«Интересно получается, – подумала она, глядя в окно, – нет записи в компьютере, нет и человека. И всем плевать, что произошло на самом деле!»

Такси заехало во двор, под колесами зашуршали опавшие листья. Один поворот, другой и вдруг у своего подъезда Кристина увидела полицейскую машину. Рядом стояла мать в отцовской куртке, наброшенной на плечи. Она разговаривала с двумя офицерами.

«Неужели что-то с отцом?» – Кристина выскочила, едва такси остановилось.

– Мам! – она быстро подошла.

– Кристи, милая, вот сеньоры хотели…

– Кристина Моралес? – один из полицейских протянул Кристине бумагу, – Вы задержаны по запросу итальянской прокуратуры. Проедем с нами.

У Кристины подкосились ноги.

– Это недоразумения какое-то, – лепетала мать, – я объясняю офицерам, ты с детства не была в Италии, а они…

– Подождать! – между полицейским и Кристиной грубо вклинился Муту.

Офицер попятился, кладя руку на кобуру. Его более старший напарник оказался не таким резким.

– Молодой человек, не делайте глупостей, – спокойно сказал он, – У нас приказ доставить девушку в комиссариат полиции центрального округа, и мы его выполним. А будете препятствовать, сделаете только хуже и себе и ей!

Как ни странно, африканец отступил, да и на Кристину слова подействовали отрезвляюще. Полицейский крепко взял ее за локоть и повел к автомобилю.

– Мама, иди домой, – она обернулась, – я разберусь.

– Милая, с чем ты разберешься? – Мать с ужасом наблюдала за происходящим.

– Осторожно голову, – Кристину усадили на заднее сиденье, хлопнула дверь. Вокруг грубый черный пластик, запах пота. Даже солнечный свет потускнел, пробираясь между прутья железной решетки.

«Настоящая тюрьма!» – прошептала Кристина, вдруг почувствовав себя совершенно беспомощной.

Она не оглянулась, когда машина тронулась, не видела, как торопливо скрылась в подъезде мать, не слышала, как зазвонил телефон Муту. По замешательству на лице африканца, Кристина бы сразу поняла, что телефон ему незнаком. Но видео вызов шел с родины, и Муту не мог не ответить.

Соединение прошло с задержкой, а когда картинка перестала рассыпаться, стало видно лицо. Оно едва помещалось на экране и, не смотря на знакомые черты, Муту не сразу его узнал. За три прошедших года Король долины Ясан–Ани постарел, обрюзг и явно прибавил в весе.

– О! Наш малыш! – слащавая улыбка растянула полные губы, – Привет, сынок! Ну-ка, поздоровайся с родителями! – камера повернулась, и Муту увидел отца и мать, сидящих на стульях в углу знакомого кабинета.

Отец виновато кивнул, счастливая мать помахала рукой. Камера дернулась, и экран вновь заполнило лицо Короля долины.

– Чет ты, сынок, совсем не печешься о родных! Ну разве можно с такими деньгами оставлять престарелых родителей и сестру без присмотра. И это в наших то глухих местах! – он покачал головой. – Ну да ладно, я приказал устроить их в лагере до твоего приезда. На довольствие поставил и теперь им ничего не угрожает! Видишь, как хорошо иметь верных друзей на родине! Ну ладно, Хамид, уведи гостей, нам тут обсудить кое-что нужно!

Муту не видел к кому обращается Ясан–Ани, только слышал топот шагов.

– До встречи, сынок, – донесся робкий голос матери.

– Да, да, идите уже! Хамид!

Хлопнула дверь. Лицо Короля долины перекосило брезгливое выражение.

– Ты что, сосунок, забыл кому всем обязан? Кто тебя воспитал, кто всему научил? Знаешь сколько стоит вырастить хорошего солдата? Думал, будешь в Мадриде грести деньги лопатой и не делиться? Постой, может я чет наговариваю? Может ты бухгалтером работаешь? Или в цирке выступаешь? Нет?

Муту молчал.

– Тогда слушай сюда, сосунок! Мне нужен миллион ваших евро и не на счет, а вот сюда, – лицо с экрана исчезло, появился полированная столешница, по которой тарабанили пухлые пальцы, – прямо на этот стол! Наличными, в красивом, огнеупорном чемоданчике. Ты же нашел сто штук для стариков, найдешь и для меня миллион! На все про все тебе две недели! Не явишься вовремя, начну с сестренки, – на экране вновь возникло лицо Ясан–Ани. На этот раз он скалился довольной улыбкой. – Потом мать, отца напоследок оставлю. Ясно? Вот и отлично!

Король долины отключился, а Муту остался стоять на тротуаре глядя в потухший экран телефона.

Конец