Шаги Элен путались. Из приоткрытого рта шла кровь — плата за использование своего дара.

— Спасибо, Элен! — прокричал я, — Спасибо!

Без нее удавка бы уже затянулась на наших шеях. Она была выдающейся девушкой, и я мечтал, чтобы в следующей жизни мы встретились на каком-нибудь балу в счастливое бессмертное время… Не столько я ценил человеческие жизни, сколько всегда боялся переживать утрату. Крау не придется страдать по умершим, если они перестанут умирать… Да, дорогая Смерть! Именно поэтому я и хочу убить тебя!

Кажется, все это прибавило сил нам обоим, так что, широко держа шаг, мы…

Адская боль в руке, затем в боку и в ребрах. Я пролетел где-то с десяток метров. Не пушечный снаряд, не таран или ударная волна. Существо впечатало меня в дерево, словно я был каким-то объявлением или штампом.

Не знаю, надолго ли потерял сознание… Кажется, все же ненадолго. Я открыл глаза — это было настоящим подвигом. Оценивая свое состояние, я заметил, как сильно смяло мой доспех и как серый плащ был забрызган кровью. Существо же, ставшее моим тараном, тупо осматривалось по сторонам. Рога у твари были что надо! Мускулистое тело, мускулистые ноги, а на их концах здоровые копыта. Умереть от этой помеси козла, быка и человека было по крайней мере не стыдно.

Но все же умирать я пока не собирался! Но встать не мог…

Тварь наконец нашла меня залитыми яростью глазами. Они были расположены так, что могли видеть только право и лево. У кого-то были проблемы с фронтальным зрением… Итак, атака, вероятно, будет похожа на предыдущую. Тварь повернула голову в бок, чтобы разглядеть меня. Я прикинулся тяжело раненным (что было недалеко от правды). Когда оно ринулось на меня, я выставил вперед все еще рабочую правую руку, сжимавшую меч. Лезвие подрагивало. Страшно…

В следующее мгновение существо само насадило себя на вертел. Кровь лилась на меня, словно я стоял под брызгами фонтана у статуи короля Натрика. Я откинул в сторону визжащую тварь, оставив меч в черепе.

Все как в тумане… ха, ну да. Почему-то в голову мне пришел Ее образ. Смерть во всей своей темной красоте стояла передо мной и улыбалась. Никто не видел ее вблизи, поэтому я позволил себе легкий ход фантазии. Зловещая и острая. В черном и одновременно во всех красках этого мира… и других миров. Настолько запредельная, что наши судьбы для нее все равно, что для нас судьбы жуков, раздавленных подошвами сапог.

Можно ли вообще убить Смерть? Неужели она не является столпом? Каким-то нерушимым постулатом вселенной? Может она лишь ненадолго покидала когда-то наш мир, — что для нас было вечностью, — и теперь вернулась, удивившись наглостью рабов-не-долгожителей…

Неплохую же она башню тут себе соорудила! Останусь в живых, напишу о сегодняшнем дне стихи. Любил я раньше это дело. Правда брат мой намного лучше писал… Но вот он я! Других последователей у него не было.

Веки слиплись. Плохо. Интересно, опубликовали ли мои стихи в столице? Наверное… все-таки я умер. А как лучше проститься с воином-поэтом? Воткнуть в надгробье меч, да написать на плите вот это мое любимое:

Люблю я Жизнь, как не любила она меня никогда!

Люблю я Смерть, как полюбит она меня перед смертью!

И все же Судьба была в чем-то права,

Раз написала мне такую разную песню…

Перевязка — дело сложное, особенно с непривычки.

Вивай хорошо справлялась, следуя моим указаниям. Когда же я начинал снова отключаться, она била меня по лицу, словно нахала, лезшего целоваться к помолвленной деве.

— Умрешь — даже хоронить не буду! — кричала она, — Кто будет таскать наши спальники, если ты сдохнешь? А?!

Альтер встревожено ходил туда-сюда прихрамывая. Его тоже ранили, но не так сильно, как меня. Ногу он перевязал себе самостоятельно. Видеть его хмурого было совсем неотрадно.

Рондо… Эленмер…

Я вскочил в тот момент, когда Вивай завязывала последний узел у меня на груди. Она отпрянула в легком шоке. Бинты на боку тут же покраснели.

— Где остальные? — хрипло прошептал я.

