— А если ты увидишь…

Она серьезно? Моя Даша — фантазерка?

— Зеркало? Предлагаешь на себя посмотреть? — с издевкой спрашиваю и задом падаю на диван. Морщусь от периодически накатывающей на меня боли, беззвучно матерюсь, закусываю нижнюю губу и просто-напросто терплю.

Даша приближается ко мне и откладывает зеркало в сторону. Садится рядом и берет мою правую руку, гладит пальцы, губами прикасается к тыльной стороне, затем несмело трогает мое обручальное кольцо.

— Прекрати! — громко рявкаю и пытаюсь остановить ее намерение снять кольцо с моего пальца.

— Нет! — выдергиваю кисть. — Нет, я сказал. Обойдешься…

— На время, Ярослав. Это нужно сделать. Я не верю в приметы, но не хочу, чтобы оно оказалось на твоем левом безымянном пальце. В зеркале твоя правая рука станет левой, понимаешь?

Что? Это как?

Дарья все-таки с небольшим усилием, преодолевая сопротивление и выслушивая мой ругательный скулеж, стаскивает кольцо и тут же надевает себе на большой палец, несколько раз прокручивает вокруг фаланги, снимает, снова надевает, прыскает и лучезарно улыбается.

— Попробуем?

Я не совсем понимаю, что она предлагает, но все равно утвердительно киваю.

Даша устанавливает зеркало возле моей отсутствующей руки таким образом, что…

— Твою мать! — я дергаюсь и подскакиваю на диване.

У меня две руки! Я вижу обе верхние конечности, шевелящие пальцами.

— Даша…

— М? — она внимательно следит за положением зеркала и за отражением моей руки.

— Спасибо! — тянусь к ней за поцелуем.

— Ты как? — подставляет щеку, в которую я ее по-детски вынужденно клюю.

На седьмом небе… Боль точно шепчет, но «не орет» о своем присутствии и задушевно «не голосит» о нашем вынужденном знакомстве.

Месяц спустя

Даша

— Хорошо сидим, Дори, — откинувшись на скругленную спинку ярко-красного клубного дивана, подкатив глаза, констатирует моя младшая сестра. — Долго еще ждать? Может быть, чего-нибудь аппетитного тогда закажем, раз уж полчаса скучая прохлаждаемся, как неприкаянные городские дамы? Я ведь есть хочу, — жалобно скулит, протягивая руку за своим стаканом, а взяв его, раскачивает, демонстрируя мне, что она как бы с этим уже все — закончила, и весьма настойчиво требует питательной добавки.

— Ты смеешься? — криво улыбаюсь. — Не налегай на жидкость, дорогая, я тебя прошу.

— Спокойно, один стакан всего лишь детского апельсинового сока. Теперь бы чего-нибудь посущественнее в себя закинуть. Мы ждем твоего любимого Ярослава? Если так, то это очень хорошо, в кои-то веки «Ксюше» повезет! Он ведь на машине, значит, с комфортом и ветерком доставит меня домой, — отставляет стеклотару, двумя пальцами толкает стакан по поверхности стола, а затем закидывает руки за голову, скрестив пальцы, обхватывает свой затылок и, широко разинув рот, зевает с победоносным криком «Йу-ху». — Дашуля, я ведь есть хочу, — хнычет младшая, как избалованный ребенок.

— Ты издеваешься, Ксю-Ксю? — шикаю на плаксиво канючащую Смирнову, эту мелкую принцессу под звенящим номером два, еще одну фрейлину из свиты великолепного короля-отца. — Вот меню, родная, открой и ознакомься. Выбери и закуси один бокал, от которого тебя, словно муху, — ловлю ее прищуренный взгляд, — на абрикосовом повидле развезло. Спокойно-спокойно, мелочь! Перехвати чего-нибудь, пока мы ждем.

— Повидло — это то, что в принципе меняет дело, Даша. Так и быть, прощу тебя и сделаю заказ, — Ксения раскрывает буклет и начинает изучать пищевые предложения этого заведения, — выберу что-нибудь для усмирения аппетита моего внутреннего червячка. Угу?

— Сделай одолжение мне и ни в чем себе не отказывай, родная, — разрешение легким движением ресниц подтверждаю.

— Даша платит? — она подмигивает. — Моя ж ты широкая душа.

