Но преодолеть удалось лишь пол пути. Град настиг его и сбил с ног. Инерция протащила по грязному полу, пока торчащий из бетона штырь не зацепился за бронежилет. Старика трясло, словно он упал на оголенные провода. Фонтан черных градин взвился до небес, а через мгновенье бисером рассыпался по полу. Наступила тишина. Черный град закончился.

Африканец поднялся, озираясь по сторонам, и Кристина смогла вздохнуть полной грудью. Пропитанный гарью воздух обжигал легкие, она закашлялась. Сквозь звон в ушах, прорвался крик летчика.

– Не стрелять! Я же приказал не стрелять!

Он шел к старику, грозя кулаком куда-то вверх.

– Vite Dominique, vite! – хрипела женщина в инвалидном кресле.

Она подалась всем телом вперед, будто собиралась вскочить и бежать к летчику. Рассеяно глядя на нее, Кристина села. Вспомнилось, как странно прозвучало, когда летчик назвал ее «Моя милая». Неужели жена? Она же старуха! Да что мне там давит?

Приподнявшись, она вытащила из-под бедра черный, похожий на маслину, резиновый шарик. Рассмотреть находку Кристина не успела. Сверху упал моток веревки, обдав ноги пылью. Она выронила шарик и задрала голову. Прямо на нее стремительно спускался человек.

Шлепая ладонями по полу, Кристина попятилась, точно краб. Мгновение, и тяжелые ботинки впечатались в бетон на том самом месте, где она сидела. Веревка затряслась, и второй вооруженный человек спустился на землю. Держа автоматы на изготовку, они двинулись к старику.

–Кто это? – тихо спросила Кристина.

–Наемники! – Муту кивком указал куда смотреть.

По болтающимся у стен веревкам спускались вооруженные люди. Кристина насчитала двенадцать человек, когда женщина вновь закричала на французском.

–Ну что ты копаешься, Доминик! Индульгенция сработает!

Знакомое слово резануло слух. Кристина увидела, что летчик уже стащил со старика бронежилет и теперь разрывал рубашку. Он искал Индульгенцию, предназначенную ее отцу!

Через минуту летчик прекратил поиски и задумчиво потер лоб.

– Доминик? – с мольбой в голосе прохрипела женщина.

Он медленно встал. К нему тотчас подступил Оливер. Остальные наемники держались на почтительном расстоянии.

– Его к установке, – летчик кивнул на старика, – вырубай глушилки, периметр под контроль. Через тридцать минут сбор для эвакуации.

– Сюрпризы?

– Несомненно.

Оливер кивнул и вернулся к поджидающим его наемникам.

– Доминик? – женщина не унималась.

Огромная штора позади нее качнулась и поползла в сторону. Показались скругленные белые панели. Спрятанная от посторонних глаз установка сияла новизной и выглядела чужеродной в пыльном обшарпанном помещении. Круглое отверстие в центре делало ее похожей на аппарат компьютерной томографии. За время мытарств с отцом по больницам Кристина видела такие не раз.

Из недр установки выдвинулось пластиковое ложе, и двое наемников потащили к нему старика.

– Снимите с него все и обыщите! – прохрипела докторша, – Нет, разденьте и ничего не трогайте. Кладите его сюда, а одежду – мне!

Смотреть на это не было сил. Кристина отвернулась и поймала на себе хмурый взгляд летчика. Он шел в их сторону. Наемники за его спиной разделились на две группы. Одна направилась к высоким воротам, которые скрывала штора, а вторая – к двери, ведущей к проходной.

Когда летчик подошел, на его лице возникло подобие улыбки. Он начал с Муту.

– Идальго всегда носил нательный крест. Видел его?

Лицо африканца осталось непроницаемым, и Кристина засомневалась, понял ли он хоть слово. Летчик взглянул на нее.

– Тому из вас, кто скажет, где старик спрятал крест, я подарю жизнь. Очень обеспеченную жизнь!

Это прозвучало так искренне, что Кристина решила все рассказать. Лишь в последний момент, заметив мрачный взгляд Муту, она прикусила губу.

– Ты! – воскликнул летчик, – Дева Мария, Идальго затащил тебя в койку!

Он скривился, словно от зубной боли.

От такой вопиющей лжи Кристина потеряла дар речи. Лицо вспыхнуло огнем. Ей показалось, что все остановились и уставились на нее.

