Энтони внимательно смотрит на неё.

— Поэтому ты убежала?

— Я сбежала, потому что не хочу, чтобы меня продавали, как скот, — с возмущением отвечает Эстелла. — Я не хочу, чтобы мной управляли всю оставшуюся жизнь, чтобы я была чьей-то собственностью.

— Дело не в этом, — Энтони спокойно смотрит на свою дочь. — Дело в долге. В семье...

— Семье? — Лицо Эстеллы исказилось от боли. — Луис возненавидел бы тебя за то, что ты сделал. За то, через что ты заставил меня пройти...

Энтони застыл на месте, его лицо стало белым как мел.

— Осторожно, дочь, — предупредил он.

— Или что? — Эстелла с вызовом взглянула на него. — Ты не можешь причинить мне больше боли, чем я уже пережила. Ты не можешь сделать ничего хуже, чем забрать у меня Себастьяна.

Она схватила меня за руку своей здоровой рукой, пристально глядя на отца.

— Я люблю его, — прошептала Эстелла, с вызовом глядя на отца. — И он любит меня. Я отдала ему всё! — С чувством произнесла она, не отрывая взгляда от отца. — Всё. И я бы сделала это снова, не задумываясь.

Энтони поджал губы.

— Вито причинил тебе боль. — Он посмотрел на её руку. — Нам нужно отвезти тебя домой, дочка. Тебе нужен врач, и...

— Я не пойду без Себастьяна. — Голос Эстеллы твёрд. — Я не смогу жить без него, папа. И не буду. Ты не можешь вечно следить за мной. Если ты убьёшь его...

Энтони приподнимает брови. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— А как насчёт тебя, Синклер? — Спрашивает он, и в его голосе звучит искреннее любопытство. — Стоило ли ради этого умирать?

Он произносит это так спокойно, как будто спрашивает о погоде или о том, что я хочу на ужин. Моё сердце бешено колотится, но, когда я отвечаю, мой голос тоже спокоен. Спокоен и абсолютно уверен.

— Да. — Я твёрдо встречаю его взгляд. — Я люблю её. Это того стоило. И так будет всегда.

Эстелла задыхается.

— Нет, — выдыхает она. — Пожалуйста… Папа. Пожалуйста. — Эстелла не колеблется. — Я не выйду замуж за кого-то другого. И если Себастьян умрёт, мне не для чего будет жить.

Моё сердце бешено колотится в груди.

— Эстелла, нет...

Энтони поднимает руку, призывая меня к молчанию, и внимательно смотрит на свою дочь.

— Если у тебя есть что сказать, говори сейчас, — медленно произносит он. — Я выслушаю тебя только один раз, Эстелла, и больше ничего.

Её глаза наполняются светом, и она, гордо подняв подбородок, делает шаг вперёд, сверкая глазами.

— Ты думаешь, я не достойна наследования, потому что я женщина, — шепчет она. — Ты считаешь, что я не обладаю достаточным умом, силой или мудростью. А может быть, это просто дань традиции, и даже если ты веришь, что я обладаю всеми этими качествами, ты просто не можешь принять меня. Но правда в том, что... — Она делает глубокий вдох. — Я умна и сильна, и я могу перенять твою мудрость, если ты только научишь меня.

Она наклоняется и, приподняв край рубашки, показывает повязку на боку.

— У меня хватило смелости сбежать, потому что я не могла отдать себя кому-то другому, когда любила Себастьяна, потому что не могла жить в клетке. Я выбрала принадлежать ему. Я была голодная, усталая и раненая, но я продолжала бороться.

Она выдерживает взгляд отца и говорит быстро, но уверенно:

— Я могу научиться всему, чему ты хочешь меня научить. Я могу быть жестокой, если это необходимо, и я доказала это сегодня. Я могу настоять на своём, и я тоже это доказала. И я могу стать наследницей, которую заслуживает семья Галло. Но я не смогу сделать этого без Себастьяна. И я обещаю тебе, если ты отнимешь его у меня и попытаешься отдать меня кому-то другому, я позабочусь о том, чтобы твоё имя навсегда закончилось на мне.

Никогда я не гордился ею больше, чем в этот момент. Я смотрю на неё, такую свирепую, как воин, как королева, и понимаю, что ни одна женщина в мире не может сравниться с ней. Нет такой женщины, которую я мог бы полюбить так же сильно, как Эстеллу Галло.

Энтони слегка поворачивается и смотрит на меня.

— Синклер, — медленно произносит он. — Если бы я отпустил тебя прямо сейчас, что бы ты сделал?

