Офицер стоял перед Муту, не давая ему пройти. Второй полицейский застыл в паре метров сбоку, держа руку на кобуре. Африканец непонимающе смотрел на них. Офицер кивнул на широкие столы у пункта контроля и повторил:

–Пройдемте с нами!

Муту нехотя направился вслед за полицейским. Кристина наблюдала за ними, делая вид, что копается в рюкзаке. Они прошли мимо нее.

–Рюкзак и все из карманов на стол! – приказал офицер.

За соседним столом полицейские досматривала вещи у бурно возмущающейся арабской пары.

Муту спокойно снял рюкзак и передал его второму полицейскому. Затем сунул руки в карманы куртки и замер.

– Sbrigati!– потребовал офицер.

Муту вынул из левого кармана телефон и положил его на стол. Затем достал правую руку и разжал пальцы. На ладони лежал стеклянный пузырек с голубыми таблетками.

– Что это? – спросил второй полицейский и, обернувшись, махнул кому-то рукой.

Кристина видела, как Муту непонимающе уставился на пузырек.

– Паспорт! – потребовал офицер.

Поколебавшись, Муту отдал. Полицейский взглянул на документ и заговорил на испанском.

– Если это лекарство, вы должны предъявить рецепт.

Африканец смотрел на него и молчал.

– Вытяните руки вперед!

Муту подчинился. Сотрудник в гражданском провел по кончикам пальцев полоской бумаги. Затем вставил ее прибор на столе.

– Чисто, – он выбросил бумажку в урну и отошел к другой группе полицейских.

Кристина знала, это был тест на наркотики. Как-то она летела одна после летних каникул, и ее точно также проверили в аэропорту. А после этого отпустили. Значит и Муту должны отпустить!

– У вас есть рецепт на таблетки? Нет? Следуйте за мной!

И тут Кристину отвлекли знакомые голоса. Она обернулась.

За широкими стеклянными дверями выхода в город гнулись от смеха недавние знакомые. Заметив, что она смотрит, трое парней стали показывать неприличные жесты и ритмично двигать тазом. Винченцо стоял поодаль, скрестив руки на груди. До него было метров десять, и гадкую улыбку она видела прекрасно. К выходу подошел мужчина, толкая перед собой тележку с багажом. Стеклянные двери разъехались, открывая проход в город, и Вини помахал рукой.

– Мы подождем тебя снаружи! – крикнул он.

«Вот же ублюдок!» – стало понятно, почему Винченцо мешал им выйти из самолета, давая время своим дружкам сбегать в полицию.

Опомнившись, Кристина обернулась. Увидела, как полицейский уводит Муту по коридору. Опустив рюкзак на пол, она достала телефон. Диего поднял трубку только после седьмого гудка.

–Сеньор, Муту арестовали! – выпалила Кристина.

Некоторое время в трубке было тихо, затем она услышала голос Диего.

– Давай по порядку.

Спокойствие старика немыслимым образом передалось ей. Будто готовясь к экзамену, она выстроила в голове все ключевые моменты произошедшего и стала говорить медленно, стараясь ничего не упустить. Начав с заварушки в самолете, она за несколько минут рассказала всю историю до конца, упустив лишь подробности о причинах конфликта.

– Иди к полицейским и скажи, что арестовали твоего парня. Заяви, что таблетки твои, он о них не знал. Плачь, рыдай, умоляй. Делай все, что считаешь нужным, чтобы взять вину на себя. Ты, наверное, не понимаешь, что ждет африканца с темным прошлым за провоз наркотиков? Для тебя же это первый арест. Сходишь в суд, раскаешься и отделаешься условным сроком. Хотя какой срок, штраф тебе выпишут! Подписывай, что попросят, клянись выполнить все, что от тебя потребуют. Лишь бы вас выпустили сегодня же!

Диего замолчал, и Кристина терпеливо ждала. Ее взгляд был прикован к опустевшему коридору, по которому только что увели Муту.

–Очень важно, чтобы вечером вы нашли телефон. Геопозицию получила?

–Да, да, все получила, – она не знала, что сказать еще. Как объяснить, насколько важно для ее карьеры быть чистой перед законом? – Сеньор, меня никогда не арестовывала полиция! Это пятно на всю жизнь! Об этом же станет известно, что я буду делать потом?

