— Брейк! — рычу и расставляю руки.

Видимо, в семье Смирновых младших намечается охренительный разлад между сестрами, а не между детьми и их родителями.

— Дура!

Тонька подскакивает на месте и подхватывает Ксению за локоть.

— Я устала ждать, Ксю-Ксю. Слышишь? — она как будто в сторону выставляет ухо, прислушиваясь к звукам. — Моя любимая мелодия играет. Быстрее, пока мы долбаным комфортом не заболели. Это заразно, а я с улыбкой на лице жить хочу. Не надо мне золотых кандалов в виде обручальных колец! А от этих двух цыпочек скукой сильно веет. Затхлый запах, куры. Вам обеим нужно развеяться, а тебе, — тычет пальцем мне в лицо, — найти хорошего любовника. Дай объявление, Дари-Дори, пока ты в тонусе и еще кому-то сексуально интересна.

Я сейчас ей оплеуху заряжу, если Ния не заткнется. Вот так свой гипертонус проявлю!

— Ты в своем уме, циклоп? — издевательски смеется Ксения. — Ярослав его убьет, а Дашка этого не перенесет.

— Если сможет! — хмыкая, Ния сомневающимся тоном отвечает.

— Это совет будущей хозяйки секс-шопа неудовлетворенной женщине? А как же громкая фраза о том, что ты здесь личную жизнь устраиваешь, соединяешь любящие сердца, способствуешь деторождению. Провальный маркетинговый ход, Тоник. Прогоришь, если не изменишь слоган…

— У вас с ним нет детей, рыбка. Окстись! Здесь вывод однозначный и довольно очевидный! Я рекомендую смену полового партнера или, — прислоняет тыльную часть ладони к своему лбу, словно связывается с космической субстанцией, владеющей секретной информацией, — надень на Ярослава эрекционное кольцо. Он с тебя вообще не слезет, если от стояка не умрет…

— Иди танцуй, Смирнова! — киваю на ожидающую их танцевальную площадку. — Влюбись в кого-нибудь, Антония, а то злобной одинокой сукой-девственницей помрешь.

— Я не девственница, Горовая! — покрываясь алыми пятнами, плюет в ответ. — Тебе забыла об этом отчитаться! Ты, ты… Идем, Ксю-Ксю!

Однако! Неужели угадала? Выстрел был, конечно, наобум, но как точно в цель попала:

«Ния — маленькая девочка, которая пока еще мужчину между ног не знала».

Вот это комбо будущему дураку! Бешеная энергия и закрытый складкой женский вход! Если будущий избранник на ее «премьере» не загнется, я заплачу ему за Тонькину девичью кровь. Много, щедро и, конечно же, без обмана, согласно заранее выставленному прейскуранту. Могу даже расписку о последнем написать!

— Иди-иди, циклоп. Поджарь в лучах софитов свой клевый зад, — выставляю руку, как для уничижительного поцелуя, и двигаю пальцами, словно стряхиваю насекомое. — Пошла!

Искоса поглядывая на нас, младшие, наконец-то, шустро отползают от стола в сторону танцевального возвышения.

Не думала, что мне придется утешать сейчас старшую из двух двоюродных сестер, хотя изначально мое желание о нашей «долгожданной встрече» с этим не было связано вообще. Однако в настоящий момент я занимаюсь тем, что глажу Юлю по длинным темным волосам, затянутым в высокий конский хвост, осторожно прикасаюсь пальцами к ее густым бровям и зачем-то сестринским поцелуем то и дело прикладываюсь к сильно увлажненным дергающимся щекам.

— Юлечка, Юльчик, не плачь, — периодически различные вариации ее красивого имени повторяю, — все будет хорошо, родная. Подумаешь…

— Она так не права, Даша! Тоня не права. Меня отец поддерживает, между прочим, понимаешь? Он так сразу и сказал, когда узнал о моем состоянии, что не даст мне сделать очевидную глупость. Это его слова! А мама молча плакала и гладила меня по спине. Да я, если честно, — сестра немного отстраняется и как будто издалека разглядывает меня, тут же смахивает крупные слезинки, стекающие по смуглому лицу, смешно повиснув на уголках ее точеных скул, — и не собиралась. Я хочу ребенка от Святослава. Плевать, что он сейчас далеко. Там нет связи, рыбка. Понимаешь? Там, наверное, боевые действия, война… Он отслуживает последний, так сам сказал, контракт…

Вот и умница моя!

