— Твои позиции сейчас очень слабы. Тебе нужны союзники, — Мей вдруг задумалась и с паузами проговорила. — Союзники и хорошая легенда. Идеально будет жениться на принцессе из предыдущей династии Державиных.

Она резко отодвинулась на свою сторону кровати и закуталась в простыню. Император фыркнул.

— Мей, она мертва. Пропала раньше, чем убили последнюю императрицу. Но даже, если бы была жива, она в матери мне годна. Это был бы бесперспективный брак с точки зрения новой династии. Кстати, тетушка писала, что она чуть ли не главная народница, эта самая великая княжна Вера Александровна. Она и с царственным Отцом ругалась потому как считала, что в стране должна быть республика, а императорской фамилии надо искупать перед народом какую-то мифическую вину. Странная принцесса была, — Михаил пожал плечами.

— Но у Веры Александровны могла быть дочь!

— Откуда? Даже если бы так, подумай сама — незаконнорожденная императрица! Ну, Мей…

— Только что один император в прозаичной обстановке сделал предложение шлюхе из портового борделя. Что?! Так меня называет посланник твоей Матери. Разумеется, за глаза. Но слухи ползут, твои подданные им внимают. После меня любая незаконнорожденная будет лучшим вариантом. Но я хочу сказать тебе другое, — Мей заглянула в почерневшие глаза Майкла. — Вера Александровна могла быть в законном браке, благословенном ее Отцом. Говоришь, народница? Так и хорошо. Она могла не захотеть корону и после рождения брата покинуть дворец, чтобы вести жизнь простой подданой с мужем и детьми. То, что о ее взглядах известно, нам только на руку. Майкл, тебя надо жениться на дочери Веры Александровны. Эту девушку вся Империя примет с благоговейнейшим восторгом.

— Браво, прекрасная идея, Мэй! Вот только такой девушки в природе не существует. Мать этой гипотетической дочери, которую примут с восторгом, давно умерла, — Михаил сел. Настроение стремительно портилось.

— Она пропала. Никто не видел ее мертвой. Нужно просто подобрать подходящую девушку, которая при этом будет молчать… Девушку, которой выгодно молчать, — Мей задумалась.

— Послушай, любовь моя, ты серьезно решила женить Императора на какой-то проходимке? — кривовато улыбнулся Михаил.

— Мы подберем нормальную, — обиженно ответила Мей. — И… Мне надо все продумать. Надо заранее объявить о твоих поисках, красиво подать историю… Достоверно…

Она закусила край нижней губы, как делала всегда, когда обдумывала очередную авантюру или каверзу.

Он долго смотрел на нее.

— А ты?

— Я? Что я?

— Где будешь ты, Мей?

Тень пробежала по лицу девушки.

— Я буду рядом, Майки, — она не уточнила, что это не навсегда.

У императора дернулась щека.

— От барон есть ответ? — Михаил сел к ней спиной. Его голос зазвучал отрывисто.

— Я жду сегодня, к вечеру. Возможно, завтра, — спокойно сказала Мей. Она точно знала — он будет думать над ее словами.

В древности в Великом Шинае, еще неразделённом на пять царств, вывели формулу шпионских категорий. Древние шинайцы считали, что таковых пять: шпионы местные, внутренние, обратные, шпионы смерти и, наконец, шпионы жизни. Руководство к выбору шпионов жизни, коих почитали выше других, говорит нам следующее: они должны обладать мудростью, талантами, умом, способностями, должны понимать поведение противника, и точно уразумев, к чему ведут расчеты оного, вернуться, и донести об этом.

Из учебника профессора Оршанского «Искусство шпионажа»

Отлучился по делам. Буду, когда вернусь.

Записка Лаки Лэрда, оставленная для контрразведки Кайзера

на квартире, откуда лир Лэрд ушел через окно

Наука — это сбор фактов, их анализ, синтез новых знаний, построение гипотезы и ее проверка. Попробуйте сделать это все с легендами о так называемой старой магии. Господа, это смешно! И не надо кивать на кристаллы, их принцип работы и передача энергии вещам давно описан и понятен. Это другое!

Из полемической заметки, опубликованной в «Столичном листке!

