На первом этаже краснел камин и стоял неубранный стол, полный всякой пищи. Я быстро нашел глазами лестницу — по ней уже поднимался Альтер. Мы пошли следом. Второй этаж был скорее чердаком, чем полноценной комнатой. Всюду лежали игрушки. Деревянный конь с густой соломенной гривой, раскрашенные в цвета радуги шары, вязанные куклы. Лунный диск приветливо горел в крошечном круглом окне, разделенном крестовой рамой.

А они играли на полу. Элен и младшая сестра, умершая когда-то на ее руках. Впервые я видел столько радости на этом несчастном лице. Обычно она была по-детски взрослой. Говоря по-детски, я имею ввиду, что она была такой взрослой, какой бы представлял взрослость маленький ребенок. Недавно ей снился кошмар (ей всегда снятся только кошмары), тогда мы с Альтером впервые отчетливо услышали имя той загадочной маленькой девочки, по которой так тоскует ее душа. «Эри… не уходи…» — много раз повторяла она. Альтер тогда взял ее за руку и не отпускал до самого утра. Он действительно любил ее. Может по-своему, как любят те, кого никогда не любили.

Эленмер культями держала куклу и, нежно ее обнимая, приговаривала, как сильно любит ежа воина (у него была своя же иголка вместо шпаги).

Альтер сел на стул рядом с ними. Он закрыл лицо руками, чего-то ожидая. Мне так и хотелось напомнить ему: «нам просто нужно хорошенько ударить ее по голове».

Я уместился рядом с Элен и Эри. Эри улыбнулась мне, а я ей, дав серебряную брошь в виде перышка слишком уж большой птицы. Пока она разбиралась с новой игрушкой, я обратился к Эленмер:

— Слышал, ты хочешь остаться, — я собрал всю серьезность во взгляде, — Это точно та судьба, которой ты желаешь?

— Если пойду дальше, то наверняка умру. Если останусь здесь, с Эри, то скорее всего тоже умру, но проведу последние мгновения с ней. Сам бы ты что выбрал, Крау? Был ли у тебя настолько любимый человек, встречи с которым ты желаешь больше всего на свете? Что если бы он был здесь?

— Он сказал бы мне проваливать отсюда да поскорее, — я улыбнулся, вспомнив своего братца, — Мне кажется, если ты просто сейчас пойдешь с нами, оставив позади еще один свой страшный сон, то у нас будут шансы. Если же ты остаешься, то обрекаешь нас на верную смерть. Я могу представить, как дорога тебе Эри. Но подумай сама, не предаешь ли ты таким образом ту настоящую Эри?

— Я чувствую, что она настоящая. Она помнит, как умерла…

Элен через силу подавила поток слез, так желавший вырваться на свободу. Может быть… лучше бы она заплакала.

— Хорошо, допустим это так. Но что, если именно она всадит в тебя нож? Или может быть умрет раньше тебя? Каково это снова пережить ее смерть?

— Я найду как решить эту проблему.

Элен трагично мне улыбнулась. И все мне стало понятно. Я ненавидел таких людей.

— Теперь ты меня послушай. Я — калека, — она помахала у меня перед лицом культями, — Вы будете двигаться быстрее, если не придется за мной ухаживать. Также будет на один рот меньше…

— Заткнись!!! — прокричал Альтер. Эри испугалась от неожиданности и захныкала. — Не желаю больше этого слушать!!! Я думал, что мы!.. Что мы… Я думал, что ты… неважно…

Альтер поднялся с места и пошел вниз. Я услышал, как на первом этаже перевернулся стол и как застучали сапоги по упавшей двери.

— Ему никогда не понять меня, а мне никогда не понять его, — сказала Элен, — И так и должно быть. Иначе бы это называли магией, а не то, что умею я.

Эри протянула мне серебряную брошь, утирая слезы рукавом голубенькой рубашечки.

— Не забирайте сестренку, — попросила она, но не жалостливо, — У всех здесь есть друзья и родные, а у меня все это время никого не было…

Я взял рыжую девочку за руку:

— Я обещаю, что мы не заберем Элен, если ответишь мне на два вопроса. Договорились?

— Что за вопросы, Крау?

— Все нормально, Элен. Самые безобидные, — я вновь обратился к Эри, — Скажи мне, как давно вы все здесь?

— Около полугода. Я так думаю…

Примерно столько же, сколько и мы.

