Прошло несколько минут.
Я, заинтересованный донельзя, весь обратился во внимание.
— Депеша! — опять вытянулся перед Путилиным курьер.
— Им подай! — приказал Путилин. — Ну, докториус, вскрывай и читай!
— «Начальнику сыскной полиции его превосходительству Путилину. Сим доношу Вам, что следовавшая за покойником дама в трауре бесследно исчезла из вагона 1-го класса, в котором ехала. Осталось только несколько забытых ею вещей. Куда делась — неизвестно. Начальник станции Z и агент X».
Телеграмма была отправлена со станции Боровенки. Время получения — 10 часов 38 минут вечера.
— Что это значит? — обратился я, удивленный, к Путилину. Путилин был бледен от бешенства.
— Это значит только то, что ты вскроешь очень скоро новую депешу.
Действительно, через полчаса, а может и больше, нам подали новую депешу:
«Случилось необычайное происшествие. Обеспокоенный внезапным исчезновением дамы с трауром, я по приезде поезда на следующую станцию вошел в вагон с покойником. Дверь вагона была настежь открыта. Крышка гроба валялась на полу. Гроб оказался пустым. Покойник украден. Что делать?»
Я захлопал глазами.
Признаюсь откровенно, у меня даже волосы встали дыбом на голове.
— Как покойник украден? — пролепетал я. — Кому же надо красть покойника?..
— Бывает... — усмехнулся Путилин, быстро набрасывая слова на бумагу.
— Депеша! — опять выросла перед нами фигура курьера.
— Что ж, читай уж до конца мою сегодняшнюю страшную корреспонденцию! — бросил мой друг.
— «Благодарю Вас за то, что Вы меня проводили. От Вас, мой друг, я ожидал большей находчивости. Я сдержал свое слово: Вы проводили меня. Искренно Вас любящий Домбровский».
— Понял ты теперь или нет? — бешено заревел Путилин, комкая в руках депешу.
От всей этой абракадабры у меня стоял туман в голове.
— Ровно ничего не понимаю, — искренно вырвалось у меня.
Секретный шкаф открылся.
Перед нами стоял Юзефович.
— Ну?!
— Он здесь. Я привел его.
— Молодец! Впусти его.
Дверь отворилась, и в кабинет робко, боязливо вошел невысокий человек в барашковом пальто-бекеше.
Странный заказчик
— Вы содержатель гробового заведения Панкратьев? — быстро спросил Путилин.
— Я-с, ваше превосходительство! — почтительно ответил он. — Расскажите, как было дело!
— Было-с это четыре дня тому назад, — начал гробовщик. — Час уже был поздний, мастерская была закрыта. Мы спешно кончали гроб. Вдруг через черный ход входит господин, отлично одетый.
«Вы хозяин?» — обратился он ко мне.
«Я-с. Чем могу служить?»
«Я приехал заказать вам гроб».
«Хорошо-с. А к какому сроку вам требуется его изготовить».
«Да как успеете... — ответил поздний посетитель. — Я хорошо заплачу».
«А вам для кого гроб требуется, господин?» — обрадованный посулом щедрой платы, спросил я.
«Для меня!» — резко ответил он.
Я-с вздрогнул, а потом скоро сообразил: ну, конечно, шутит господин.
«Шутить изволите, хе-хе-хе, ваше сиятельство!»
А он-с и вонзился в меня своими глазами.
«Я, любезный, нисколько не шучу с вами! Вам нужна мерка? Так потрудитесь снять ее с меня. Не забудьте припустить длину гроба, потому что когда я умру, то, конечно, немного вытянусь».
Я-с, признаюсь, ваше превосходительство, нехорошо себя почувствовал, даже побелел весь, как потом мне рассказывали жена и подмастерье. Оторопь, жуть взяли меня. Первый раз в жизни моей приходилось мне для гроба снимать мерку с живого человека.
Однако делать нечего, взял я трясущимися руками мерку и стал измерять важного господина.
Когда покончил я с этим, он и говорит:
«Сейчас я вам объясню, какой я желаю гроб, а пока... нет ли у вас какого-нибудь готового гроба, чтобы я мог кое-что сообразить?..»
Я указал ему на гроб, который мы уже обтягивали глазетом.
Посетитель подошел к нему и полез в него.
«Дайте подушку!» — строго скомандовал он.
«Агаша! Давай подушку свою!» — приказал я жене.
