- Нет, но… - я замялся, не зная как объяснить отличие своего поведения и метода обучения в Резиденции.

- Кто обучал тебя владеть клинком? – задал Дуарулон ещё один вопрос, не желая ждать пока я найдусь с ответом.

- Мастер смерти Вернисаан, - немедленно ответил я, чувствуя себя нерадивым учеником, отвечающим на вопросы строгого учителя.

Издав странный звук, похожий на хмыканье, он отвернулся в сторону бескрайней пустыни.

Мастер смерти. Именно такой титул, или ранг, тут я не был до конца уверен, носил мой наставник по фехтованию. Как он объяснил мне, в тот единственный раз когда соизволил ответить на мой вопрос, этот титул означал что он мастерски владеет всеми доступными видами вооружения.

Поясню, Вернисаан одинаково великолепно владел всеми видами оружия, что были представлены в Резиденции в частности, и у сиинари вообще. Сотни лет опыта, практики и неустанного оттачивания своего мастерства, вот что означал этот титул.

Правда, сомневаюсь что уровень его мастерства соответствовал мастерам древности. На мой вопрос о войнах, в которых участвовали сиинари, он так и не ответил. Толи не знал, толи не желал отвечать.

- Я знаю этого воина, - заговорил Дуарулон, не отвлекаясь от рассматривая бескрайних барханов и не упомянув титул Вернисаана, - И то, чему я стал свидетелем у северных ворот…

Прикрыв глаза он неодобрительно покачал головой.

- Если бы эту пародию на Танец Координации попытался исполнить твой учитель, я бы посчитал себя обязанным сломать ему ноги, - ровным тоном продолжил Дуарулон, вновь внимательно всматриваясь в пески пустыни. В голосе его не было и намёка на шутку, - Если он действительно учил тебя, то мои вопросы к Резиденции…

Не закончив мысль он изменился в лице, впервые с момента нашей встречи. Волевое лицо пошевелилось, принимая гримасу недовольства, смешанную с раздражением.

- Именно поэтому я и попросил отца отправить меня в место, где я мог бы отточить свои навыки, - поспешно ответил я, решив сыграть на его недовольстве Резиденцией.

- Отточить? – его лицо вновь повернулось ко мне, вновь вернувшееся к выражению полного, и безоговорочного, спокойствия. Лишь в глубине глаз заблестело что-то, чему я не смог дать определения, - Оттачивать можно то, что существует.

Моя правая щека взорвалась болью, а мир завертелся. Не прошло и мгновения как я оказался на гладком камне балкона. Распластанный, дезориентированный, не чувствующий правую половину лица и не видевший ничего что было по правую сторону от моего носа.

Не успел я сделать вдох, как на мои рёбра обрушился стальной сапог. С мерзким хрустом, и новым взрывом боли, меня подбросило в воздух и закрутило. Встретившись с чем-то твёрдым, в очередной раз услышав мерзкий хруст костей, моё тело вновь шмякнулось на каменный пол.

- Необученный, - ворот моей рубахи впился мне в горло, потянув вверх, - Лживый, - с громким треском разрываемой ткани меня швырнуло в непродолжительный полёт, вновь окончившийся на каменном полу, - Наглый и высокомерный, - моя попытка встать прервалась новой вспышкой боли, на этот раз в подбородке. Сила удара подбросила моё тело в воздух и толкнуло спиной на парапет балкона, - Ты, отпрыск Стража Юга, смеешь заявляться в мою крепость. Врать, требовать и насмехаться.

Шестерёнки в моей голове по слетали со своих направляющих, оставив лишь кристаллизованное понимание того что меня собираются убить. Просто и без затей размазать по полу этого древнего балкона, не менее древней крепости. И кто это собирался сделать? Гипотетический подчинённый моего местного отца?

Но за что? Что я такого сделал? Почему этот ушастый урод считает себя вправе меня казнить? Кто он нахрен такой, чтобы меня казнить?!

Ярость вскипела в моей душе, заглушая боль и давая силы на то чтобы открыть оставшийся глаз. Старый сиинари стоял в метре от меня, опрокинутого на парапет балкона, сверкал своими голубоватыми доспехами и пялился на меня своими суровыми глазёнками. Он даже не убрал руку с эфеса меча на поясе, чёрт, да его поза казалась всё такой же неизменной, а я был при смерти.