— Я пригласила, значит, за мной, по-видимому, весь расчет, мелкашка. Только…

— В разумных пределах? — выставляет указательный палец и смотрит на меня исподлобья и поверх разворота клубной карты.

— Люблю, когда ты такая, Ксю! — по-утиному вытянув губы, отправляю сестре свой воздушный поцелуй.

— И я люблю тебя, когда ты во всем мне потакаешь, щедро платишь, выгуливаешь, сопровождаешь и любезно угощаешь. Мне ведь не хватает старшей сестры с тех пор, как ты скоропалительно вышла замуж за этого Ярослава. Итак, чем будем угощаться? Пожалуй, консоме? Хм! Что скажешь, Даша?

Я не знаю, что это такое. И вообще, она сейчас серьезно, что ли? За «этого», за Ярослава? Я вышла замуж за человека, которого люблю. По-моему, Ксении этого не понять. В свете последнего умозаключения ей я забыла предоставить письменный отчет о наших отношениях? Чем бы сестрице закрыть любезно рот, пока мы ждем еще двух близких нам по крови «подружек»?

— Не кипятись, а то чешуя по бокам облезет. Я о продолжительности нашей встречи всего лишь уточнить решила и не более того, а то, знаешь, мало ли, — отбросив в сторону меню, закидывает ногу на ногу, зачем-то задирает выше по бедру и без того короткую юбчонку и, оттянув двумя пальцами сверхтонкий капроновый чулок, звонко отпускает волокно до хлесткого щелчка. — Царь, ты такая нервная стала, словно вкалываешь по двадцать с лишним часов, стоя возле заводского станка; смену пашешь, получаешь свой прожиточный минимум, типовые подарочки по профсоюзной линии, и персональное похлопывание от начальства по аппетитной рыбьей попе; потом заваливаешься на полусогнутых плавниках домой, стоя у плиты, готовишь первое, второе и обязательный десерт, как вариант, кисель с фруктовыми комочками; потом, конечно, сливки определенной жирности вилочкой взбиваешь, пока твой восхитительный муж проверяет домашнее задание у двоечников-спиногрызов, которым нет конца и края. Пятеро — ваш с Ярославом допустимый минимальный вариант. Я права, Царек?

Если бы! Я и одному была бы рада.

— Я не нервная. С чего ты взяла? — округляю глаза.

— Та-а-а-к, — сестра странно тянет звуки и накручивает на свой тонкий палец непослушный темный локон, случайно выбившийся из высокого пучка, — простое наблюдение. А что, я разве не права?

Ей, конечно же, виднее! Пожимаю плечами и с интересом рассматриваю внутреннюю обстановку. Спокойная цветовая гамма окружающих нас стен, минималистический стиль в оформлении, простой, почти отсутствующий, декор — строгий или скучный, хоть и клубный, интерьер, весьма предупредительное обслуживание, внимательный и услужливый персонал, демократичная ценовая политика и, естественно, на центральном возвышении — пока еще пустующий танцпол, который мы сегодня непременно обновим с девчонками.

— Они уже пришли! — Ксения кивает кому-то позади меня. — Вечер, по всей видимости, будет чрезвычайно плодотворным — Господи, прости за самоуверенное предположение; по крайней мере, не томным, с этими двумя уж точно не заскучаешь — Ния с чудаковатыми выкрутасами и уравновешенная постная Юла. Сколько мы не собирались вот так, чтобы все вместе, Даша?

— Какая разница? — передергиваю плечами. — Где они?

— Вот об этом я и говорю, — ухмыляется и как будто с вызовом смотрит на меня. — Позади тебя, конечно! Ты впереди, как проводник и светоч в темном царстве, а наше недоразвитое стадо покорно шествует след в след.

— То есть? — непонимающе таращусь на сестру.

— Да за твоей спиной, Дашуля. Не возникай! А вообще, как я погляжу, тебе лишь бы не отвечать на заданные вопросы. Ловко неудобных ситуаций избегаешь, нагло дуришь собеседников и хвостом виляешь. Спешишь отделаться? Или интеллектуальный уровень визави так сильно раздражает?

Не обращая внимания на слова сестры, быстро оглядываюсь и замечаю двух невысоких девушек, шушукающихся между собой, ярко улыбающихся, размахивающих руками и быстро направляющихся к нам.

— Мы, видимо, с вопросами закончили, Дари-Дори? Будем мило общаться и до упаду танцевать?