— Не спишь? — спросила она.

— Сейчас кажется, что сплю.

— Прости за вторжение. — она аккуратно села на уголок кровати.

Я тоже сел из положения лежа. Половину моего тела закрывали бинты, которые давно пора было снять.

— Что-то случилось? — я успокоил свой голос, насколько смог.

— Думаю… да. — Вивай убрала часть волос за ухо, чтобы я получше мог разглядеть ее лиловые глаза. — После нашего разговора я ушла к себе и… мне стало так одиноко, понимаешь?

— Да.

— Можно побыть с тобой?

— Рондо на посту?

— Да.

— Что ты ему сказала?

— Что мне нужно с тобой поговорить.

— Ясно.

— Что тебе ясно, Крау?

— Ты правда этого хочешь?

— Я бы не пришла, если бы не хотела.

— Глупость…

— Значит, пьянствовать и бесконечно тянуть папиросу в башне можно, а заниматься по-настоящему приятными вещами — нет?

— Ты уже это делала?

— Нет…

— Тогда откуда знаешь, что это приятно?

— Потому что мы как-то появились на свет.

— Убедила.

Из ее глаз посыпались искры. Она была слишком молода. Ужасно молода. И в жизни она видела перед собой только ненависть. Бедная Ви… Такая же бедная, как Элен. Такая же бедная, как Рондо. Такая же бедная, как Альтер… Все мы бедны и несчастны.

Вивай сняла футболку. Черный корсет, все верно. Немного великоват для ее скромной груди. Она улыбнулась мне.

— Можно? — я взялся за шнурок чуть ниже ее живота, прелестного, но покрытого шрамами.

Она кивнула и тогда все для меня стало неважным. Вся реальность, вся вселенная была сконцентрирована в этой комнате, в этом эглете шнурка.

Стянув с нее штаны, я мягко уложил девушку на кровать. Пока я целовал ее шею, хвостик нежно поглаживал бинты на моей спине.

XXI

Я проснулся с мыслью, что не хочу умирать. Пусть умрут все, но пусть буду жив я. И пусть будет жить она…

Я проснулся один. Вивай рядом не было.

Возможно, она была куда больше в рассудке, чем я. Ушла сразу же, как я уснул, чтобы не было лишних вопросов.

Мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы прийти в себя.

Бинты были свалены в кучу рядом с кроватью. Я надел свободную рубашку и брюки. Нацепить привычную броню и высокие сапоги с пластинами даже в мыслях не было. Но заткнуть за пояс свой меч не забыл.

Коридор пустовал. Я подошел к дальней двери и прислушался. Рондо мирно похрапывал. Спи, дорогой Рондо, ты заслужил отдых. Сегодня смена Альтера, сразу после заступлю я, все равно не сплю ночами.

Элен перед домом, обхватив двумя культями поварешку, помешивала в котелке суп.

— Почему не пользуешься плитой?

— Решила не привыкать к тому, что у нас ненадолго.

— Верное решение.

— Присядешь?

Я устроился на пеньке рядом.

— А ты неплохо справляешься.

Элен выпятила грудь и сказала самодовольно:

— Не забывай, что я была лучшей в академии. Есть руки или нет, я все еще лучшая.

— После того представления, я в тебе нисколечко не сомневаюсь.

Она посмеялась:

— Спасибо, Крау. Но эта взбалмошная идиотка неритка тоже поучаствовала.

Я вопросительно уставился на собеседницу.

— Под моим чутких руководством она подготовила заклинание, а я лишь передала ей часть своих сил. — Элен топнула своим сапожком, — Но она все равно умудрилась напортачить! Еще бы немного, и я сожгла бы вас вместе с врагами.

— Удивительная вещь… магия.

— О да, но только если она в правильных руках. — Элен изобразила культями круги в воздухе. — Вот, например, заметил, как мы быстро тут освоились? Как легко начали произносить слова, которых никогда не знали? Как четко знаем, что делать с предметами, которые прежде не видели?

— Это, значит, тоже магия?

— Разумеется, только более сложная и неимоверно точная. То, чему учат в академии — примитивные фокусы, когда здесь мы имеем дело с иллюзиями высшего порядка. И знаешь что, Крау? Я могла бы разгадать эту магию. Живи я лет триста-четыреста.

