, задыхаясь, ответила, не отрывая взгляда от моего рта: — Закари. Закари Рафаэль Ди’Абло.

Закари, мать его, – никто, блядь, не называл меня моим полным, блядь, правительственным именем. Кроме неё, конечно.

Я сжал её талию сильнее; не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы взять под контроль. Рыча, я коснулся губами уголка её рта: — Как. Меня. Зовут...

Мария медленно подняла взгляд, понимая, чего я от нее хочу.

Скажи это. Зак.

У меня возникло первобытное желание услышать это.

Когда она промолчала, я саркастически вздохнул.

Мы были опасно близки.

Наши губы были всего в одном неверном решении.

Я не знал, что заставило меня произнести слова, но они всё равно вырвались у меня из головы. — Зачем тебе выбирать какого-то никчемного парня, когда ты можешь получить меня?

Энергия в воздухе изменилась. Ощущение от соприкосновения наших кожных покровов усилилось. Ее глаза потеплели. Моя кровь закипела.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

Когда она приоткрыла рот, чтобы прервать меня, я закрыл ей рот ладонью, заставив замолчать. Собственнически и сдержанно, но её зрачки всё равно расширились.