— Полагаю, вы не располагаете такой суммой? — спросил Джебелин, его голос звучал почти сочувственно, но в глазах читалась холодная расчётливость.

Молчание Дейна стало ответом.

— Я так и думал. Что ж, монсор Краут, вы оказались в затруднительном положении. Другие сочли бы его безвыходным. Но выход, как ни странно, есть, — Джебелин открыл ящик стола, достал блестящий серебристый жетон и положил его перед Дейном. — Я хочу вас нанять.

Дейн не поверил своим ушам. Кинара, судя по её выражению лица, была не менее удивлена. Ей явно хотелось возразить, но в рядах Утвердителей обсуждать решения начальства считалось дурным тоном.

— Я немедленно оформлю контракт и передам его вам. Если справитесь — считайте, что никакого штрафа не было, — спокойно заявил Джебелин.

Из Дейна вырвался нервный смешок.

— А если я откажусь?

— Это ваше право, монсор Краут. В таком случае вам грозят общественные работы.

— Ясно, — Дейн почесал макушку и подумал: «Это та версия кнута и пряника, где пряник с гнильцой!»

«Соглашайся или отправим тебя в шахты», — от этой мысли ему стало совсем не по себе. Под общественными работами Джебелин, без сомнений, подразумевал тяжёлый труд на какой-нибудь далёкой шахте. Такое наказание длилось до тех пор, пока штраф не был выплачен. А с суммой, которую повесили на Дейна, перспективы были мрачные. «Это подстава!» — эта мысль появилась сама собой. Очевидная подстава.

— Что вы решили? — спросил Джебелин.

— От вашего предложения трудно отказаться, монсор первый секретарь, — нехотя ответил Дейн. Выбора у него не было.

— Рад, что мы с вами достигли взаимопонимания.

— Что от меня требуется?

— Расследовать убийство, — спокойно ответил первый секретарь.

«Точно подстава. Как пить дать!» — настойчиво твердил внутренний голос. «И как он себе это представляет?» — подумал Дейн, бросив на Джебелина сомнительный взгляд. Всё это казалось слишком уж подозрительным, словно его втягивали в игру, правила которой он не знал.

— Ваш путь лежит в Арн-Холт, — продолжил Джебелин. — Это город на востоке. Отправляйтесь туда. Как только доберётесь, загляните в наше отделение. Констебль Форн передаст вам все материалы дела. Найдите убийцу, Краут. И все ваши долги будут прощены. — Он сделал паузу, давая Дейну время осмыслить сказанное. — Вам всё ясно?

— Да, — ответил Дейн, хотя в его голове роились вопросы. — Я могу идти?

— Конечно, — Джебелин кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. — И не забудьте жетон. Всего доброго, монсор Краут. Уверен, Леди Судьба вам благоволит.

Дейн взял блестящий серебристый жетон, ощущая его холодную тяжесть в ладони. Он бросил последний взгляд на Джебелина и Кинару, которая всё ещё смотрела на него с нескрываемым презрением. Затем развернулся и вышел из кабинета, чувствуя, как тяжесть нового задания уже начинает давить на плечи. «Леди Судьба, — подумал он с горькой усмешкой, — если ты и вправду благоволишь мне, то сейчас самое время это доказать».

Джебелин глубоко вздохнул и нахмурился. «Ноги болят», — мелькнула мысль, хотя он прекрасно знал, что это невозможно. Киберпротезы не могут болеть. Но фантомные боли, словно тени прошлого, снова давали о себе знать, напоминая о том, что когда-то его тело было другим. Он медленно поднялся, ощущая тяжесть в каждом движении, и прошёлся по кабинету, погружённый в свои мысли. Затем, пытаясь отвлечься, открыл окно, впуская очищенный фильтрами воздух, который, несмотря на все усилия техники, всё равно казался безжизненным.

Вид на правительственный квартал вызывал у него изжогу даже в искусственных органах. Он бы предпочёл дышать холодным, но по-настоящему чистым воздухом Керкиры-11 — далёкой планеты на краю Хелехонтского Предела. Там можно было слушать завывание снежных вьюг, способных вмиг умертвить человека, любоваться ледяными пиками, пронзающими горизонт, и наслаждаться звучанием Шестой Симфонии Ланглакитии. Вместо этого он вынужден был тратить своё время и нервы здесь, в этом душном кабинете, где даже воздух был пропитан бюрократией и ложью.