Та-с со страхом, тихонько крестясь, подала мне подушку. Через секунду посетитель лежал, вытянувшись, в гробу. «Дайте крышку! — приказал он. — Прикройте меня ею!..» Поверите ли, как стал я закрывать гроб крышкой, аж зубы у меня защелкали. Что, думаю, за диво такое? Уж не перехватил ли я, грешным делом, лишнего с приятелем-гробовщиком в погребке, уж не снится ли мне страшный сон? Даже за нос свой, ваше превосходительство, себя ущипнул.
«Отлично!» — громко вскричал важный господин, вылезая из гроба.
«Про... прочная работа...» — заикнулся я.
«Ну-с, любезный хозяин, теперь я вам объясню, какой гроб вы должны мне сделать. Прежде всего, вы должны мне сделать гроб с двойным дном».
«Как-с с двойным дном?» — попятился я.
«Очень просто: именно с двойным дном. Разве вы не знаете, что такое двойное дно? На первом дне буду лежать я, а подо мной должно находиться пустое пространство, сиречь — второе дно. Ширина его не должна быть большая... Так примерно вершка в три-четыре. Поняли?»
«П... понял-с...» — пролепетал я.
«Затем, в крышке гроба, в уровень с лицом моим, вы вырежете три дырочки-отверстия: две — для глаз, одну — для рта. Сверху вы прикроете их кружочками из бархата. Вы примерьте-ка лучше, любезный!»
Господин вновь влез в гроб. Я-с, накрыв его крышкой, мелом очертил на ней, где должны быть дырочки для глаз, для рта.
«Затем, и это весьма важно, вы должны поставить в углах крышки такие винтики, чтобы покойник в случае, если бы он захотел, мог совершенно свободно отомкнуть завинченную крышку. Поняли? Гроб обейте лиловым бархатом. Ну-с, сколько вы возьмете с меня за такой гроб?»
Я замялся. Сколько с него заломить при такой оказии? Барин чудной, богатей, видно.
«Не знаю, право, ваше сиятельство...» — пробормотал я.
«Пятьсот рублей довольно будет?» — улыбнулся он, вынимая из толстого бумажника пять радужных.
Я-с, обрадованный, спросил, куда они прикажут доставить гроб.
«Я сам за ним заеду, любезный. Если все хорошо сделаете, я прибавлю еще пару таких же билетов. До свидания».
Когда он ушел, мы долго с женой и подмастерьем обсуждали это необычайное, можно сказать, посещение и этот диковинный заказ. Жена-с моя — женщина нрава решительного — выхватила у меня деньги и прикрикнула на меня:
«Ну, о чем ты сусолишь? Тебе-то что? Мало ли какие затеи приходят в голову сытым господам? Пшел стругать гроб!»
— Ну, а дальше что, Панкратьев? — спросил Путилин.
— Через сутки, к вечеру, приехал этот господин, гробом остался доволен, дал, как обещался, две радужных и увез гроб с собою.
— Ступайте! Вы свободны! — отрывисто бросил Путилин.
— Покорнейше благодарим, ваше превосходительство! — кланяясь чуть не до земли, радостно проговорил гробовщик, пятясь к дверям.
Когда мы остались одни, Путилин искренно восторженно проговорил:
— Помилуй Бог, какой молодец! Тот день, когда я его поймаю, будет днем моего наивысшего торжества!..
Изумруд с крестом
Прошло несколько дней.
Необыкновенное приключение с таинственным гробом, из которого во время хода поезда исчез покойник, стало известно петербургской, вернее, всей русской публике и породило самые разноречивые и нелепые толки.
— Вы слышали страшную историю с гробом! Покойник убежал!
— Ну, уж это вы извините: покойники не бегают.
— Но позвольте, это же факт, что гроб оказался пустым?
— Из этого следует, что покойника выкрали.
— Но с какой целью?
— Весьма возможно, что покойник имел на себе драгоценности... Мошенники пронюхали об этом, проникли в вагон и...
— Обокрали его? Прекрасно. Но зачем же им, мошенникам, мог понадобиться сам покойник? Ведь это — лишняя и страшная обуза.
Такие и в подобном роде разговоры можно было услышать везде. Стоустая молва, по обыкновению все преувеличивая, перевирая и сдабривая своей досужей фантазией, создала целую чудовищную легенду о появлении какой-то страшной, таинственной шайки «мистических» злодеев, выкрадывающих для ритуальных целей покойников из гробов.
