От его голоса бежали мурашки.

— Как вы находите это пение? — раздался вдруг вкрадчивый сладкий шепот, разрушая всю красоту момента. И, хотя Лиза не видела говорящего, она узнала эти мурлыкающие ноты. Мишенька! Как он умудрился оказаться рядом с ней? Впрочем, концерт позволял ей не отвечать. А жаль, что Гитана отсутствует на этом приеме: глядишь, Мишенька был бы под лучшим присмотром, чем у маменьки.

Она обмахнулась веером, делая вид, что не услышала вопроса.

Младший Баранов оказался настойчивым. Нет, во время концерта он Лизе больше не докучал, хотя и продолжал сидеть рядом с ней, правда, немного позади, так, что краем глаза Лиза его прекрасно видела. Оттого ей приходилось тщательно отворачиваться в другую сторону.

Неудача раззадорила Мишеньку. И, когда гости пошли на отдых в апартаменты, а Лиза к себе в гостевую, Мишенька эффектно вывернулся из-за колонны с цветами в руках.

— Милая барышня, — с букета капало. Видно, выхватил, торопясь, из какой-то вазы и теперь держал цветы чуть в сторонке, чтобы не посадить пятно на костюм.

— О, — ответила Лиза, мило улыбаясь. — Как романтично!

Баранов торжествующе улыбнулся.

— Не буду вам мешать, — с иронией добавила Лиза, обходя его по кругу. — Ваша невеста должно быть заждалась вас с этим букетом. Жаль, что ее не было сегодня с нами.

Румянец Мишеньки стал ярче.

— Невеста? — с принужденным смешком ответил он. — Вас ввели в заблуждение, у меня нет невесты.

— И не будет, если продолжите так беззастенчиво потрошить чужие вазы, — Лаки умудрился подойти бесшумно. — Женщин, юноша, надо удивлять подвигами, а не постоявшими цветами. Елизавета Львовна, позвольте, я провожу вас.

— Спасибо, — сказала Лиза, когда они отошли чуть дальше.

— Не стоит благодарности, — усмехнулся Лаки.

Лиза внимательно взглянула на него:

— Вас что-то тревожит, лир Лэрд?

Он блеснул глазами:

— Меня огорчает скорая разлука с вами, милая Лиз!

— У вас будут собеседницы интереснее меня.

— Никогда не принижайте себя. Лишняя скромность испортила многие жизни.

— Вы так уверенно об этом говорите!

— Не первый год живу, — Лаки усмехнулся. — Разрешите вам дать совет?

— Да, конечно.

— Отшивайте кавалеров помягче, милая Лиз, без презрения в глазах. Мужчины, особенно избалованные своими маменьками, самолюбивы и мстительны. Не сердитесь! Я забочусь о вас как добрый друг. Мне бы не хотелось, чтобы сын полицмейстера доставил вам неприятности.

— У него масса поклонниц, — улыбнулась Лиза, слегка обескураженная советом Лаки. — Он вряд ли придаст значение…

— Вы еще юны и малоопытны, — перебил Лаки, не заботясь о вежливости. — Как раз на фоне поклонниц ваша холодность может показаться ему интересной.

Не зная, что сказать, Лиза улыбнулась в ответ, но тут же спохватилась:

— Благодарю вас за заботу, любезный лир. Я буду об этом помнить. Но, между нами говоря, я не очень понимаю причину популярности этого молодого человека.

— Все дело в наследстве, — пояснил Лэрд. — Барановы ждут наследства, кажется, от троюродного дядюшки. Мальчику переходят и деньги, и титул, и, возможно, место в свите Его Императорского Величества. Он — лакомый кусок для местных матушек, имеющих дочек, но сам он, понятно, будет искать невесту в столице, с выгодной родней и связями. Так что здесь он просто забавляется.

— Вот как, — пробормотала Лиза, вспомнив беспощадный вопрос Саватия: «Ты совсем дура?» — обращенный к Гитане.

Лаки протянул ей конверт, ловко извлеченный из-за обшлага рукава.

— Я взял на себя смелость перепроверить и переписать содержимое вашей корзины на пикник, — сказал он ободряюще. — Вот вам будет о чем поговорить с дамами в рукодельной. Уверен, вы справитесь.

Сама Лиза не была в этом уверена.

К счастью, монастырская жизнь накладывала свой отпечаток на визиты высоких гостей. В рукадельной, а на деле в еще одной вновь открытой зале, Лизе пришлось провести совсем не много времени. Саватий объявил о совместной молитве и гостьи торопились, помня о времени.