Он устал от этой планеты. Устал от рутины, в которую вылилось его назначение. Когда он узнал, что его отправляют в политическую ссылку, он не расстроился. Ему надоела возня внутри Совета Магистров: фракции, интриги, бесконечная борьба за сферы влияния. Джебелин искренне надеялся закончить карьеру на далёкой, тихой планете, где можно было бы забыть о войнах, как внешних, так и внутренних. Но за последние пять лет Ивелий всё больше напоминал нарыв, готовый вот-вот прорваться.

Его не покидало параноидальное чутьё, которое всегда просыпалось в моменты приближающейся беды. Что-то произошло. В один миг всё изменилось, и он не мог понять, откуда взялась эта тень, окутывающая планету. Она была невидимой, но ощутимой, как холодный ветер, предвещающий бурю. И Джебелин знал: буря уже на пороге.

— Вижу, вам есть что сказать, младший секретарь Лин, — Джебелин затушил очередной окурок и бросил его в урну.

— Разрешите говорить откровенно? — спросила Кинара.

— Разрешаю, — Джебелин вздохнул, предвидя, о чём пойдёт речь. Он знал свою подчинённую слишком хорошо, чтобы не понимать, что её беспокоит.

— Зачем вы наняли его? Он же прив’ва, — последнее слово Кинара произнесла с глубоким презрением, словно только что попробовала что-то отвратительное.

«Прив’ва?» — первый секретарь удивился. Он ожидал недовольства со стороны Кинары, но не думал, что она выразит его таким образом.

Большая часть населения Пределов говорила на одном из диалектов общегалактического языка. Однако на многих мирах можно было услышать и другую речь — язык, известный как кхайне. Немногие владели им свободно, но отдельные слова из него вошли в повседневный обиход жителей Пределов. Этот язык был трудно переводим: значение слов зависело от контекста и планеты. Тем не менее, некоторые слова понимали в любом уголке Пределов.

Прив’ва — одно из таких слов. Им обозначали ненадёжных, не заслуживающих доверия людей, от которых больше проблем, чем пользы. Это была самая распространённая трактовка. Иногда так называли тех, кто приносил несчастья окружающим, или тех, кого удача упорно обходила стороной. Ещё одно значение — человек, неспособный ничему научиться. В целом, слово несло множество неприятных оттенков.

Когда Кинара произнесла это слово с презрением, она дала понять, что считает Дейна не только ненадёжным, но и неудачником. Первый секретарь понимал её недовольство. Охотник за головами, не выполнивший контракт, действительно не заслуживает доверия. В среде тех, кто вовлечён в Великую Игру, такой человек подобен прокажённому. Неудачник. Однако именно поэтому он был идеальным кандидатом для плана Джебелина Игоды.

— Он прив’ва, — повторила Кинара, подчёркивая свою точку зрения. — Вы сами знаете, что от таких людей больше вреда, чем пользы. Почему он?

Джебелин задумался на мгновение, его взгляд скользнул к окну, за которым простирался правительственный квартал.

— Потому что он именно тот, кто нам нужен, — наконец ответил Джебелин. — Я нанял его, чтобы он расследовал убийство. Только и всего. Пусть этим и занимается, — добавил он, возвращаясь за стол. На столешнице проявилась голографическая клавиатура и экран, их мягкий свет озарил его лицо. — Сообщите нашим агентам в Арн-Холте, чтобы наблюдали за охотником. Пусть докладывают о каждом его шаге, но ни в коем случае не вмешиваются, что бы он ни делал, — он ввёл несколько команд, закрепляя контракт за Дейном.

— Полагаю, в ближайшее время появится слух, — продолжил Джебелин, его голос приобрёл оттенок расчётливости, — что на Ивелий прибыл охотник из Коллегии. Он посетил офис первого секретаря и получил особый контракт — на Феникса. Живого или мёртвого. Но Утвердители, опасаясь огласки, обставили всё так, словно он расследует какую-то мелочь. Этот слух должен дойти до нужных ушей. Вам всё ясно, младший секретарь Лин?

Кинара начинала понимать, чего добивается её начальник. Её лицо на мгновение отразило смесь удивления и одобрения.