— Неужто ты такая плохая домоправительница, а, Крау?

— Этого я выяснить не успел. Я долго пил вино с нашего склада. Собственно, про это я и хотел рассказать. Вылакал достаточно.

Альтер пожал плечами и приступил к питью на этот раз размеренными глотками.

— Ну и вот ты остался один на один со своим поместьем и начал спиваться. Как же ты попал сюда, друг?

— Тебе коротко или длинно?

— Длинно, конечно! И чтоб длинно было, как ночь!

— Ха! Ну что же… Был у меня один друг. Рэдонель его звали. Да и сейчас, наверное, зовут. Сукин сын не хотел оставить меня в покое, как я его просил, и, может, оно и к лучшему. Он дружили и с моим отцом. Мой ровесник, а добился многого! Говорил, не могу смотреть, как загибается древо Арден. Он был из тех, кто никогда не говорил о будущем, если у него не было плана. Мне всегда говорили, что я рожден, чтобы управлять. Было якобы у Крау что-то такое, позволяющее людям верить ему. Но это скорее про отца. Я же всегда бежал от этого. Представляешь, как долго я смеялся после его внезапной смерти?

— Ха-ха, представляю, Крау, представляю.

Я отхлебнул немного и передал назад Альтеру.

— Вот ты писал стишки, мечтал о коне, чтобы умчать на нем в дали дальние, как брат, но вот тебе якорь — твой дом.

— Это было до смерти твоего брата или после?

— До. Никто просто не знал где он, хотя слухи о его деяниях приходили из разных уголков мира. Отец не держал на него зла, потому что знал — у него есть наследник, и все не пропадет по чем зря. И вот Рэдонель находит меня с двумя красотками из Южного пути, — Альтер закивал — тоже там бывал, ха, — и с бутылкой браги. Сколько я тогда на них спустил — не сосчитать. Они-то надеялись стать наложницами… впрочем я и сам об этом подумывал, пока друг не предложил вариант получше.

Альтер уставился на меня весьма красноречиво, ожидая своего удивления.

— Тэвия… Ритонская принцесса.

— Да катись ты к черту, Крау! Не верю.

— О да, она была безумно красива, столь же безумно богата… У нее тоже тогда была некая… проблемка. ХА-ХА-ХА! ПЯТЬ. Она пережила пятерых своих мужей.

— Эта история! Первый умер после пяти ночей пыток и терзаний в плену у Шордана, второй умер в муках от яда люпеги, с третьего снял плоть маньяк из…

— Да-да! Она черт возьми проклята!

— Ты хочешь сказать… вы поженились?

— Ей нужно было обосноваться в Юсдисфале. Официально. А как иначе она толкала бы свои пряности? Рэдо никогда не верил во все эти байки. Он всегда был человеком логики и здравого смысла. В каждой пивнухе, в которую ходили, он боролся с религией. В каждом баре пытался объяснить шлюхам, что выгоднее не торговать своим телом, а сделать из него экспонат…

— Прекрасный был у тебя друг!

— Надеюсь, он прочтет когда-нибудь мои записи отсюда. — я прикончил бутылку.

— Ну и что? Вы с ней спали?!

— Один раз, только чтобы закрепить, так сказать, наш брак. И это была самая ужасная ночь в моей жизни.

— Да ладно? С самой красивой девушкой на свете?

— Ты довольно быстро забыл Эленмер, а?

— Я любил ее. Но Тэвия… о ней я грезил.

— И где же ты видел ее?

— На одном из собраний всяких богатеньких в столице. Тогда я еще прикончил одного детоторговца, прикрываясь разносчиком напитков.

— Ясно. Доставай еще! Делай свою работу!

На этот раз он достал красное, и я понял, что утром меня свежим поцелуем Вивай будет не разбудить.

— Так что там с сексом, Крау?

Я немного потерял себя в пространстве. Как же быстро я начал пьянеть без постоянной практики…

— Она всем видом показывала, как я ей не нравлюсь. Она считала меня полным выродком, которому перешло наследство моего неумеющего воспитывать отца.

— А ведь в этом даже что-то есть…

— Не для меня, Альтер. Мне хочется видеть в девушке желание.

— Пусть и притворное, фанат ты шлюх?

— Пусть и притворное!

