Наконец, Элизабет отпустила Лору, упавшую на пол, медсестра прижимала раненую руку к груди, в страхе перебегая глазами с пациентки на врачей. Все они понимали, вопрос времени, когда Лора примкнет к ряду сумасшедших каннибалов.

- Господи, что это такое? Будто зомби из тупых страшилок выбрались с экранов. Если это так, нам им не помочь, Руби. Нужно убираться как можно скорее, и объявить общую тревогу.

- Не оставляйте меня с ней! Пожалуйста!

Заплакала Лора, отодвигаясь от ожившего трупа по полу ближе к стене.

- Зомби?

Переспросила девушка, успев отпрянуть от щелкнувших в воздухе зубов Элизабет Арчибелд прямо перед носом.

- Ты что, никогда не смотрела ужастики с друзьями, когда родителей нет дома?

Руби не нашлась с ответом, не было времени объяснять, что лучшим и единственным другом и была ее мама. Обусловившись на счет три разбежаться по разным комнатам, они с Мэттью, отпустили Элизабет и, вышли в коридор, забаррикадировав дверь тем, что попалось под руку. Лора же поднявшись, ринулась в соседнюю свободную операционную.

- Лора, держись, мы вызволим тебя оттуда. Постарайся успокоиться. Если это какой-то вирус, то вы найдем выход. Время еще есть!

Прокричала коснувшись пальцами двери Руби, не веря до конца собственным словам, прежде чем побежать следом за Мэттью. Она, в самом деле, ничего не знала ни о каких зомби, возможно, от этого вируса еще нет лекарства. Чтобы не сеять панику, анестезиолог спешным шагом прошел мимо медсестер на посту, уточнив местонахождение главврача, и чертыхнувшись, направился в его кабинет. Руби металась внутри, не зная, какие действия предпринять дальше, поэтому замерла посреди приемного зала, обратив внимание на тихо говорящий телевизор над головами пациентов, где передавали экстренные новости.

В одном из крупнейших центральных магазинов города происходило то же самое, что Руби только что лицезрела в операционной, но куда большего масштаба. Девушка инстинктивно закрыла пальцами губы, задерживая дыхание. Каннибалы с экрана, не разбирая дороги, бежали за людьми, пожирая их заживо, среди мертвецов явно были и те, кто умер довольно давно. Откуда они появились здесь? Как случилось то, что ад переместился на землю?

***

Нора безучастно смотрела на стену, поджав к груди колени; облупленная от перепадов температур краска в сочетании с застарелыми подтеками образовывали причудливые картины. Например, сейчас она наблюдала за двумя кроликами, остановившимися посреди зеленого луга из плесени, воображая, как было бы здорово, если бы животные и впрямь сошли со стен, разбавили своим присутствием одиночество, потребность поговорить с кем-то еще, кроме самой себя. Нора Мартин тяжело вздохнула, прикрыв глаза, и почти физически ощутила, как пальцы касаются мягкой шерсти, пластины ногтей тонут в густом коричневом мехе, а прохладный ветер треплет волосы. Сколько уже она сидит взаперти? Сколько еще родители станут держать дочь здесь, в сыром и темном подвале? Неужели Нора пленница до конца своих дней? Тогда лучше бы этот конец поскорее настал.

Хотелось выть, стенать, бить кулаками и грызть прутья надоевшей за годы клетки, словно дикий зверь, но все это Нора Мартин давно перепробовала, лишь сильнее убеждая родителей, что их дочерью завладел дьявол, и так просто не отпустит. Ее душа истосковалась по свободе, даже по тяжелой работе, что угодно, только бы выйти отсюда. Опустив взгляд на свою грязную одежду, Нора принюхалась, не сдержав стон разочарования. От нее воняло. Кто бы мог подумать, что человеческое тело столь отвратительно, оно ежедневно выделяет жидкости, отращивает волосы, и все это дурно пахнет каждый раз, стоит только на день другой забыть о них.