– Этот хоть молодой, но со стариком … – он сплюнул.

– Это неправда! – выкрикнула она.

– А как иначе ты могла увидеть крест? Такую вещицу не носят у всех на виду! –напирал летчик.

– Просто он, – Кристина осеклась, с ужасом понимая, что проговорилась, – он…

Не дожидаясь, пока она продолжит, летчик протянул руку Муту.

– Дай мне нож!

Африканец отшатнулся.

–Хочешь, чтобы я одолжил у Оливера? – летчик зло улыбнулся и подступил к Муту вплотную.

Кристина упустила момент, когда Муту выхватил клинок. Мгновение и африканец прижал острие к горлу летчика.

– Приказать нас …

Молниеносный удар отшвырнул Муту назад. Он врезался в стену, но устоял на ногах, не выпустив нож.

– Дай! – прорычал летчик надвигаясь.

На подмогу к нему уже торопился Оливер.

Африканец втянул голову в плечи и бросился вперед, точно бык на тореадора. Блеснуло лезвие клинка. Летчик увернулся от ножа и ударом в грудь остановил Муту. После череды безумных событий Кристина уже ничему не удивлялась. Худощавый летчик бил, как тяжеловес. Нож рассекал пустоту, а он обрабатывал корпус африканца, точно боксерскую грушу. Под градом ударов Муту ослабил натиск. Тут же летчик перехватил руку с оружием и вывернул ее за спину. Взвыв от боли, африканец согнулся. Подсечка сбила его с ног. Он повалился лицом вниз, и летчик выкрутил ему кисть. Муту хрипел, но пальцы не разжимал.

– Холодное оружие - это не твое, сосунок! – удар ребром ладони в основание запястья выбил нож из руки.

Врезав напоследок африканцу по ребрам, летчик встал.

– Видит бог, мне этого не хватало! – он подобрал нож и повернулся к Кристине, – Расскажешь сразу или подождешь, пока я нарежу из тебя филе и выколю глаза?

«Он сумасшедший! – в ужасе Кристина попятилась. – Они тут все сумасшедшие!»

– Один, два…

– Я расскажу! – сиплым голосом пробормотала Кристина.

– Оливер, воды! – нетерпеливо приказал летчик.

Вода в термосе оказалась ледяной. Челюсть свело, заныли зубы, но Кристина цедила воду глоток за глотком, словно наказывая себя за то, что собиралась сделать. Отцу не видать второй дозы препарата, старик не простит предательства. Да если бы и простил, что толку? Его не отпустят, а вот ей летчик обещал свободу! И деньги. Она придумает, как помочь отцу. Есть же медицина в конце концов!

– Какого черта они еще здесь? – летчик недовольно уставился на наемников из второй группы.

Шестеро вооруженных людей стояли у ограждения, глазея на потасовку. Оливер гаркнул, и наемники заторопились к двери. Кристина подождала пока он вновь обратит на нее внимание и вернула термос.

– Мой отец умирал. Старик сказал, что Индульгенция его спасет.

Брови летчика взлетели, на лице застыло недоумение.

– Он отдал тебе крест?

Кристина кивнула.

– Чушь! Почему? Зачем? Ты видела Небесный Дым? – он сыпал нелепыми вопросами, а Кристина не знала, что ответить.

– Небесный дым? Это что?

– Она лжет! – захрипела докторша, – ты же видишь, девчонка лжет!

Кристина вздрогнула. За топотом наемников, она не услышала, как та оказалась рядом. Полным ненависти взглядом, докторша взирала из инвалидного кресла. Летчик обнял ее и что-то прошептал на ухо. Она отрицательно замотала головой.

– Готовь его, это сейчас самое важное, – настойчиво сказал летчик и докторша нехотя развернула кресло.

«Мадре миа, ей-то что я сделала?» – гадала Кристина, глядя как та уезжает.

– Где крест? – спросил летчик.

– Вернула на следующий день.

– Что Идальго потребовал взамен?

– Приехать сюда.

– И все? – он не скрывал досады.

– Да. Еще он сказал, что отец умрет без второй дозы.

Губы летчика побелели.

– Идальго солгал. Второй Индульгенции у него нет, – слова с трудом пробирались сквозь плотно сжатые зубы. – Все, что он говорит – ложь!

Он отшвырнул нож, и тот зазвенел по бетонному полу.