Кристина окончательно запуталась. Боясь услышать ответ, она все-таки спросила.

– Мой отец умрет?

– Несомненно. Рано или поздно все умирают. Но беспокоиться тебе следует о себе! – Летчик больше не выглядел ни злым, ни раздосадованным. Его лицо обрело былую надменность.

– Сеньор, вы же обещали отпустить, если мы скажем, где Индульгенция!

– И где же она?

Он развернулся и пошел. Кристина опустила голову, пряча выступившие слезы. Летчик не собирался держать слово, старик ей лгал, а Муту только и делал, что получал оплеухи от всех вокруг. Никто ей не поможет выбраться отсюда. Она останется здесь навсегда!

От отчаяния Кристина закричала вслед удаляющейся фигуре:

– Вы же были друзьями, почему вы так с ним поступаете? Хотите убить друг друга – пожалуйста! Зачем мы вам нужны?

Летчик развернулся и уставился на нее, будто впервые увидел.

– Идальго показал тебе фотографию! Конечно, как я раньше не догадался! – потирая кончик носа, он усмехнулся каким-то своим мыслям. – Сентиментальный идиот. А знаешь что? Спроси его об этом сама!

Он поманил ее за собой и быстрой походкой направился к гудящей установке. Кристина растерянно обернулась. Муту подпирал плечом стену, сплевывая на пол густую темную слюну. Тяжелое, прерывистое дыхание вырывалось из его груди. Африканец устало посмотрел на нее и опустил глаза, словно говоря: «Дай мне передохнуть, и я что-нибудь придумаю». Ни намека на страх или покорность.

А чего боится она? Угроз летчика? Но от этого еще никто не умирал. А старик только что хладнокровно убил человека. Так кого же ей бояться? Лгуна и убийцу или того, кто его схватил? Может старик обокрал своего друга, а тот лишь хочет вернуть Индульгенцию. Кристина вспомнила, как Диего распорядился препаратом и окончательно запуталась.

«Мадре миа, почему я стою тут и гадаю?» – расхрабрилась она, уверовав в собственную безопасность.

Чертовски хотелось задать старику несколько вопросов, и Кристина пошла догонять летчика, жалея, что с самого начала не рассказала ему всю правду.

21.Разговор

– Все было под контролем, сэр.

– Под контролем? – летчик тронул глубокую рану на плече Диего. – Оливер, знай я тебя хуже, решил бы, что ты хотел пристрелить старика!

– Нет, сэр, сделал все, как вы велели. Обнаружил табличку на дереве, прицелился. Дождался, пока объект окажется рядом и выстрелил, – Оливер покосился на старика. – Кто знал, что он остановится в самый неподходящий момент?

Вслушиваясь в оправдания Оливера, Кристина тихо стояла поодаль и наблюдала, как докторша мерно приклеивает датчики к голому телу Диего. Старик лежал, раскинув руки крестом на выдвинутые железные подставки. Широкие ремни притягивали к ложу грудь, а запястья и лодыжки фиксировали стальные браслеты. Признаков жизни он не подавал. Если бы не график сердечного ритма на цветном мониторе, Кристина решила бы, что старик мертв.

– Помнишь, о чем я предупреждал тебя, нанимая на эту работу?

– Да, сэр.

– Так вот…

Писк зуммера оборвал летчика. На мониторе вспыхнула надпись: «Пульс отсутствует». Кристина невольно подалась вперед, но тут же остановилась, заметив спокойствие докторши. Женщина не спеша протерла разъем на датчике и защелкнула кабель на место. Зуммер стих.

– Ну что, очухался? – летчик склонился над Диего.

– Какой там! – прохрипела докторша, – твои головорезы чуть его не прикончили!

– Полно тебе, резиновыми пулями нельзя убить.

– Убить можно и подушкой!

Она оставила в покое пучок проводов, тянущийся от датчиков к установке и, ухватившись за край ложа, поднялась с кресла.

– Смотри! – ее палец указал на слипшиеся от крови волосы, – в голову попали раз, два… Четыре раза! За все остальное я молчу! Ты что обещал?

– Ну, теоретически это все не важно, главное он жив!

– Теоретически? Да откуда нам знать, что важно, а что нет? – докторша явно была в ярости. – С итальянцем уже напортачили! Хочешь опять все испортить?

