Себастьян хмурится.

— Я понимаю, что это проблема, — говорит он после минутного размышления. — Я поговорю с ним.

Я растерянно моргаю.

— Ты… зачем?

— Затем что, я думаю, что тебе нужно развеяться, — отвечает Себастьян, глядя на меня с сочувствием. — Эстелла, ты почти ничего не ела с тех пор, как узнала о Луисе. Сомневаюсь, что ты хорошо спишь. Ты либо в своей спальне, либо здесь, и ты несчастна, где бы ты ни была. Я знаю, что ты скорбишь, и это понятно, но это вредно для тебя. И я думаю, что встреча с твоими друзьями была бы полезной.

Это самое длинное, что он говорил мне за неделю. Я долго смотрю на него, пытаясь осознать то, что он только что произнёс. Я могу сказать, что он говорит искренне. Я слышу это в каждом его слове, и моё сердце сжимается от осознания того, что у меня действительно есть человек, который любит меня больше всего на свете.

Я прикусываю губу.

— Нет, — быстро говорю я, качая головой. — Я сама поговорю с ним. Тебе не нужно за меня заступаться. Я справлюсь сама.

— Принцесса...

— Я смогу, — повторяю я, на этот раз более решительно. Мысль о встрече с отцом заставляет моё сердце биться чаще, но я не хочу прятаться за спиной Себастьяна и из-за этого. Он и так защищает меня от всего остального.

Я, конечно, знаю, где находится мой отец в это время дня. Я встаю, откладывая краски в сторону, и Себастьян колеблется, прежде чем пройти мимо меня и открыть дверь. По его взгляду я могу сказать, что он готов пойти и урегулировать ситуацию вместо меня, если бы я попросила его об этом, но я не хочу, чтобы он это делал.

Тот факт, что они с моим отцом по разные стороны баррикад, не поможет. Сейчас, как никогда, мне нужна стабильность в моей жизни, и я должна быть уверена, что ничего не случится, из-за чего я потеряю Себастьяна. Ссорясь, он с моим отцом определенно рисковал бы этим.

Я направляюсь по коридору к кабинету отца и стучу в закрытую дверь. Мгновение спустя я слышу его грубое:

— Войдите, — и вхожу внутрь, стараясь не выдать своего волнения.

Как только мой отец видит меня, его челюсть напрягается.

— Эстелла, если это ещё одна попытка отговорить меня от организации твоего брака... — начинает он, и я быстро качаю головой.

— Это не так, — говорю я, примирительно поднимая руки и подходя к его столу. — Я просто хотела спросить, могу ли я куда-нибудь пойти сегодня вечером. Я сразу перехожу к сути. Мой отец никогда не любил ходить вокруг да около, и чем дольше я буду тянуть с этим вопросом, тем больше он будет раздражаться на меня. Я знаю это точно.

— Пойти куда-нибудь? — Он морщит лоб. — Куда ты хочешь пойти?

Я делаю глубокий вдох.

— Сегодня день рождения моей подруги Мэрили. Она была на моей вечеринке.

— Я не знаю, кто это. — Он опускает взгляд на стопку бумаг перед собой, давая понять, что я его перебила. — Чья она дочь?

— Она... — Я с трудом сглатываю. — Она одна из моих подруг по колледжу.

Я замечаю, как меняется выражение лица моего отца, и понимаю, что мне следует уйти. Однако я уже здесь, поэтому не могу не попытаться донести свою точку зрения. В этой маленькой комнате я чувствую себя загнанной в угол, пока мой отец осуждает моих друзей и ту жизнь, которую я хочу вести вне дома. Внезапно мне становится очень, очень грустно, и я хочу уйти сегодня вечером.

— Хм, — произносит он с лёгкой ухмылкой. — Где будет эта вечеринка?

— В боулинге. Она прислала мне детали, но мне нужно уточнить точное место. Себастьян пойдёт со мной, и если ты хочешь, чтобы кто-то ещё составил нам компанию в качестве охраны, это было бы замечательно...

— Нет, — он поднимает на меня взгляд. — Ни в коем случае, Эстелла. О чем ты думаешь? В любом случае, это не те друзья, которые тебе сейчас нужны.

— Папа... — начинаю я.

— Нет, — повторяет он. — И я занят, Эстелла. Есть ли что-то ещё...

— Сэр, могу я говорить свободно?

