— Ты прямо как Глеб Жеглов, — усмехнулся я, вспомнив такой же эпизод в «Место встречи изменить нельзя».

— Это ещё кто? — нахмурился Добролюбов.

Я замялся на мгновение.

— Да так, знакомый один. В московской милиции служит.

— А… ну-ну… — задумчиво произнёс оперативник.

Мы замолчали. Во мне боролись два чувства. Первое — ничего Добролюбову не говорить. Он типичный честный советский мент, воспитан на военной дисциплине, и если узнает о сокровищах, не раздумывая отдаст приказ сдать их государству, как положено. Под опись, протокол, с понятыми и прочее. Но тут есть заковыка. Не верю я чиновникам. Даже в сталинские времена существовали (то есть они есть и теперь) такие, кто слишком любит роскошь.

Вот прямо сейчас, в августе 1945 года, пока вся наша страна зализывает кровавые раны, военные и гражданские начальники всех мастей отправляют на восток из Германии целые составы с барахлом. Ну вот на кой чёрт, спрашивается, этим людям все эти немецкие гобелены, мебель ручной работы, антикварные вазы, статуэтки, часы и другие предметы, не говоря уже о драгоценностях? Нет, ладно, если бы это выставляли на продажу. Тем же западным ценителям. Устраивали аукционы по типу Сотбис, а деньги направляли на восстановление страны. Так нет же, барахло оседает по подмосковным дачам и столичным квартирам!

Нет, не хочу, чтобы и эти сокровища раздербанили. Тут мне пришла в голову интересная мысль. А что, если я использую их, чтобы получить более точную информацию о том, как Япония собирается обороняться? Ведь если Хиросимы и Нагасаки не случилось, значит, есть несколько вариантов развития событий. Самый очевидный — Квантунская армия не сдастся в плен, как это было в моём сентябре 1945 года, а постарается эвакуироваться домой. И там прямо сейчас, предвидя высадку наших войск, уже вовсю готовят оборонительные рубежи.

Я задумался. Добыть их будет непросто. Это тебе не вскрыть сейф в кабинете полковника Кудасова, как сделали мстители в великолепной кинотрилогии. Тут надо выходить на высокопоставленных военных японской армии. А кого из них я знаю? Никого. Совершенно. Вон, был Сигэру, да и того пришлось на ноль помножить. Значит, мне должен помочь Добролюбов. Но как ему объяснить, что я не собираюсь передавать ценности советским властям?

— Сергей, а что бы ты сделал, если бы нашёл те сокровища? — спросил я, стараясь говорить как можно небрежнее, будто разговор был всего лишь о чём-то не слишком важном.

Оперативник взглянул на меня с лёгким недоумением, но всё же ответил спокойно:

— Как это что? Отдал бы государству, конечно, — в голосе звучала уверенность, словно для него это был единственный правильный ответ.

Я на секунду замер, обдумывая следующую фразу, и затем осторожно продолжил:

— А как насчёт… более хитрого хода?

Добролюбов сразу нахмурился, глядя на меня так, будто не верил своим ушам.

— Что за ерунда, Оленин? — пробормотал он, прищурившись, словно высматривал во мне врага народа, японского шпиона и прочую предательскую сволочь в одном лице.

Я улыбнулся, понимая, что не стоит торопиться, но желание ввести его в суть дела пересилило.

— Ну, вот представь, — начал я медленно, — что, если бы у нас появилась возможность использовать ценности для выхода на высшее японское командование?

Сергей на мгновение задержал взгляд на мне, видимо, пытаясь уловить мои намерения.

— Зачем нужно на него выходить? — он говорил медленно, слова словно продирались через его внутреннее сопротивление.

— Эти сокровища, если использовать их с умом, могли бы стать рычагом влияния. Мы могли бы сначала узнать об их расположении, а потом использовать как средство подкупа, чтобы заполучить важные сведения — о военно-морских скрытых базах, о тайных передвижениях войск и техники, расположении военных объектов. Оружейных заводов, например. Ну, или обменяли бы часть золота на карту оборонительных укреплений в полосе высадки нашего десанта.

Сергей нахмурился ещё сильнее, а потом осторожно потёр подбородок, всё ещё обдумывая мои слова.