Правая рука, сохранившая свою подвижность, в отличии от левой, устремилась к моему собственному мечу. Если и помирать, то с оружием в руках.

Клинок покинул ножны с такой скоростью, на которую я не мог и рассчитывать. Но…

Стоило моей руке вскинуть остро заточенную сталь для стремительного выпада, как в моей груди возник клинок коменданта. Полтора метра жестокой стали пронзили моё тело насквозь, напрочь выбивая воздух из моих лёгких и принося с собой новую волну боли. Это произошло столь стремительно что я даже не заметил этого.

Меч словно телепортировался из ножен прямо мне в грудь, но это было не так. Рука коменданта сжимала рукоять клинка, с такой силой, что я оказался в роли мухи, насаженной на булавку.

Переведя взгляд с торчащей из моей груди стали, на своего убийцу, я почувствовал как моя рука теряет силу. Клинок вывернулся из ослабевшей ладони, печально звякнув об камень.

Я умирал, и понимал это. Клинок старого урода безошибочно пробил моё сердце, лишив меня даже тени надежды на спасение.

Я умирал, будучи не в силах даже поцарапать своего убийцу.

А он… он смотрел в мой уцелевший глаз, со всё тем же безразлично-внимательным выражение, с которым провёл весь наш разговор.

Словно моё убийство для него ничего не значит.

Это было… несправедливо. Это было неправильно, чтоб вас!

Я не хотел умирать. Только не так. Не после тех лет что я тут провёл!

Здоровая ладонь легла на нагрудник коменданта, заставив его измениться в лице. Теперь на нём отражалось лёгкое отвращение.

Моё тело, стремительно теряющее остатки жизни, подалось вперёд, насаживаясь на вражеский клинок ещё глубже. Мой лоб глухо стукнулся в нагрудник коменданта, не заставив того даже шелохнуться.

Последнее усилие. Каким-бы жалким оно не было, но просто так умереть? Ну уж нет.

Ладонь вцепилась в край нагрудника, давая мне точку опоры. Искалеченная голова откинулась назад, в жалкой попытке выиграть расстояние для ускорения. С последним спазматическим усилием моя голова устремилась вперёд и вверх. Прямо в лицо этого ублюдка.

Последнее что я запомнил, было удивление, проскользнувшее в глазах старого урода.

Затем… наступила темнота.

***

Стоя над стремительно остывающим трупом соглядатая Резиденции, комендант Дуарулон не мог отвести взгляда от раскроенного лба мальчишки. Нежная кожа подростка, не прошедшая закалки, не знавшая жестокости экстремальных погодных условий, не стиравшаяся на тренировках и не рвавшаяся в безжалостных поединках, не смогла выдержать встречи с кулаком Дуарулона, закованного в закалённую сталь.

Он не позволил мелкому наглецу осуществить задуманное. Слишком он был медлителен, не смотря на то что последний рывок был… непредвиден комендантом.

Это была глупая попытка, нанести глупый удар, от глупого мальчишки. И, тем не менее, она почти получилась. Почти… потому что он был так медлителен… просто преступно медлителен.

Внимательные глаза старого сиинари впились в уши мальчишки, стремительно исторгавшего собственную кровь на камень пола.

Даже не подросток. Ребёнок. Сущее дитя…

Пробежавшись по практически мёртвому телу, комендант в очередной раз отметил довольно высокий рост и развитую мускулатуру.

Сколько ему может быть лет? Сто? Двести?

Но уши…

Они говорили о совсем юном возрасте этого… дитя…

Дитя, чья судьба была решена ещё в первые мгновения их встречи. И судьба его была на кончике его меча.

Дуарулон вынес приговор этому мальчишке в первые мгновения их встречи, приняв его за соглядатая Резиденции.

Всё дело в кольце Наследника.

Будучи юным Дуарулон отличался повышенной тягой к древним текстам. Именно из них он узнал что таким кольцом владыки Резиденций отмечали своих приемников. Таковые сиинари выбирались из наиболее доверенных и надёжных командиров Резиденции, долженствующие занять место погибшего в бою Стража.