— Я поддерживаю тебя, Юла! — дрожащим голосом произношу, рассматривая заплаканное женское лицо своим стеклянным взглядом. — Я ведь стану тетей и не позволю этой чудаковатой мелочи портить тебе кровь. Пусть для начала влюбится мелкая колючка! Ты извини, конечно, но как вы ее терпите? Не боитесь спать спокойно по ночам?

— У них с папой полное взаимопонимание, а с мамой чистая любовь. Ния — классная! А я не обижаюсь. Это все гормоны и волнение. Я боюсь рожать. Это ведь больно…

Я этого не знаю! Другое помню, о чем хотела бы забыть и больше никогда не вспоминать.

— Ты можешь попросить анестезию, — какую-то вычитанную из интернета, вероятно, глупость ей с умным видом говорю.

— Боже-Боже! — Юля ойкает и тут же руками закрывает себе рот. — Давай пока об этом говорить не будем? Я немножечко бою-ю-ю-юсь! — последнее пищит, транслируя свой ужас в ультразвуковом диапазоне.

Безусловно!

— Юль, я ведь жду не дождусь, когда возьму на руки первого племяшку. Не подведи меня и не волнуйся, милая. Я пока для справки говорю. Но если ты позволишь выдвинуть идеи по поводу возможного имени, я буду просто благодарна. Фантазия гуляет, понимаешь?

— Да-да, конечно. Спасибо, Дари-Дори. Ты такая классная и, — она смешно икает и даже сводит к носу глаза, выдумывая подходящее определение для меня, — добра-а-а-а-я…

Не могу с ней согласиться по последнему утверждению! Не добрая, не добрая я, а злая, к тому же сильно битая, набитая, избитая, убитая… Сама собой!

— Юль, — заикаюсь и странно запинаюсь в буквах и словах, а вместе с этим дрожащими руками медленно раскрываю свою сумку и вынимаю оттуда все тот же немного помятый сверток, по-прежнему состоящий из особо ценных, но абсолютно бесполезных для меня, денежных бумаг. Протягиваю пачку ей и практически вкладываю небогатый капитал в уложенные лодочкой ладони на ее коленях.

— Что это? — сестра опускает голову и присматривается к тому, что я оставляю для нее в ее раскрытых, словно для прошения, руках. — Даш? — она освобождает одну кисть, которой нервно и довольно быстро вытирает слезы. — Это что…

— Тебе понадобится, дорогая. Это деньги. Не спрашивай меня, пожалуйста, о многом, но они честные. Все абсолютно без обмана и какого-либо криминала. Я на такое, слава богу, не способна. Просто обналичила свой счет. Так уж получилось… — вымученно улыбаюсь.

Не буду сообщать ей все подробности, этого уж точно не стоит делать. Достаточно того, что я действительно хочу отдать свои немногочисленные сбережения на благое дело. После неприятной встречи в кабинете женского врача в моем воспаленном мозгу засела одна противная «мелодия», что мне необходимо как-то искупить свою вину, загладить жуткий юношеский промах, выпросить или выкупить… Своего будущего ребенка! Так, в один прекрасный день после того, как я узнала о Юле от своей мамы, решила, что финансово поддержу свою беременную сестру. Больше я ничем помочь ей не смогу! Мы ведь не бедствуем с Ярославом. Муж прекрасно зарабатывает, а я, что называется, на «шоколадку и икру» своим танго заслужу. Не хочу богатства, когда не могу получить то, чего давным-давно по глупости лишилась.

— Ты… — Юла бросает на меня свой взгляд. — Зачем? — бухтит, поглядывая на меня.

— Пожалуйста, родная, возьми и ни о чем больше не спрашивай. Я приняла решение. Это моему племянничку подарок! На счастье… Пожалуйста!

Мое решение — я больше не сверну!

— Забери! — она сипит сквозь зубы и вдруг начинает оглядываться назад, разыскивая взором на танцполе дергающуюся в судорогах свою младшую сестру. — Это, это… Ты так унижаешь меня? За что, Дори? Намекаешь, что я никто и ни в состоянии содержать себя? У меня есть папа, я не сирота… Господи! Я ошиблась.

Похоже, Юле наконец-то поняла меня:

«Уже не добрая, да?»

Твой отец, мое доверенное лицо, когда-то мне помог! По-моему, я на ответный жест имею право, а на твое мнение, кто я такая на самом деле… Наплевать…

— Как прошла встреча девчонок?

Расположившись боком на своем пассажирском месте в машине Ярослава, молитвенно подложив руки себе под щеку, рассматриваю сосредоточенный на дороге красивый профиль мужа. Тянусь к нему и пальцем, действуя по памяти, аккуратно обвожу любимые крапинки, рассыпанные, как гречка, по его щеке.