Мужчина остановился у большого здания. Сложенного из красных кирпичей. Над его дверью висел алый фонарь. Другой вывески борделю и не нужно.

Духовные власти постоянно требовали, чтобы все бордели закрыли и покарали слуг зла, коими они считали жриц разврата.

Но светские власти не торопились исполнить это. И на это были две причины.

Во — первых, сделать это было невозможно. Ибо люди всегда будут хотеть одного и того же. Основной инстинкт, так сказать.

Во — вторых, бордели позволяли отвлечь людей от тягот жизни. Ну и самое главное, многие власть имущие, и сами не прочь были поразвлечься со шлюхами.

И, самое главное, бордели платили хорошие подати. Да ещё и хорошие взятки! Только дурак зарубит курицу, что несёт золотые яйца.

Даже про прелата ходили слухи, что в молодости он был не промах, и до того, как получить рубиновый перстень*******, он сам посещал сие учреждения. А ещё про архиепископа говорили, что он сын инкуба и ведьмы.

Тайно, конечно, иначе за такие сплетни и языка можно было лишиться. Причём, вместе с головой.

Девушка не первой свежести появилась из проёма двери и узрев перед собой потенциального клиента расплылась в улыбке. Впрочем, лучше она бы этого не делала, зубы у неё давно и прочно сгнили.

— Хочешь любви, котик! — промурлыкала она.

— Да, кошечка! — с плохо скрываемой похотью пробормотал лавочник.

— А талеры у тебя есть?

— Ну, конечно, кошечка!

Девушка отстранилась от прохода, пропуская гостя.

— Ну, тогда, милости просим.

Здоровяк исчез в проёме.

Инга было сунулась туда, но на неё пахнуло приторным запахом духов и немытых тел. И тут же, словно из — под земли возникла смотрящая, мамка и фальшивым голоском пробормотала.

— А у тебя деньги есть, малыш?

Ничего не ответив Инга развернулась и живо зашагала вдоль по улице. Вслед ей полетело.

— Сначала отрасти член, мальчик. Или деньжат накопи!

Затем раздался смех.

Инга был не из тех, кто легко сдается. Иначе она не добилась бы и ровным счетом ничего. Впрочем, такими были все артисты.

Зайдя за угол, она рывком запрыгнула на какой— то деревянный ларь, а уже оттуда цепляясь сильными пальцами за неровную кладку стены. Затем она забралась на карниз. Опытной канатоходке не составило труда забраться на карниз.

Но он был очень узкий и хлипки. Впрочем, не более, чем канат, натянутый на высоте десяти человеческих ростов.

Она быстро и осторожно перебирая ногами пробралась по карнизу к раскрытому окну второго этажа и заглянула в него.

Там стоял чарующий полумрак. Она разглядела кровать, застеленную алым покрывалом и стоящий рядом погашенный светильник.

Инга схватилась за подоконник, и, воровато оглянувшись, запрыгнула в комнату.

Девушка огляделась. Ничего примечательного тут, правда не обнаружилось. Начинающая воровка быстро прошарила по комнате. Но ничего, кроме пустого ночного горшка, и пепельницы, она не обнаружила.

— Твою же мать! — выругалась Инга. Хотелось есть. В животе заурчало.

Девушка заметила на столике что— то округлое под тряпкой. Она сдернула её и обнаружила каравайчик хлеба.

Так как Инга была очень голодна, она тут же принялась его жадно есть. Глотала хлеб, с его ещё тёплым мякишем и хрустящей, ароматной корочкой, толком не жуя.

Как ей было вкусно!

Еще бы кусочек сыра и яблочко! Инга огляделась в поисках воды или чего— нибудь такого, чтобы хотя бы запить.

Неожиданно за дверью раздались шаги и голоса. У девушки кусок застрял в горле. Взгляд её заметался, она ринулась к окну. Но надо было так случиться, что под окном стоял какой— то человек. И ещё чья— то лошадь.

Инга обернулась. Она сунула половину недоеденного каравайчика в сумку и лихорадочно перебирала идеи, как ей улизнуть. Но дверь уже открылась. У девушки не осталось выбора.

Она словно ящерица юркнула в единственное место, где можно было спрятаться — под кровать.

***

Лежать под кроватью было весьма неудобно. Но делать было нечего. Инга сама влезла в чужое окно. Тем более в окно борделя.