– Успокойся, милая.

– Я же предупреждала, что понадобится помощь! Могли хотя бы Летицию взять, она не из болтливых.

– Ты справишься, – летчик приобнял ее за плечи, – узкоглазые обещали, что машина все сделает сама.

Докторша сбросила его руку и тяжело опустилась в кресло. Он ничуть не стушевался и поцеловал ее в лоб.

– Не мешай мне, – бросила она, но уже без всякой злобы.

Весело насвистывая, летчик огляделся. Оливер отдал указания двум наемникам, стоявшим истуканами с тех пор, как принесли старика. Они сдвинули железные ворота и растворились в темноте ночи. Кристина терпеливо ждала.

– Итак, Кристиэн, Идальго отдал тебе Индульгенцию, показал фотографию, – летчик наконец обратил на нее внимание, – а что рассказал о себе?

Видя ее нерешительность, он кивнул указывая место напротив. Кристина подошла и встала по другую сторону ложа.

– Ничего, – не раздумывая ответила она.

– А как объяснил действие Индульгенции?

– Мне тогда не до вопросов было, – ей вспомнился удушливый запах реанимации, – Предупредил, что понадобится вторая доза и все.

– Этот бред я уже слышал, – он покосился на докторшу, – видишь милая, взломали бы телефон чуть раньше…

– Не сбивай меня! – отрезала та, не отрываясь от работы.

Летчик примирительно поднял руки. Он подмигнул Кристине и широко улыбнулся. Впервые Кристина выдержала его взгляд. Серые глаза смотрели открыто, а заостренный подбородок больше не придавал лицу хищное выражение. Темные волосы, зачесанные назад, как носят ее сверстники, гладкая кожа еще не изрытая морщинами. Он был намного моложе Диего, моложе ее отца. Уж точно ему не было и сорока.

– Что, по-твоему, делает Индульгенция? – вкрадчиво спросил он.

– Лечит от болезней? – предположила Кристина.

– Лечит? – зло усмехнулась докторша, – Когда в дом попадает бомба, его не ремонтируют, его строят заново!

– Милая, не отвлекайся, – летчик погладил ее по спине и вновь подмигнул Кристине. – Совершенно верно, она восстанавливает поврежденные органы. Конечно новая голова не отрастет, а вот печень или легкое - запросто! Замечательная штука!

В его руках блеснула крупная брошь.

– Но по сравнению с этим, меркнет все, даже Идульгенция!

Кристина попробовала придумать, что может быть более желанным, чем лекарство от всех болезней. Неужели с таким чудом может тягаться какая-то драгоценность?

– И что это? – с сомнением спросила она.

– Святой Грааль, Награда, Нектар, называй, как хочешь. Такую вещицу не упаковывают в коробку с броским названием. Пришлось рискнуть всем, чтобы ей завладеть.

Летчик положил ладонь на плечо Диего. Холеные пальцы заметно подрагивали.

– Раз в двадцать лет Идальго получает дозу Нектара и, как видишь, он здоров, как бык. Кости крепче стали, а сила и скорость только отдаленно напоминают человеческие. Он – новая ступень эволюции, способная изменить мир к лучшему. И что делает Идальго? – летчик взял паузу, – Ровным счетом ничего! Потому что ему плевать на всех. А вот скажи мне, Кристиэн, если тебе в руки попадет такой препарат, как ты поступишь? То же наплюешь на всех? Позволишь человечеству страдать и умирать от болезней?

Кристина ошарашенно слушала.

– Ты спрашивала, почему он хочет убить меня? Вот тебе и ответ! – летчик провел по густым темным волосам ладонью, отбрасывая их назад.

– Вы хотите изменить мир?

– Ты же видела исцеление своего отца? В моих силах, – он взглянул на докторшу, – в наших силах изучить препарат и синтезировать в лаборатории. Сделать его доступным людям! Вот в чем заключаются наши разногласия.

– А почему вы не объединитесь с Диего?

– А почему бешеных собак усыпляют?

В голове Кристины, точно в потревоженном улье, роились десятки вопросов. Но главное – откуда берутся эти препараты? Она уже собралась спросить, но заметила, что Диего, не моргая, смотрит на летчика.

– Всем людям? – просипел он. – Сделаешь его доступным всем людям?