— Хорошо, спасибо. Теперь еще один. Живет ли здесь высокий дядя с каштановыми волосами и в черном балахоне?

— Я таких не знаю. Хотя сегодня видела похожего…

— Ясно, спасибо, — я пригрозил ей пальцем, — Так, защищай свою глупую старшую сестренку! Обещаешь мне?

Эри хихикнула:

— Обещаю!

Я улыбнулся. Что же, по крайней мере, я что-то узнал. Рондо, судя по всему, был не против уйти без Элен. У него всегда было свое отличное мнение на любой вопрос. Позже обязательно поинтересуюсь у него, почему ему так плевать. Ни слова я больше не сказал Элен. Во мне засела жуткая обида, сродни предательству. В спине у меня не торчал кинжал, но в сердце, пожалуй, был именно он.

Мы нашли Альтера в добром здравии у входа. Казалось, он никогда не знал такую женщину, как Эленмер. Вот и славно. Осталось только обрадовать Вивай, что больше у нее нет конкурентов. Где она, к слову? Стояла уже глубокая ночь, большинство людей отдыхало в своих домах, пока какая-то часть продолжала пить и гулять. Я решил сам поискать ее, оставив Альтера и Рондо собирать вещи. Раз у нас была такая возможность, нужно было взять с собой как можно больше даров, оставленных Смертью этим несчастным людям на краю мироздания.

Под вывеской «Всего понемногу» стояла с грустным видом девушка. Я сразу узнал в ней родственницу Рондо. Это она нашла его ранее, и именно ее он убил много лет назад. Красива, как апрель… или май.

— Вы же друг Рондо? Верно? Я видела вас вместе… — голосок тонкий-тонкий, почти воздушный.

— Верно.

— Не могли бы вы ему кое-что передать? — девушка протянула мне свернутую записку, обмотанную серебряной цепью с кулоном в форме звезды. — Но только не сейчас… Когда будете далеко отсюда.

— Почему же, леди, вы сами не сделаете этого? И почему нужно сделать это позже? — я вытащил из ее крепкой хватки записку и кулон.

— Здесь нет никакого дурного помысла, я просто хочу, чтобы успокоилась его душа, — девушка сложила руки в молитве, а в глазах ее белели черные бусинки, — Если он прочтет письмо сейчас, то наверняка захочет остаться. Я не хочу удерживать его. Я верю, что он обретет счастье, если продолжит путь.

— А что с ним бы случилось, если бы он остался?

— Я не знаю… мы живем здесь уже давно и не задаемся лишними вопросами. Просто радуемся тому, что у наших жизней появилось продолжение.

— Ясно. Я передам. Спасибо.

Она поклонилась мне. Все время за нами наблюдал из-за угла какой-то паренек. Наверняка тот самый ни в чем неповинный ухажер, которого казнили вместо Рондо.

Опросив половину деревни, я смог разузнать, где засела со своей родней чертовка Вивай. Дом этот был самым роскошный в деревне, что в который раз подтвердило мои догадки о происхождении нашей неритки. Фасад был украшен кустящимися люпинами, а на подоконниках цвели фиалки. И тут я сообразил кое-что. Я вернулся назад и прикупил у центрального перекрестка цветов у спящей торговки. Взял корзинку с фиолетовыми гортензиями и положил вместо нее свою серебряную цепочку, которую нашел в доме снов.

Если придется ее уговаривать, делать это стоит по-кавалерски. Девушка не видела своих родителей много лет. Из-за их внезапной кончины она страдала долгие годы и лелеяла в колыбели сознания мечту о мести. Готова ли она отказаться от того, к чему стремилась всю жизнь, когда к ней вернется отнятое судьбой? Я бы отказался. Принципы, устои, постулаты, обещания, надежды, вера — все эти вещи просто наша выдумка. Взяв эти цветы, я положил на их место серебро. Просто забрать то, что тебе нужно — все равно, что обокрасть мертвеца. На войне нам часто представлялась ситуация так поступить. Но ни я, ни мой отряд не делали этого. Возможно, кто-то бы мог прожить чуть дольше, если бы не мой принцип, если бы не моя сделка с совестью. Сейчас же все просто. Мне нужны цветы, но не нужно серебро. Вот и нет никаких проблем… Если только торговка жива. А ведь она мертва! Мертва и все тут! Получается, прежде чем забрать у мертвеца тельняшку, я сунул ему горсть монет. Какой ему прок от этих монет? Тем более, что я почти уверен, что все здесь скоро…