Жирный обер — бургомистр погряз в похоти и обжорстве. Архиепископ только собирает десятину. Он стар и надут как индюк.

Но Господь послал ведьм. Он попустил их мерзкое существование, чтобы мы очистились.

И эти слухи. О Балагане Дьявола. Это всё правда. Наших детей похищают тёмные силы. Они заставляют нас задуматься. А что мы сделали, чтобы этого не было? Усердно ли мы молились?

Помогали ли мы ближнему своему? Не стяжали ли мы? Не возжелали ли мы ближнего добра своего? А может завидовали? Или не исполняли заповеди Его?

Одумайтесь! Одумайтесь!

Я говорю это вам всем.

И старому и малому. Я — странствующий проповедник. Я не ношу рясу из шёлка. Я не помазан Князем Церкви или Викарием Христа. ** Я не беру денег за свои проповеди. Я Глас Его.

И сказано — имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.***

***

Огромная толпа стояла посреди Площади Цветов на севере Мариенгофа.

Посреди её, на небольшом возвышении стоял оборванный старик в рубище и с веригами**** на смугловатой от грязи коже.

Его седые короткие волосы были грязны и засалены. Его лицо, с желтоватой кожей и обвисшими щеками, выражало оттенок фанатизма и спокойствия. Странное сочетание. Его голос, громкий и властный, но кроткий одновременно. Такой голос, чтобы воспламенить толпу.

На четырёх концах помоста стояло два мужчины и две женщины. Также, как и проповедник, в грязных хламидах.

На груди у каждого из них был выжжен калёным железом знак, в виде падающей птицы. Символ Секты Нищих Пророков.

Она появилась около тридцати лет назад, на землях Священной Римской империи. Её адепты проповедовали Святое Писание, но, как и любая ересь, они трактовали его по — своему.

Они проповедовали отказ от мирских благ и очищение души через ущемление плоти. А ещё они проповедовали против Церкви. Они обвиняли святых отцов и мирских владык, в том, что они сами впали в грех и через это Господь, якобы послал ведьм, чтобы очистить землю от ересей и невежества.

Папа Павел Пятый, объявил секту еретической и отлучил от Церкви. Папа Григорий Пятнадцатый предал анафеме*****, но её адепты лишь усиливали свое действие. Как и любая ересь, она походила на стоглавую гидру — сруби одну голову, и следом, появятся две новых.

Главной её силой были простолюдины. И крестьяне. Все они устали от поборов официальной Церкви.

А в городе Мариенгофе это стало заметно особенно. К тому же постоянные похищения детей разозлили народ особенно.

По городу текли тёмные слухи. А после того, как власти бездарно попытались развеселить народ с помощью дурацких представлений, это разозлило обывателей ещё больше.

И тут же появились адепты Нищих Пророков.

Толпа росла и множилась. В ней слышались выкрики одобрение. Сначала люд слушал оборванного проповедника молча. А затем, распалившись, толпа заревела.

В этом рёве, слышался гнев и одобрение.

— Эти артисты безумцы и слуги тьмы! — провозгласил оборванный проповедник. — Их нужно очистить. А что очищает лучше всего?

— Огонь! — «подсказали» ассистенты проповедника.

— ОГОНЬ! ОГОНЬ! Огонь! — взревела толпа.

Проповедник и его апологеты качались вперед и взад. Кланялись толпе и распевали свои гимны.

Неожиданно выстрел пистолета прогремел словно раскат грома.

Толпа стихла. Люди стали оборачиваться.

Нищий проповедник поднял главу. Его взор устремился через головы люда и впился в тёмную фигуру. Высокий, седовласый человек стоял, окруженный белым туманом от сгоревшего пороха.

Слабый ветер колыхал фазаньи и страусиные перья на его высокой шляпе. Короткий плащ цвета ночи и колет с узором в виде креста, на фоне которого скрестились молот и горящий факел.

Высокие черные сапоги со шпорами, походящими на кометы. На его лице, суровом от пережитых испытаний виднелся мутно — желтый шрам, рассекавший левую бровь надвое. Ван — дейковские усы и бородка с благородной сединой.

Рубиновая серьга в ухе. В левой руке Грегор Дюк держал дымящийся пистолет. На поясе висела рапира и испанская дага. Он обвел тяжким взглядом толпу, и толпа, словно стала меньше под этим взглядом.

