– Такой компромисс меня устроит! – засмеялся Аруджу.

– Компромисс заключается в том, что деньги ты сможешь унести только в своем брюхе! Понимаешь, тебе придется их сожрать, без соли, без воды. Так сколько ты хочешь?

Муту видел, как округляются глаза Аруджу. Бойцы явно соображали быстрее вождя. Они двинулись к старику.

– Я сам! – прорычал Аруджу, останавливая их.

Словно разъяренный носорог, он бросился на Диего. Муту непроизвольно дернул головой, будто это ему приходилось уклоняться от огромных кулаков, и не понял, как старик увернулся и оказался сбоку от вождя. С молниеносной скоростью, никак не вяжущейся с его располневшей фигурой, Аруджу наотмашь ударил локтем. В пустоту. Инерция развернула вождя, и он тут же добавил удар сбоку. Повтори Диего свой маневр и ему конец. Но старик отклонился назад и ушел в другую сторону, закручивая грузного противника.

Вождя хватило секунд на тридцать. Тяжело дыша, он попытался схватить старика руками и тут же получил хлесткий удар по ребрам. Такой звук издавала отцовская кирка, входя в каменистую почву долины. Муту мог поклясться, что слышал хруст костей. Хватая ртом воздух, Аруджу тяжело осел на колено и совершенно безумным взглядом посмотрел на Диего.

– Руки любишь ломать? – старик врезал носком ботинка.

Вопль вождя вывел бойцов из оцепенения. Они двинулись на Диего, и Муту не раздумывая стал с ним плечом к плечу.

– Стоять! – рявкнул старик и к удивлению, бойцы остановились. – Вам, ублюдкам, приказали сломать ему руку.

Не веря своим глазам Муту смотрел, как старик указывает на него. А затем Диего развернулся и, как ни в чем не бывало, сел на лавочку под фонарем.

– Ну что ты тянешь? Разберись с этими двумя, да поскорей! – послышалось последнее напутствие. – Тебе еще этого гиппопотама кормить!

[1] Имазигены (множественное число от амазиг) - один из самых древних народов, проживающий в Северной Африке и имеющий богатейшую историю. З

[2]Мanteros (исп.) – Так называют нелегальных уличных торговцев-иммигрантов продающих подделки товаров известных брендов с одеял и подстилок. К краям одеяла крепится веревка, чтобы в случае облавы полиции, потянув за нее, быстро собрать весь товар. Manta – одеяло.

[3]REINODE ESPAÑA (исп.) – Королевство Испания.

[4]Permisode conducción (исп.) – Водительское удостоверение.

6. Муту.

Телефон звонил не прекращая. Повторяющаяся раз за разом незнакомая мелодия гвоздем отдавала в мозгах, а Муту, спросонья, даже не понимал, где находится. Стараясь не шевелить больной головой, он с трудом нашарил телефон.

– Да.

– Где тебя черти носят?

В сдавленном рычании он едва признал голос Диего.

– Я скоро…

– Уже девять ноль пять! Прикажешь мне до обеда торчать под дверью доктора?

– Я…

– Давай бегом!

В трубке пошли гудки, и Муту с облегчением опустил голову на подушку. Выпустил телефон.

«Духи пустыни, как все болит! – он не шевелился пару минут. – А старик, выходит, слово держит».

Муту поднялся. Пол качнулся под ногами, следом за головокружением накатила тошнота. В пару нетвердых шагов пересек номер отеля. Щелкнул выключателем в уборной. Щурясь от яркого света, посмотрел в зеркало. Левое ухо распухло, чуть ниже виска надулась огромная гематома, а заплывший глаз до сих пор был налит кровью.

«Быстрые ноги спасут от быстрых рук» – откуда-то из прошлой жизни ему ухмыльнулся инструктор Жан. Сколько раз навыки, вбитые зуботычинами на изнурительных тренировках, спасали Муту жизнь, а он до сих пор ненавидел этого ублюдка.

«Интересно, что бы он сказал мне сейчас? Тебе опять повезло, ты – неповоротливая куча дерьма!» – Муту нахмурился, глядя на свое отражение. Да уж, повезло. Он коснулся ладонью лба. Кожа на двух огромных шишках была горячей на ощупь.

***

Перед Муту стоял жилистый боец. Торчащие ежиком волосы, низкий лоб, широкая челюсть. По глазам видно- готов напасть в любой момент, но ждет, пока напарник зайдет за спину.