Голос Себастьяна, раздавшийся за моей спиной, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я не слышала, как он вошёл в комнату, и, обернувшись с удивлением, увидела его там. Его челюсть была напряжена, и он смотрел прямо на моего отца, который, в свою очередь, смотрел на него с нарастающим раздражением.

— В чём дело, Синклер? — Спросил мой отец.

— С уважением, сэр, — начал Себастьян, и его напряжённый голос выдавал, что ему с трудом удавалось сохранять спокойствие. — Ваша дочь уже несколько дней скорбит. Ей нелегко, как, я знаю, и вам, и всем остальным. Однако сейчас у неё нет возможности выразить свои чувства. Я думаю, было бы неплохо отпустить её куда-нибудь на один вечер с друзьями. Я, конечно, буду рядом с ней, сэр, и могу взять ещё несколько человек, если это необходимо. Она вернётся домой в любое удобное для вас время.

Моё сердце забилось быстрее, когда я взглянула на Себастьяна. Но мгновение спустя оно замерло, когда я перевела взгляд на своего отца и увидела, что его лицо стало ледяным.

— Ты переходишь все границы, Синклер, — раздражённо говорит он. — Я ясно выразился: «Нет». У неё нет причин встречаться с этими девочками или кем-либо ещё, кого они могут привести с собой. Возможно, мальчиков. Ты думаешь, я хочу, чтобы моя дочь гуляла в таком месте?

Себастьян стискивает зубы.

— Конечно, нет, сэр, — спокойно отвечает он. — Я приношу свои извинения.

Мой отец с тревогой кивает.

— Думай, прежде чем говорить, — холодно произносит он. — Телохранителей множество, сынок. Я могу заменить тебя так же легко, как и нанял.

При этих словах меня охватывает страх. Себастьян коротко кивает, разворачивается на каблуках и уходит. Я смотрю на отца, ожидая, что он скажет что-нибудь ещё, но он вновь погружается в свои бумаги, не обращая на меня внимания. Насколько я могу судить, эта тема для него закрыта.

Я выбегаю из кабинета вслед за Себастьяном. Он останавливается в нескольких метрах от меня, и я догоняю его, хватая за руку. Я чувствую, как он напрягается, когда я прикасаюсь к нему, и отпускаю, глядя на него снизу вверх. Я чувствую себя побеждённой и знаю, что это, вероятно, отражается на моем лице.

— Я думала, ты не подслушиваешь, — шепчу я. Себастьян смотрит на меня, и сильный гнев в его глазах вызывает во мне тревогу, смешанную с чем-то ещё. Не совсем незнакомая теплота, которую я до сих пор не понимаю.

— Я хотел услышать, что он собирается сказать, — рычит Себастьян. — И это в основном было то, чего я ожидал. Именно поэтому ты всё равно уходишь.

Я пристально смотрю на него.

— Что? О чём ты говоришь?

— Ты уходишь сегодня вечером. Твой отец, возможно, считает, что это нормально, что ты чахнешь здесь, с каждым днём всё больше съёживаясь, пока он не найдёт какого-нибудь богатого придурка, чтобы выдать тебя замуж, но тебе нужны твои друзья. Тебе нужно выбраться из этого чёртового дома-мавзолея. И я собираюсь проследить, чтобы это произошло.

Вопреки моему желанию, меня охватывает трепет.

— Ты? — Взвизгиваю я, всё ещё глядя на него широко раскрытыми глазами. Я никогда не была бунтаркой. Раньше у меня никогда не было особой потребности в этом, я никогда не хотела ходить по клубам или выпивать, и всё, что я хотела делать… учиться в колледже, время от времени встречаться с друзьями, я могла делать.

— Да. — Себастьян бросает взгляд на свой телефон. — Во сколько ты должна с ними встретиться?

— Эм... — Я лихорадочно пытаюсь вспомнить детали сообщения, которое Мэрили прислала мне несколько дней назад, но тогда я едва взглянула на него, потому что была поглощена горем по Луису. — Кажется, в восемь вечера?

— Хорошо. — Себастьян прикрывает рот рукой. — Я поговорю с Бриком. Он у меня в долгу, и я заставлю его посмотреть на это сквозь пальцы. Я отвезу тебя, чтобы водителю не пришлось жаловаться твоему отцу. Мы вернёмся поздно, так что проблем с тем, чтобы незаметно провести тебя обратно в дом, не возникнет. Ты собирайся, а я жду тебя внизу ровно в восемь. Как тебе это?

— Ужин в семь. Я прикусываю губу. — Обычно это происходит не час, но...