— И что? Думаешь, они пойдут на контакт? Что ты собираешься делать — отправиться прямо к ним в штаб? — усмехнулся оперативник.

— В штаб я к ним поехать, понятно, не могу, — усмехнулся я, — но найти какие-то выходы на их командование вполне можно попытаться.

Сергей вскинул бровь.

— Как? — в голосе сквозила смесь любопытства и подозрения. Он явно не ожидал, что у меня есть готовый план.

Я наклонился ближе, понизив голос:

— Слышал о таком человеке, как Кейдзо Такеми?

Сергей чуть прищурился, потом отрицательно помотал головой.

Я рассказал, что Такеми был завербован нами, когда работал в Госсовете Маньчжоу-Го. Высокопоставленный чиновник, он передавал важные сведения, пока его не раскрыли. Тогда он бежал к нам, прихватив с собой жену — беременную японку по имени Ханако. Она, кстати, осталась с ним, несмотря на угрозы, что ему могут не доверять даже у нас.

— Такеми, говоришь? — задумчиво повторил Сергей. — С его уровнем доступа к информации и связям мы могли бы через него что-то разузнать.

— Точно, — я кивнул, — он ведь раньше мог контактировать с высшими чинами. И если нам удастся убедить его помочь, сокровища могут послужить не просто ценностью, а серьёзным аргументом, чтобы привлечь внимание с их стороны. Конечно, риски есть: японцы за голову Такеми и его жены готовы были многое отдать.

— Думаешь, он согласится? — Сергей продолжал хмуриться, но в глазах уже горел интерес. — Или его жена?

— Ханако… Она женщина твёрдого характера. Понимает, за что борется её муж, и разделяет его выбор. Мы могли бы предложить им часть золота в качестве вознаграждения или гарантировать защиту. Если мы свяжемся с ним и у него ещё есть свои связи, это может сработать.

Сергей долго молчал, смотрел куда-то мимо меня, будто обдумывая все последствия, прежде чем заговорить.

— Хочешь сказать, что мы обернём сокровища против тех, кто ими когда-то желал завладеть?

— Именно. Только… есть одна проблема.

— Какая?

— Надо сначала найти этого Кейдзо Такеми, — сказал я.

— Вот тебе и на. Я думал, он на нашей территории давно. Ты же сказал, что он убежал с той стороны?

— Верно. Только возникла проблема.

— Ну как же без этого-то! — хмыкнул оперативник. — Что за проблема?

— Когда Ханако перевезли к нам, у неё начались сложные роды. Чтобы спасти мать и плод, их срочно самолётом отправили в Хабаровск. Кейдзо в это время находился в управлении разведки фронта. Потом он вернулся, и ему сообщили, что жену увезли. Он сразу решил, что это неспроста. Будто её СМЕРШ взял в заложницы и арестовал, чтобы выбить из него признательные показания. Мол, ты не только на нас, но ещё и на японцев работал.

— А на самом деле? Он что, правда был двойным агентом?

— Да хрен его знает, — пожал я плечами. — Вот это нам и надо выяснить.

— Ну, предположим, мы его найдём. Хотя… тайга большая. Где искать?

— Наверняка к жене поближе рванул. Может, постарается их обить, — предположил я.

— Так Ханако родила или нет?

— Понятия не имею. У тебя возможностей больше. Вот и пробей по своим каналам.

— Попробую. Так, и какой план?

— Находим сокровища. Потом Кейдзо Такеми. Сводим с женой. Говорим с ним по душам. Объясняем: она и правда будет заложницей, пока не сделаем то, что нам надо. Ну, а дальше просим его, так сказать, по-свойски помочь нам с получением информации.

Добролюбов посмотрел на меня и усмехнулся.

— А ты не так-то просто, старшина Оленин. Ощущение такое, словно и не старшина ты вовсе, а засланный казачок.

— Кем же, интересно? Японцами, что ли?

— Ну… — оперативник отвёл взгляд.

— Не дури, Серёга, — строго сказал я. — Будь я врагом, так не подставлял бы свою башку под пули. Крутил бы себе баранку, жрал пайку и жил более-менее спокойно.

Добролюбов прочистил горло и сказал виновато:

— Прости, дружище. Сам понимаешь, мы в СМЕРШ. Наша задача — искать шпионов. А ты предлагаешь ими стать.