Альтер пожал плечами:

— Рондо, думаю, там, где мы его оставили. Доспех у него прочный, насквозь вряд ли пробило. Если не добили — значит жив. И я как раз иду за ним.

Альтер стремительно скрылся в роще, словно и не раненный.

Я обратился к Вивай:

— Эленмер?

— Не знаю. Она была с тобой.

Я попросил воды и смыл с глаз застывшую кровь. В голове чудились страшные картины с участием рыжеволосой девушки. Поодаль виднелась стена дыма. У дерева лежал аккуратно сложенный доспех, покрытый вмятинами. Ну хоть меч цел! Я с хрустом вытащил его из черепа здоровенной твари.

— А такие у нас водились? — спросила Вивай, тыкая тушу кончиком сапога.

— Не припомню. — буркнул я, застегивая рубаху.

— Расскажешь, как завалил?

— Посмотрим.

Я расспросил, видела ли она что-то похожее на пещеру. Вивай показала мне маршрут (было недалеко), а ее саму я отправил искать Элен на поверхности.

Сларкам нравиться забиваться поглубже в норы, туда, где сыро. Такие места являются их трапезной, спальней, камерой пыток и много чем еще удивительным, чем наградила их природа.

Я повесил на пояс лампу и пошел клинком вперед.

Смрадный запах и куча тотемов на входе сразу дали мне понять, что я на верном пути. Без добычи они сюда не вернуться, а значит я смогу спокойно уйти. Если же Эленмер здесь — будет несладко.

Сколько раз я видел эту картину… мы тихо пробираемся, стараясь не наступать на кости. И даже наши души, казалось, не дышат… Вперед, вперед… засохшие и свежие рисунки кровью на каменных стенах. Кровь красная… а у них течет черная! Вот и первые твари попадаются… Спят! Я режу их без жалости. Затем еще и еще. Три тоннеля… Вижу свежие следы! Свежую человеческую кровь! Иду в правый. Тяжело дышу. «ЖИВИ» — посылаю я свои мысли Элен и не чувствую жизни в этой мрачной пещере. Потолок выситься. Становится просторнее, но ненадолго. Снова сужается. Сужается и моя душа. Страшно. В башне не бывает не страшно. Шире шаг. Теперь я не боюсь. Мы в обители смерти, а значит стали мертвыми, как только вошли. Чего бояться мертвецу?

Слышу их сзади. Придерживая одной рукой лампу, другой щупаю через клинок тьму. Трое или четверо? Не знаю.

Отсекаю одному руку, другого бью ногой, третий вгрызается в нее… Четвертый! Бьет меня по голове дубиной. Зажмурив глаза, бью наотмашь… попал! Больно, но быстро прихожу в себя. На секунду замечтался о своей комнате в таверне «Южный путь». Прожил там каких-то три дня, прежде чем попал в этот ад. Отдал бы все, чтобы вернуться… А ведь я отдал все, чтобы попасть сюда!

В темноте они видят хорошо. Лучше, чем при дневном свете. Сларк неуклюже попытался разбить мой фонарь, но уж лучше бы пытался бить по мне! Я повалил его клинком, и череп хрустнул под моим сапогом.

Внезапный крик оборвал мою ярость. Короткий и полуживой он отразился от стен. Я побежал.

В помещении было множество клеток, заполненных останками. Из кровавых кусков торчали ребра, позвоночники… Навстречу мне вылетели еще два карлика. Ярость не позволяла мне и думать о самосохранении. Завопив, сларки попадали на землю. Больше никогда их руки ни к чему не прикоснуться.

Пусть это будет кто угодно, но не… кусочек красного плаща попал под свет лампы. Ее разорванная одежда валялась рядом с камнем, на котором лежала она сама. Бедная Элен…

Я застал Сларка за делом. Он упивался красотой нашего людского мира так, словно это была его последняя радость. В каком-то смысле, так оно и было. Сначала я отсек ему детородный орган, а затем нещадно рубил на кусочки остальное тело. Отделял поочередно фаланги на руках и ногах. Когда я дошел до суставов, он уже был мертв. Мне было ужасно жаль, что я не мог сделать с ним то, что являлось бы ужасным унижением для людей.

Все это время Элен молчала. Я не понимал откуда столько крови скопилось под камнем… на теле ран не было… Может, спина?..