— О, Елизавета Львовна, — приветствовала Баранова Лизу. — Вы решили провести время с нами? Весьма похвальное благонравие, но, честно говоря, молодежь мы отправили гулять в сад. Здесь прекрасный сад, не находите?

— Отчего же, — ровно ответила Лиза. — Сад прекрасен, вы правы.

— А от и хорошо, что с нами, — прогудела Флора Михайловна. — Умная-то завсегда сначала делом занимается. А которая ваша-то снедь, Елизавета Львовна?

Тут Лиза могла бы попасть впросак, но благодаря Лаки она не только могла сказать, что лежит в ее корзине, но и даже знала как эта корзина выглядит. Лир Лэрд умудрился ее зарисовать. Рука у него была точная, поставленная и «свою» корзину Лиза сразу узнала среди прочих, невольно испытав чувство признательности.

Ей говорили, что он работает на стороне ее врагов. Но заботы от него она видит куда больше, чем от других.

Да.

Дел было не так чтобы много. Провести ревизию всего, что есть и запросить недостающее у того, кто принимал у себя охоту, то есть, у Акулины, которая выступала в роли хозяйки. Впрочем, по обычаю гости старались не ударить в грязь лицом и привозили с собой даже больше положенного.

И вскоре Баранова уже перечисляла вслух завтрашние явства, попутно отмечая на листе бумаги то, что уже имеется и чего не достает.

— Запеченная говяжья шейка — одна штука, жареные петухи — четыре штуки, свиной окорок — один, а хватит ли нам одного? — обратилась она к Флоре Михайловне.

— Да куда его? — размеренно вопросила цветочница. — Еще зайцев зажарят на костре.

— И то правда. Значит, два пирога с телятиной, два пирога с ветчиной, два пирога с капустой, четыре порции бараньих ребер…

— Еще два пирога с языком, — подсказала докторша, бледная голубоглазая дама. Кажется, это были ее первые слова за весь день.

— Сладких пирогов не вижу, — озабоченно ответила Психея Аполлинарьевна.

Мы все лопнем на этом пикнике, думала Лиза, упаковывая приборы в специальные чемоданы под вскрики полицмейстерши:

— А рыбные пироги?! Рыбные-то где?

В это время служки занесли несколько корзин с огурцами и зеленью, и женщины оживились перебирая их. Старому обычаю — снедь на охоту готовится руками жен, а не служанок — здесь отдавали должное с большим удовольствием. Вот отец всегда собирался сам и говорил, смеясь, что это мужское дело. Лиза пристегнула кожаным ремешком последнюю вазочку для цветов и закрыла чемодан. К его крышке крепился раскладной столик. Удобно. Дома остался такой же. Правда, он был всего один — старенький и потертый. Им хватало. К горячим источникам в Туманную долину они выбирались, наверное, раз или два в год.

— Все-таки окорок нужен еще хотя бы один, — снова заволновалась Баранова. — На природе аппетит удваивается, а у нас молодежи много.

— Ты лучше подумай, — пробасила Флора Михайловна, поправляя платок на необъятной груди. — Раскладные стулья-то может подводами с вечера отправить? Оне-то медленно пойдут, так и не успеют за нами завтра.

— Не растащат?

— В лесу? Что с ними за ночь случится? Да, братия и покараулить могут, — Флора пожала плечами.

— Ну, об этом сама договаривайся с Акулиной, — женщины переглянулись, словно знали что-то… забавное. Лиза бы тоже не отказалась узнать, но делиться с ней никто не собирался.

Зачем эта охота вообще нужна? Тревога вдруг скрутилась в груди в тугой узел, и Лиза чуть не охнула, пугаясь накрывшей ее паники.

— Не надо ехать, — шепнул кто-то в затылок. Девушка быстро оглянулась. Угол за ее спиной был пуст, лишь шелестела, колыхаясь на открытом окне, невесомая кисея занавеси.

Охота или ловитва, как говорили в те века, пользовалась у наших предков большим уважением. Доподлинно известно, что еще при Высоцких царская охота почиталась делом не столько необходимым для пропитания Двора, сколько как достойное развлечение высоких родов, позволяющая демонстрировать удаль вне военных походов. Традиция сложилась так, что Владыки отдавали предпочтение охоте соколиной. Псовая же вошла в обиход дворянской усадьбы уже после воцарения Державиных, во времена куда более спокойные.