Вопрос застаёт меня врасплох. Я бросаю взгляд на Эстеллу, затем снова на её отца.

— Я бы защищал её, — честно отвечаю я. — Ценой своей жизни.

Энтони кивает, как будто я подтверждаю его слова.

— А если я дам тебе своё благословение быть с моей дочерью, что тогда? — Спрашивает он.

Эстелла вздыхает, но Энтони не обращает на неё внимания. Он смотрит на меня, и я стараюсь ответить как можно правдивее. Я выпрямляюсь, встречая его пристальный взгляд.

— Я бы всё равно защищал её. Я бы любил её. Я бы потратил каждый день на то, чтобы она никогда не пожалела о своём выборе.

— Хм, — говорит Энтони, ещё мгновение глядя на меня. — Даже после того, что я с тобой сделал? Ты бы женился на моей дочери, стал частью нашей семьи, разделил бы со мной стол и родословную? И я мог бы жить, не думая о том, что мне придётся каждую минуту прикрывать спину?

— Счастье Эстеллы для меня важнее любой мести, — честно говорю я ему. — И жизнь с ней для меня важнее, чем жажда отмщения. Вы причинили мне боль, и я не могу забыть об этом. Но я готов забыть о прошлом ради нашего будущего. Если это возможно... сэр.

Энтони усмехается.

— Сэр. Мне нравится, что в тебе все ещё есть хоть капля уважения, мальчик. — Он поворачивается и смотрит на Эстеллу. — А ты? Он действительно тот, кто тебе нужен? Ты бы вернулась домой, научилась управлять семьёй и взяла на себя всю ответственность, которая с этим связана, если бы он был рядом с тобой?

Эстелла кивает.

— Да. Я... — Она с трудом сглатывает. — Я бы заняла место Луиса. Он был моим братом, и я люблю его. Я бы всегда старалась, чтобы он мной гордился. Но наследницей должна быть я, а не какой-то мужчина, который хочет заковать меня в кандалы и сделать своей собственностью. С Себастьяном – да. Да я согласна. Если я смогу получить мужчину, которого люблю.

Энтони медленно выдыхает.

— Кажется, дочка, ты всё же можешь воплотить фантазии в реальность, — говорит он, задумчиво глядя на меня. — Ты пришёл ей на помощь, не требуя ничего взамен. Я предупредил тебя, что всё равно убью тебя после этого, но ты всё равно пошёл, чтобы спасти её. Ты сдержал своё слово, Синклер.

— Для меня нет ничего важнее, чем она. Ни моя жизнь, ни что-либо другое. — Я с трудом сглатываю ком в горле. — Мне нужно было убедиться, что она в безопасности. Это всё, что имеет значение.

Энтони медленно кивает.

— Мужчины, оставьте его в покое, — наконец произносит он, отступая на шаг. — Он может остаться с ней, и возвращается с нами.

Мужчины отступают от меня так быстро, что я на мгновение замираю. Но это длится всего секунду, а затем я спешу к Эстелле, почти бегу, чтобы добраться до неё. Я обнимаю её, притягиваю к себе и нежно целую в волосы, чувствуя, как она дрожит рядом со мной.

— Ты в порядке? — Шепчу я, и она кивает, крепко вцепившись в ворот моей рубашки.

— Сейчас да, — отвечает она, положив голову мне на грудь. — Сейчас да.

Я смотрю на Энтони, который, прищурившись, наблюдает за нами.

— Ты поставил меня в затруднительное положение, — наконец произносит он, пристально глядя на меня. — Моя дочь говорит, что умрёт без тебя, и я склонен ей верить. Но у меня нет привычки позволять мужчинам, которые воруют у меня, жить.

Я медленно перевожу дух.

— Как муж Эстеллы, я посвящу свою жизнь служению семье Галло, — спокойно говорю я. — Я буду поддерживать её и любить, и буду служить семье до конца своих дней. Я верну этот долг, сэр. Пока я могу оставаться рядом с ней.

Энтони приподнимает бровь.

— Ты возьмёшь её фамилию?

— Я сделаю всё, от меня зависящее, — заверяю я его. — Имя – ничто по сравнению с тем, что я готов сделать для вашей дочери.

Энтони, взглянув на Эстеллу, глубоко вздохнул:

— Ты должна была сказать мне, что Вито пытался причинить тебе боль, — произнёс он медленно. — И я должен был понять, что он за человек. — Затем он обратился к своим людям, которые всё ещё ждали его приказов: — Наведите порядок. Все вы. Брик, убедись, что здесь нет ничего, что могло бы нас с этим связать.