Слушая Лаки, Лиза мучительно думала, как она будет изворачиваться, когда обнаружится, что дорогу к дому-салону дорогой модистки она не знает. Соврать, что заслушалась собеседника, а теперь и вовсе заблудилась?

А это будет достоверно?

Часто же она стала врать последнее время. Помнится, в детстве считала это огромнейшим грехом, ни-ни.

Еще полтора года назад от детства Лизу отделял только экзамен на звание учительницы первой ступени, сданный в столичном университете. Там домашнее образование Соцкой нашли весьма отличным. Нет, конечно, она ходила в школу вместе со всеми, но дома с ней занимались дополнительно, — все вместе позволило ей претендовать на диплом.

Ужасно любопытно было поехать в столицу.

Каким замечательным было прошлое лето! Сейчас та Лиза казалась бабочкой, бездумно порхающей над цветами и не замечающий ничего вокруг, ведь смысл жизни бабочки в порхании. Ах, если бы можно было вернуться! Растянуть бы то время до бесконечности, проживая его снова и снова — и взять за руки родителей, чтобы никогда не отпускать. Бродить с ними по паркам, есть мороженое наперегонки, любоваться зеленью. Сколько зелени в столице! Мама и папа улыбаются, слушая Лизины восторги. А сама Лиза счастлива, ей хочется петь, танцевать, кружиться… Та поездка была словно волшебным подарком напоследок. Забывшись, Лиза едва удержала рвущийся с губ вздох-стон.

Лаки — чуткий — отреагировал сразу же и выжидательно замолчал. С ним надо быть очень осторожной. Отец рассказывал, что среди имберийцев много эмпатов так же, как среди имперцев интуитивников.

Древняя магия, когда-то бурлившая в мире, давно ушла, оставив людям капли дара, правда толку от этого нет. За последние несколько веков, наука далеко шагнула вперед и все, что относится к старой магии, попадает в раздел «Легенды». Зато у этого мира есть кристаллы…, которые так дорого обошлись ее семье.

Вскинув глаза на спутника, девушка увидела над его головой вывеску «Столичные моды». Должно быть, они случайно свернули с площади на нужную улицу. И это просто отлично. Ей, Лизе, не пришлось ничего объяснять.

— Мы пришли, — улыбнулась она. Лаки, просияв в ответ, легко взбежал по ступенькам и распахнул перед ней дверь.

Госпожа Штолль оказалась высокой, несколько худоватой блондинкой, одетой, на Лизин взгляд, весьма странно. Платье на модистке было без пояса и насборенная юбка начиналась значительно ниже линии талии, едва ли не у колен. Но главное было в другом! Это платье чуть более, чем полностью открывало щиколотки!

Это в столице сейчас носят такое? Впрочем, додумать Лизе не дали.

— Молодая госпожа, — воскликнула модистка. — Как вы выросли! А помните, как вы ели прянички тетушки Ирмы, дожидаясь вашу матушку — пусть Госпожица будет к ней добра — в игровой комнате? Ах, как быстро растут дети! И вот уже маленькая Лизонька выросла в настоящую красавицу! Позволь же на правах старой знакомой обнять тебя!

Тут Ирма Штолль заключила сбитую с толку Лизу в неожиданно крепкие объятия и на грани слышимости шепнула на ухо:

— Обними меня!

Лиза от души потискала тетушку Ирму.

— Я так рада, что вы помните маму! И даже узнали меня! — видимо, Андрей Егорович предупредил модистку и сейчас они разыгрывали спектакль для Лаки, догадалась девушка.

— Как можно не помнить госпожу Веру, — благоговейно и серьезно сказала госпожа Штолль, и Лиза внимательно взглянула ей в лицо: она действительно знала маму? Слезы на глаза набежали неожиданно даже для нее самой и уже без всяких ложных чувств она обняла госпожу Ирму, скрывая лицо на ее груди.

— Поплачь, детка, — проникновенно промолвила та. — Пойдем-пойдем со мной, как в старые добрые времена полакомимся пряничками, вспомним былое.

Лаки кашлянул.

— О, простите, молодой человек, — мгновенно отреагировала Ирма. — Сейчас к вам подойдут мои помощницы и помогут вам с выбором.