— Ну что дорогой! — раздался воркующий голос кокотки, откуда— то сверху. — Располагайся!

Выпей вина!

Кто— то сел на кровать. Старые доски прогнулись и едва не прижали Ингу к полу. Под кроватью было грязно и пыльно. Пыль лезла в нос и свербела в нём. Главное сейчас не чихнуть! Иначе — конец!

— Где же он! — вполголоса пробормотала невидимая женщина. — Чёрт подери, я же оставила его тут на столе.

Вероятно, хозяйка покоев обнаружила пропажу своего хлеба. Она даже не подозревала, что он может находиться настолько близко.

— Что такое? — раздался властный и требовательный мужской голос. Его обладатель, судя по всему был молод, но уже развращён властью.

— Ничего — ничего, дорогой! — промурлыкала женщина. — Всё в порядке. А почему ты ещё не раздет? Давай наконец— то приступим…

— Не указывай мне что делать! — злобно пробурчал мужчина.

— Конечно, конечно, дорогой, я просто хотела угодить тебе…

В голосе проститутки слышался скрываемый страх. Это был не лавочник или какой— то торговец. Кто— то знатный или властный.

Тяжелое тело грузно опустилось на кровать, и Инга замерла. Кто— то скинул сапоги. Инга поморщилась.

— Мне принесут сегодня вина раньше, чем я тут от старости подохну? — грубо спросил он.

— Да, да, конечно! Я сейчас. — раздался быстрый топот ног. Хлопнула дверь. Меж тем незнакомец стал разоблачаться. Инге весьма не хотелось становиться свидетельницей чужих ласк, да тем более ещё в таком месте. Но делать было нечего.

Наконец ласковая проститутка вернулась. Раздалось бульканье вина, наливаемого в чаши.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Иди сюда! — скомандовал он. Ещё одно тело добавило свой гнёт на кровати. Инге стало совсем неудобно. Во всех смыслах.

— Так что ты там говорил в прошлый раз? — заискивающе пробормотала проститутка.

— Я говорил, что от этого чёртова охотника на ведьм мне нет никакого спаса! Он словно дьявол лезет везде. Всё разнюхивает. И помыкает мной, как весь городской совет не помыкал! Чертов бурмистр, и архиепископ, этот старый пердун, приказали исполнять все прихоти этого хрыча — охотника! Я капитан городской гвардии! А не шлюха — чтобы обслуживать всяких импотентов!

Капитан городской гвардии Мариенгофа, Эрик фон Биенгофф! Вот кем был этот невидимый из— за полов постельного белья посетитель!

Вот почему он вёл себя так нахально! Вот почему проститутка так боялась его и заискивала! Вот почему бордели в городе процветают. Тот, в чьи обязанности входит пресекать их деятельность, сам посещал их!

— Ну же приласкай меня крошка! Только с тобой я могу расслабиться! — более ласковым голосом проговорил капитан городской гвардии.

— Конечно котик, как обычно или…

— Да, давай как обычно! — лениво пробормотал гость.

Неожиданно странный звук вклинился в интимную какофонию покоев борделя.

— Что это! — насторожился капитан.

Звук повторился.

— Я спрашиваю — что это!

— Я… я, я не знаю… — промямлила шлюха.

Зато Инга знала. Вот что бывает, если глотать хлеб насухо, да ещё из с голодухи!

Икота.

Инга принялась икать. Она ничего не могла с собой поделать. Её желудок предательски сокращался. И она, изо всех сил зажав рот и нос… снова сдавленно икнула.

— Звук идёт из— под кровати! — быстро догадался гость. И его слова зазвучали гневом. — Что у тебя там! Поганая шлюха!

— Я… Я… я не. право слово… я…

— Что?

Дверь с грохотом распахнулась.

— Какого дьявола!!! — проревел капитан Эрик.

— Мой капитан! Мессир охотник на ведьм призывает вас!

— ЧТО?!!

— Не могу знать, мой капитан! Он сказал срочно! Именем Святого Престола!

— Чтоб его дьявол пожрал! Старый поганец. Он меня даже из борделя вытащил! — гневно ругался капитан Эрик спешно одеваясь. — Выйди! — рявкнул он на невидимого помощника. — Я выхожу.

Меньше чем через минуту капитан, ругаясь и хлопая дверьми покинул комнату, так и не вкусив прелестей своей подруги. Та, что— то кудахча, выскочила за ним.