Обходивший сзади был крупнее. Коренастый, с раскачанными мышцами, явно любитель потаскать железо. Муту почудилось, что он услышал окрик инструктора: «Allez[1], кусок дерьма! Что ты копаешься, как баба!»

Будто желая хоть раз в жизни заслужить похвалу человека, которого так ненавидел, Муту бросился худощавому в ноги. Словил два тяжелых удара, от которых в голове загудело, но не остановился. Обхватил колени бойца, как по учебнику, и рванул на себя, опрокидывая на спину. Тот грохнулся оземь, точно мешок чечевицы, сброшенный с грузовика. Муту прыгнул сверху, метя лбом в подбородок. И не промахнулся. Глаза худощавого закатились, он обмяк.

Муту потерял всего пару секунд, пока поднимался, быстрее просто не смог. А качок оказался куда сноровистей приятеля. Он налетел сзади и приложился правой, точно паровым молотом, видимо рассчитывая закончить дело одним ударом. Перед глазами все поплыло. Уже толком не соображая, Муту вскинул руки, защищая голову, и прилетевший удар ногой по ребрам едва не поставил жирную точку в избиении. Но не поставил.

То ли качок попал неудачно, то ли в спортзале мало уделял внимания ногам. Но скорее, просто не умел ими пользоваться в драке. Это и спасло Муту.

Он железной хваткой вцепился в ногу, дернул на себя и врезал по опорной. Качек завалился на спину, а Муту прыгнул сверху, впечатав колено в солнечное сплетение. Звук был такой, словно наступил на степную черепаху – панцирь выдержал, но внутри что-то хрустнуло.

– Сломай ему что-нибудь! – голос Диего прозвучал совсем близко.

Сквозь застилавшую глаза мутную пелену Муту видел лишь висок противника.

– Чего ты медлишь? – не унимался Диего.

Муту замер, занесенный кулак подрагивал от напряжения.

– С него достаточно, – он тяжело поднялся, и боец, хрипя и захлебываясь кашлем, перевалился набок.

–Ты обсуждаешь мой приказ? – голос прозвучал откуда-то издалека.

Шатаясь от головокружения, Муту побрел к ближайшей скамейке. Он сделал всего несколько шагов и его стошнило. От накатившей слабости подкосились ноги, пришлось схватиться за спинку скамейки, чтобы не упасть.

«Надо отдохнуть, хоть пару минут», – он уже собирался опуститься на скамейку, но в последний момент понял – если сейчас сядет, то подняться уже не сможет.

Муту нащупал в кармане визитку отеля и двинулся к выходу из парка, обходя лежащих на земле соплеменников.

– Hostia! Tio, no tienes cojones![2] – презрительно бросил вслед Диего, перейдя на испанский.

Отвечать не было ни сил, ни желания. Да и что-то подсказывало, спорить со стариком такое же гиблое дело, как орошать пустыню или приручать койота. К тому же пухлый конверт распирал карман брюк, а впереди виднелась арка ворот. И это было единственное, что его заботило сейчас.

***

Муту осторожно умылся. Затем полез в бумажный пакет, который ночью принес из аптеки. Выдавил на ладонь две таблетки обезболивающего.

– Только бы не стошнило, – он сунул таблетки в рот и запил водой из-под крана.

Немного постоял. – Так, теперь одеться.

От одной этой мысли накатила дурнота. Но и ждать, когда таблетка подействует, было непозволительной роскошью.

Он вернулся в комнату и вытряхнул из рюкзака чистую одежду.

«Хорошо, хоть больница через дорогу», – одеваясь, успокаивал себя Муту. А через десять минут он уже доковылял до клиники.

– Сеньор, второй этаж, кабинет двести семь, – молодая женщина за стойкой регистратуры выглядела, как кинозвезда.

Она поднялась, и улыбнувшись, указала путь. Высокая, стройная, с вьющимися светлыми волосами до плеч, совсем непохожая на испанку.

«Сеньором меня еще никто не называл, француженка наверно» – губы Муту непроизвольно дрогнули, и он чуть не улыбнулся в ответ, на мгновенье позабыв о разбитых деснах.

Лифтов было три, и у каждого выстроилась очередь. Остановившись позади хмурого подростка на костылях, Муту украдкой оглянулся. «Какие добрые глаза!». Он мог бы смотреть на нее целую вечность, но звякнул колокольчик, сообщая о прибытии лифта. Парнишка, стуча костылями, двинулся вперед. Муту помедлил еще мгновение и, уже поворачиваясь, заметил черные полосы на полированной плитке. Они тянулись от стойки регистратуры и заканчивались у его ног.