Позади ведьмознатца черной цепью выстроились гвардейцы, в своих наполированых кирасах. В руках они держали свои мушкеты и аркебузы.

Капитан городской гвардии Эрик фон Биенгофф жевал губами. Сжимая в руках плеть — семихвостку с железными наконечниками и тяжелый палаш.

Засунув пистолет за пояс, Грегор Дюк зашагал по камням площади. Толпа безмолвно расступилась. Проповедник молча наблюдал за движениями охотника на ведьм.

Он не говорил ничего и не пытался ничего сделать. Он уже знал, что его судьба предрешена. Через несколько часов он будет болтаться на верёвке, на фонарном столбе и вороны выклюют ему глаза.

Мастер Дюк поднялся по ступеням, на помост и громко произнёс.

— Я Грегор Дюк, уполномоченный охотника на ведьм, Святого Престола Ордена Креста и Молота. Я уполномочен святой буллой Епископа Рима Льва Одиннадцатого, дабы искоренить всю ересь и мерзость ведьм. — Затем он перевёл свой взгляд на проповедника. — Назови своё имя еретик.

— Не еретик — а слуга Господа. — смиренно ответствовал тот. — Имя мое ничего не значит. Как и твоё. Да придёт Спаситель и будет вершить свой Страшный суд******, и многое станет немногим. А затем — ничем.

— Арестовать. — бросил мастер Дюк. — Именем Святой Церкви.

Толпа взорвалась. Раздался ропот и крики возмущения.

— Заковать ересиарха в кандалы! Именем охотника на ведьм! — гаркнул капитан Эрик фон Биенгофф.

Гвардейцы, выстроившись свиньёй двинулись вперёд. Но на авангард городской гвардии насели люди.

Они встали живой стеной. Кто— то кинул камень. Капитан Эрик взревел, взмахивая плетью.

На людей посыпались удары прикладами. Многие падали с расквашенными лицами. Наконец прогремел выстрел, за ним ещё один. Несколько человек рухнули и уже не поднялись.

— Прошу вас, не сопротивляйтесь! Ибо они ведают, что творят! — прокричал нищий проповедник.

Впрочем, никто уже и не сопротивлялся. Стоило пристрелить трех человек, как остальные тут же разбежались.

Гвардейцы беспрепятственно устремились к помосту.

— Люди! Услышьте меня…

Но докончить проповедник не успел. Его свалил мощный удар в челюсть.

— Ты мне тут ещё поеретичествуй! Собака тупая! — процедил охотник на ведьм.

— Не смей касаться святого проповедника! — Прокричала женщина в рубище. Одна из его апологетов. Удар рапиры оборвал её гневную тираду.

Грегор отер рукой окровавленное лезвие.

Тяжело дыша на помост вбежал капитан Эрик.

— Он говорил что — то о Балагане Дьявола. В пыточную его. Мы сейчас развяжем ему язык. А потом он сможет отдохнуть на теплом и уютном костре. — скомандовал мастер Дюк. — Разогнать толпу!

***

Днём ранее

Инга оставила Площадь Артистов и двинулась на поиски наживы. Она заприметила крепкого мужчину. Одетый в широкие шаровары алого цвета, высокие сапоги из свиной кожи и куртку землистого цвета, он являл собой тип лавочника или торговца, что происходил из небогатой семьи, но своим длительным и тяжелым трудом накопил капиталец. Затем открыл небольшую лавочку и торговал в ней.

Инга следила за ним. Он направился к Улице Красных Фонарей. «Отлично», подумала Инга. «Там легче всего будет обчистить ему карманы».

Здоровяк, пошатываясь, шагал по улице и бросал недвусмыленные взгляды на продажных красоток, что слонялись туда— сюда, в одних легких платьях, зазывая гостей в свои гостеприимные учреждения.

Наверняка у него была жена и дети. Но семейные ласки очень быстро приедаются. И лавочник, решил, потратить пару лишних талеров, на поцелуи более сочные, чем ему могли предложить дома.

«Вот сейчас я тебя от них и освобожу!» — подумала Инга.

Она с грацией кошки прошмыгнула в тёмные проулок, следом за торговцем. Она, в куртке, похожая на мальчика, была незаметной на это улице воров и проституток.