– Потом, Кристина, ты будешь хоронить отца, если сейчас же не пойдешь и не вызволишь Муту, – от его голоса повеяло безразличием, – решай сама!

Он отключился, а Кристина так и осталась стоять, прижимая телефон к уху.

13. Муту

Запас консервов на неделю, вода в алюминиевой фляге, четыре рожка патронов, да еще выпал жребий тащить снаряжение разведчика. Духи Пустыни, только вторые сутки, а уже хочется удавиться. Приклад автомата набил на заднице огромный синяк, лямки неподъемного рюкзака врезались в плечи. И с утра ни одной остановки даже сбегать по нужде!

Поднятый кулак впереди идущего остановил отряд.

– Ну наконец-то! – Муту сбросил рюкзак на землю и стер пот со лба. Сел рядом.

– Малыш! – прямиком к нему топал командир.

Пришлось встать. Командир посмотрел снизу вверх, в глазах его что-то мелькнуло.

– А это что? – Он схватил пальцами за пробивающиеся на подбородке волоски юношеской щетины и больно дернул. – Да ты уже совсем мужчина! Сколько исполнилось?

Муту потер подбородок. Стараясь, чтобы голос звучал грубее, пробасил.

– Восемнадцать.

– Не припоминаю, чтобы ты проставлялся!

– Так зарплату еще не давали!

– Ладно, в лагере разберемся! А сейчас работенка для тебя есть. Переодевайся, да побыстрее! Впереди пост, разведчики говорят всего трое, но как бы не оказалась западня.

Муту послушно распустил тесемки рюкзака и достал замотанную в пленку одежду. Стал разворачивать. Командир отшатнулся, загудели мухи, слетаясь на запах.

– Ну и вонь! – он отошел подальше. – Всем привал!

Послышались вздохи облегчения, заскрипели консервные ножи. С завистью косясь на товарищей, Муту начал переодеваться. Сначала обувь. Стоптанные башмаки, по которым и не скажешь, что в подошве тайник с метательным ножом. Затем штаны, по колено в засохшем навозе. Подвязал их бечевкой и напялил рубаху. Нестиранная месяцами ткань стояла колом, а воняло от нее хуже, чем от выгребной ямы.

Когда Муту был готов, на двадцать метров вокруг не было ни одного бойца.

– Ну ты вылитый деревенский простофиля! – засмеялся командир, зажимая нос рукой, – Давай уже, проваливай! Буду наблюдать в бинокль, если что – подсобим!

Муту двинулся между кустарником, в сторону реки. Метров через пятьдесят миновал разведчика, распластавшегося на земле. Тот указал на сарай из веток и глины. Полу обвалившиеся стены, слепые проемы окон, уцелела только сбитая из досок дверь. Если кто-то и хотел, чтобы сарай казался заброшенным, у него это здорово получилось.

Напевая: “собери урожая поскорей, а иначе придет суховей”, Муту пошел напрямик. Пару раз наступил на сухие ветки, пнул ржавую банку. О смертельной опасности предупредил унаследованный от бабушки дар. В спину будто впились ледяные иглы, а через мгновение Муту услышал шорох за спиной.

– Замри! – скомандовал голос.

– Че? – Муту медленно повернулся. – Чё те, дядя?

Лет тридцать, экипировка дорогая, а нашивки правительственных сил. Вот же дьявол – наемники!

– На колени! Руки за голову! – Из кустов поднялся еще один. Этот оказался постарше. Густая черная борода, широкая, как саперная лопата, весь в камуфляже, вплоть до банданы на на голове.

– Дядь, ну че ты пристал? – Муту опустился на колени.

Из сарая высунулся третий. По виду офицер.

– Джамаль, обыщи!

Бородач поставил автомат на предохранитель и забросил за спину.

– Чего шляешься здесь? – Приблизился. – Вот дерьмо, чем от тебя несет!

– Так сезон все, в деревне работы нету, в город иду, – Муту зыркал по сторонам, надеясь, что разведчики не ошиблись, и в засаде только трое, – а запах мой – трудовой! За скотом лучше меня приглядеть некому!

Бородач прикрыл рукавом нос и свободной рукой небрежно обшарил одежду Муту.

– Нет ничего!

– Ни еды, ни воды, а до города километров пятьдесят… – задумчиво сказал офицер.