— Если бы я мог, то передал бы тебе свои тридцать пять.

— Не сомневаюсь.

Солнце горело в зените. Было даже жарковато. Неподалеку дятел стучал по дереву. В вышине парил сокол, издавая иногда причудливый визг. Нещадящий мой голод аромат выходил из котла и попадал прямо в ноздри. Через полчаса я буду самым счастливым человеком на свете.

— Где все? — уточнил я.

— Рондо спит, Альтер на охоте, Вивай пошла к реке. Жизнь прошла, а ты все проспал, Крау.

— И сам знаю. Увидимся.

Элен помахала мне, и я пошел вниз по спуску.

Петляя в рощице по тропке, меж редких камней с меня ростом, оставленных здесь древним огненным дождем. Белка подгрызает орех. Под ногами шуршит трава и листья. Зеленый, желтый, коричневый — все испачкано природными красками. А вот темно-зеленая полоса, намалёванная небесным художником. Течет себе река и течет меж двух гордых берегов, бегущих с ней к водопаду, чтобы обрушиться на крохотное озеро, след маленького гиганта. А сокол все летит за мной, словно я его добыча. Не обращай на меня внимание, я в твоем иллюзорном мире ненадолго. Поброжу тут со своими друзьями и прочь, прочь.

Чем ближе к берегу, тем меньше деревьев и тем больше камни. На некоторых надписи на языке прежде мне неизвестном, но теперь ясном.

«И полон гордецов Эдем и рай,

И полон он простых вещей

Вечный друг, к нам иди и тай,

Грустный друг пустых пещер»

А вот еще:

«Здесь охотница живет,

Она кует и шьет счастьице свое

Из жертв своих, на красоте играя,

Ей дари ты свой почет,

И будет радость вам простая»

У реки стояла старая лесопилка. В отличие от домика наверху, она была совсем заброшенной. Так-то оно правильно — построил сносное жилье и ни к чему больше инструмент.

Внутри никого. Стоит идти дальше. К водопаду.

Я брел и наслаждался природной музыкой. Всегда она была музой для поэтов. Когда я стал постарше, брат часто брал меня на прогулки по лесу. Тогда я его не понимал, но теперь… Это намного интереснее, чем тренироваться мечу с отцом!

А вон там и Вивай. Сидит на плоском камне. Ждет чего-то… наверняка меня.

Я подошел к ней медленно и неслышно. Так крадутся хищники или те, кто любит и не хочет тревожить. Но в конце концов я объявил о своем приходе. Лучше так, чем оказаться с рапирой в горле.

— Доброе утро. — сказал я.

— Уже день. — сказала она серьезно, все смотря на реку.

— Утро — это тогда, когда я проснулся, ха-ха! — в отличии от нее я был в хорошем настроении.

— Умоляю, уйди.

Не порядок… Не помню, чтобы обижал ее.

— Насчет ночи…

— Ты сделал выбор. Беги со всех ног к своей рыжей твари. Я была бы рада совсем тебя не видеть, но над этим я поработаю позже. — она повернулась ко мне и в глазах ее было столько неузнаваемой злости… — Без двух балластов в команде будет проще. Легче дышать, знаешь.

Ноги мои подкосились, но я держал себя в крепких уздах.

— О чем ты…

— Я все слышала, Крау. Я слышала вас. Ты знал, что я не могу уснуть ночами. Знал, что я часто выхожу. И все равно это сделал. Ненавижу.

Я схватил ее за плечи и начал яростно трясти:

— Вивай! Этой ночью ты приходила ко мне?!

Она пыталась меня оттолкнуть и вновь пообещала прирезать.

— Ви, этой ночью мы спали вместе?!

— Нет! Идиот!!!

Я попятился назад. Не знаю как меч оказался в моей руке… это произошло слишком быстро. Вивай опешила.

— Хочешь меня прирезать? Вперед! — завопила она. — Попробуй!

Я опустил меч, выбросил его к реке, а сам пал на колени. Я расхохотался так, как никогда. Это самая достойная шутка в исполнении этого места. Меня стошнило. Вивай в слезах убежала. Ее проклятья стихли не скоро.

XXII

Около получаса я пролежал в бреду. Еще столько же приходил в себя.