Махом треть бутылки. Я и он. Какие же мы глупые…

— А дальше все закрутилось и-и-и завертелось. Я видел ее только по праздникам. И это было счастьем. Она взяла на себя управление домом, а я взял на себя задачу как можно реже там появляться. По-мужски, а?

— Да-а-а!

— А дальше войнушка с Шорданом, несколько стихов, немного прозы. Тут любовь, там любовь, похороны брата и, наконец, БАШНЯ!

— Хороший путь. Я одобряю, Крау.

— ДА брехня. Полная. Моя жизнь — полная хуйня.

— Как и у всех нас.

Мы засели в обнимку, уставившись на костер, тлеющий в ночи. Альтер защекотал меня, и я чуть не опрокинулся назад, но он же меня и поддержал. Он рассказал невнятно о своих любовных похождениях прямо перед самым приходом в Кафиниум. Рассказал, как любит и ненавидит Элен. Рассказал о том, что трахать ампутированную — это нечто. И все же он больше ее любил, чем ненавидел. По крайней мере, мне так показалось. А я рассказал ему, что влюбился в чертовку Вивай по самые уши и, если бы только была возможность, показал бы ей весь свет, любил бы ее там, где можно и нельзя, а напоследок бы даже сочинил ей пару стихов. Он слушал меня, как я его. Эдакие непохожие друг на друга родственные души на краю вселенной. Где мы, кто мы на самом деле? Все не имеет значение, пока у нас есть вино и есть, что рассказать. Иногда мне кажется, что в этом то и есть тот потаенный глубокий смысл жизни, который так долго желал отыскать мой брат.

Альтер отошел отлить и добавить дровишек в костер, чтобы непьющие сегодня не замерзли. И все-таки, какой же ты актер, Альтер! Я ведь помню, что не берет тебя алкоголь… Но я знаю, что он бы мне ответил! Сказал бы, что пьянеет ровно так, как пьянеет его собеседник. Сказал бы, что это его врожденная способность. Ха! И все таки холодно. И он что-то долго…

Я прикрыл глаза и сполз с бревна приложившись спиной к холодному дереву. Дождик моросит… Вот бы он не оставил здесь камня на камне. Но тогда это должен быть не дождик, а настоящий шторм.

Эленмер Уидвордская ходила взад и вперед по расчерченному мелом полю. Руки ее прилежно были убраны за спину, а грудь выпирала вперед, подчеркивая важность и обстоятельность. Губы ее горели огнем, словно поцелованные листьями крапивы.

— У вас еще несколько минут на подготовку. — она остановилась напротив нас, — Очистите мысли, сосредоточьтесь на магическом образе и творите!

К ее телу плотно прилегала мантия, свойственная профессорам колледжа. На густых рыжих волосах сияла лазурная диадема.

Я осмотрел себя. На мне была похожая мантия, но ученическая, как у остальных вокруг.

— Сосредоточься, Крау. Тебя уже давно хотят выгнать отсюда, не забывай. — сказал кто-то слева.

— Угу, — буркнул я в ответ растерянно.

Вслед за остальными я снял кожаные перчатки с рук и бросил их под ноги, правда не с той грацией и прилежностью, что остальные.

— Готовность — одна минута! — прокричала Элен.

Готовность… к чему? — пронеслось у меня в голове.

В небе ни облачка. Солнце жарило кожу до пота, а каменные стены крепости навевали воспоминания о недавней осаде. Хорошо все-таки, что мы выстояли! А ведь все благодаря магам! Король не зря дал им место у кормушки, они полностью окупают себя!

— Залп!

Огненные сгустки стройным рядом полетели в то место, где до этого стоял наш учитель. Какие-то были больше, а какие-то летели дальше. Пламя теснило траву, вспыхнувшую от первой же попавшей искры. Под оглушительные радостные вскрики я следил за движениями Элен. Ее руки плавно выделывали в воздухе пируэты. Сколько точности в ее движениях, сколько жизни!

Огонь стал сбиваться в стаю в центре поля. Крайние его язычки уже пустились в вихревой пляс. За считанные секунды пламя вздыбилось над нашими головами и превратилось в потусторонний красный смерч. Зрелище настолько же дикое, насколько завораживающее.

— «Буйство стихий». Том первый, глава третья. «Маг неспособен стать стихией, покуда не будет знать, как ее укротить». — Элен процитировала будто бы знакомую мне книгу и остановила смерч хлопком.