Будто услышав мольбы девушки, дверь в подвал отворилась, полоска света упала на деревянные ступени, по которым осторожно ступала Ребекка Мартин, напевая под нос незатейливый мотив. В руках женщины был небольшой таз с едва теплой водой, на плече висела сумка со всем необходимым, мылом, зубной пастой и щеткой, комплектом чистой одежды и нижнего белья, а так же пара сэндвичей, завернутых в бумагу. Нора подползла ближе к решетке, вцепившись тонкими пальцами в прутья, едва сдержав вздох облегчения. Несмотря на все, что Ребекка сделала, девушке хотелось броситься матери на шею, расцеловать ее сухие впалые щеки, потрескавшиеся руки. Норе будет позволено помыться, и пусть ненадолго, но размять ноги, почувствовав себя нормальным обычным подростком, что может быть лучше, словно она не пленница в этом доме, а полноправный член семьи, каким когда-то была.

- Вот так. А теперь барышня отойди от клетки, я открою, а ты тихонько выйдешь и приведешь себя в порядок, поняла? Никаких резких движений, иначе тебе же станет хуже. Усекла?

По обыкновению проговорила Ребекка Мартин, ставя таз с водой на низкий табурет. Нора вся затряслась от предвкушения, отодвигаясь, ей стоило больших усилий не побежать, когда дверь отворилась. Под цепким взглядом матери девушка сняла грязную одежду и приятно зажмурилась, коснувшись воды.

- Хм.

Хмыкнула женщина, поворачиваясь спиной и складывая руки на груди, чтобы не смущать себя видом молодого красивого тела дочери. Нора мылась, как можно медленнее, растягивая отведенное ей время, бросая быстрые взгляды на силуэт матери, буквально светившийся в падающем луче открытой двери подвала. Она вдруг представила, как берет металлический таз, и сколько хватит сил, бьет им по голове Ребекки, а после как есть, нагая бежит, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого гиблого, оставленного Богом места. Сколько раз, сидя в клетке, девушка со страхом и упоением представляла себе подобную сцену, но знала, что решиться на это никогда не хватило бы смелости. Всевышний проверяет ее, подкидывая искушения, или дарует шанс освободиться? Четкого ответа на данный вопрос не находилось, поэтому лучше не рисковать.

- Ты закончила? В сумке все, как всегда.

Ребекка обернулась быстро, будто и сама думала, что Нора сможет прикончить ее, как только выдастся возможность, ведь дьявол не дремлет, проследив проницательным взглядом за дочерью, вытаскивающей из сумки на полу вещи и еду.

- Похоже, ты выросла слишком быстро, будто сорняк. Пять лет без солнца, свежего воздуха и нормальной пищи, а посмотри на себя! Кажется, я принесла слишком маленькую одежду.

- Нет, нет, мама, все в порядке. Мне...удобно. Спасибо.

Поспешила соврать Нора, лишь бы женщина не разозлилась на пустом месте, и не лишила ее еще нескольких минут на свободе. Простое темно-синее платье без каких-либо украшений плотно облегало стройное тело девушки, маленькую грудь и узкие бедра, а теплая кофта и вовсе была воспринята ею подарком небес. Кутаясь в вязаную ткань, Нора осторожно раскрыла бумагу и немного откусила от сэндвича, наслаждаясь вкусом куриного мяса и спелого помидора, еще пахнувшего запасенным теплом солнца.

- Уже пять лет прошло? Как...ты справляешься?

Осторожно начала Нора, стараясь не смотреть на маму слишком долго, чтобы не вызвать подозрений. В самом деле, ей было интересно узнать, как течет жизнь за пределами подвала, да и немного поболтать о чем-то обыденном, не думая о том, что совсем скоро придется вернуться в заточение, приятно. Ребекка прищурилась, выискивая в словах дочери подвох, но не найдя за что зацепиться, села на табуретку, поправив подол платья.

- Да, когда занят делом, время летит быстро. Мы хорошо поработали этим летом, и заготовили достаточно, чтобы пережить долгую зиму. Рук по-прежнему не хватает, но новые лица продолжают приходить. Ой, ха-ха, помнишь мальчишку Эверсов? Ну тот, что притащил на ужин раненного сокола думая, что он дикий гусь. Женился пару месяцев назад. Видела бы ты, какой пир его родители закатили по случаю...

Заметив, что от угла глаза по щеке дочери спустилась одинокая слеза, женщина умолкла на полуслове. Нора поспешила утереть следы собственной слабости, натянув улыбку, как бы говоря, что все в порядке, это чистая случайность, идущая от самого сердца. Не успела девушка открыть рот, как в проеме двери показался Кристофер Мартин, и не глядя на дочь, сказал: