— Что вы-с, помилуйте... Да ежели бы у нее были усы, разве я предложил бы ей руку и сердце? Слава Богу, мы и безусых девиц при нашем капитале найдем сколько угодно.

— Итак, невеста вашего сына бесследно исчезла? И вы желаете...

— Чтобы вы, ваше превосходительство, помогли нашему горю, распутали эту необыкновенную историю.

— Вы никаких особых подозрений не имеете?

Старик миллионер взглянул на сына.

— Ты как, Васенька, ничего не примечал? А?

Васенька отрицательно покачал головой.

— Ничего-с особенного-с...

— Она была влюблена в вас, ваша невеста?

— Как сказать-c... Девицы конфузятся высказывать свои чувства...

Раздался стук в дверь.

— Входите! — крикнул Путилин.

В кабинет бомбой влетела толстая купчиха, расфранченная, но со шляпой, съехавшей набок. За ней еле поспевал помощник Путилина.

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!.. — завопила она.

— Ради Бога! Что такое, что случилось? — спросил Путилин.

— Украли! Выкрали!

— Что украли? Да вы успокойтесь, сударыня, придите в себя, объясните толком.

— Как я приду в себя, когда я из себя вон вышла?! — еще громче завопила купчиха, бросаясь в кресло.

— В чем дело, Виноградов?

— Почти одинаковый случай. Сейчас у госпожи Сосипатровой исчезла дочь-невеста. Выкрадена из кареты во время следования к венцу в церковь Спаса.

— Что?! — вскочил старик Русанов. — Слава те, Господи!

В голосе миллионера слышалось ликование. Он даже размашисто перекрестился.

Это неожиданное восклицание привело в ярость прибывшую купчиху, бросившуюся, как разъяренная тигрица, к Русанову.

— Как?! — взвизгнула она. — Что это вы сказали, батюшка? Слава Богу? Это — слава Богу, что у меня дочь из-под венца похитили? Да как вы, старый пес.

— Именно, слава Богу! Потому, значит, не я один в конфузе, что у моего сына невесту украли, — с чувством удовлетворенного купеческого самолюбия произнес Русанов.

Путилину пришлось вмешаться, чтобы прекратить перебранку взволнованных родителей.

— Что произошло?

— А то, господин начальник, что, когда ехала карета с моей дочерью-невестой, вдруг поравнялась с ней другая. Не успели опомниться посаженая мать и шаферицы, как дверца той кареты распахнулась, в нашу карету впрыгнул злодей и, схватив на руки мою дочь, исчез.

— С кем должна была венчаться ваша дочь?

— С откупщиком К-вым, — всхлипнула купчиха.

— Хорошо, господа, я сделаю все, что могу, чтобы найти похитителей ваших невест.

Когда мы остались одни, Путилин шутливо спросил меня:

— Скажи, доктор, медицина не знает таких случаев, когда у барышень вдруг моментально вырастают усы?

— До сих пор, мой друг, таких чудес не бывало.

— Однако видишь — чудеса существуют.

Путилин погрузился в продолжительное раздумье.

— Помилуй Бог, забавный случай! — вдруг оживленно воскликнул он.

— Ты считаешь это дело серьезным?

— Смотря в каком смысле. Если насчет крови и убийства, этого в данных случаях не имеется, но сами по себе похищения совершены ловко, и, может быть, не так-то легко будет их раскрыть.

В доме Сметанина, отца невесты с усами, нас встретили не особенно приветливо.

Мать невесты слегла в постель, отец был темнее тучи. Он рвал и метал, рыча аки лев...

— Вот дочку вашу хочу попытаться разыскать, любезный господин Сметанин... — проговорил Путилин.

— Чувствительно благодарен, а только можно бы и без этого обойтись, — угрюмо ответил старый купец.

— Как?! Вы не хотите отыскать свою дочь?

— Совершенно верно, особого желания не имею.

— Почему же?

— А потому, ваше превосходительство, куда же она годится после такого сраму? На всю столицу ославилась и фамилию мою обесчестила.

— Ну, какое тут бесчестие... — утешил «миллионщика» Путилин. — Меня вот Русанов-старик просил отыскать невесту его сына, вашу дочь.

— Да ну? Неужто? Значит, не вполне прогневался?

В голосе Сметанина послышалась радость.

— Да ведь я бы и вам рекомендовал подождать гневаться на вашу исчезнувшую дочь. А что, если в этой необыкновенной оказии скрывается преступление?

Купец побледнел.

— А именно?

— А то, что вашу дочь могла похитить какая-нибудь банда негодяев. Знаете ли вы, что произошло почти одновременно с исчезновением вашей дочери?

И Путилин поведал ошеломленному миллионеру о похищении дочери-невесты купчихи Сосипатровой.

— И у нее! Что же... что же это такое, ваше превосходительство?

— А вот это-то и надо расследовать.

— Явите такую милость! Вовеки благодарен буду.

— Где комната вашей дочери? Надо ее осмотреть.

Сметанин провел нас через комнаты, убранные с поражающей купеческой роскошью.

— Вот ее комнаты, ваше превосходительство.

Они, как и все жилые помещения тогдашнего купечества, были меблированы очень просто.

На диване, на стульях, на креслах — всюду в беспорядке валялись различные принадлежности женского туалета.

— С момента одевания вашей дочери к венцу эта комната не прибиралась? — спросил Путилин.

— Нет, до того ли было? Это страшное известие как громом поразило нас всех...

— Вы не помните, в каком платье была ваша дочь до венчального наряда?

Сметанин развел руками.

— Ей-Богу, не упомню. Все из головы вышибло!

— Скажите, кто прислуживает вашей дочери?

— Девушка, Паша.

— Она, то есть ваша дочь, хорошо к ней относится? Любит ее?

— О да! Моя дочь не гордячка, добрая, приветливая, так уж воспитана.

— Пригласите эту девушку сюда.

Через несколько минут перед нами стояла хорошенькая девушка с бойким, плутоватым лицом, несколько смущенным.

— Вы слышали, милая, какое несчастье приключилось с вашей барышней? Ее похитили из-под венца.

— Да-с, слышала, — не поднимая глаз, пролепетала она.

— Вам жалко барышню?

На еле уловимый миг в лукавых глазенках горничной промелькнул какой-то огонек.

— Очень-с!

— А ведь она нашлась! — вдруг быстро выпалил Путилин.

— Да неужто? — отпрянула девушка, и в ее возгласе было больше испуга, чем радости.

Путилин усмехнулся.

— Ну-с, милая, а теперь покажите, в каком платье была ваша барышня до одевания в подвенечный наряд. В этом?

Он взял с кресла тонкое батистовое платье.

— Ах нет, не в этом! Позвольте мне это... Я уберу... Тут такой беспорядок... — в сильном смущении залепетала горничная.

— Теперь можете идти! — властно приказал Путилин.

Растерянный взгляд, и девушка ушла.

В платье Путилин отыскивал карман.

— Помилуй Бог, чего только не приходится делать! — шутливо бросил он нам.

Через несколько секунд в его руках оказалась розовая бумажка.

Он подошел к окну и углубился в чтение.

— Вы что-то нашли, ваше превосходительство? — спросил Сметанин.

— Так, пустяки... А вот вы лучше скажите: ваша дочь шла под венец с Русановым не по любви?

— Как сказать... Она плакала, просила пообождать со свадьбой, но перед моей волей смирилась. У нас, в купечестве, еще, слава Богу, дети отцов слушаются...

— И пропадают, как пропала ваша дочь? — насмешливо бросил Путилин.

Миллионера-купца передернуло.

— Так что, ваше...

— Так что, любезный господин Сметанин, дочь вашу я поищу и, быть может, найду, но что она не будет женой Русанова — в этом я могу вам поручиться.

— Это-с почему?

— Потому. Пока — прощайте. Лишь только что узнаю, скажу вам.

Путилин сухо попрощался с хозяином дома, и мы уехали. Сидя в коляске, Иван Дмитриевич раздраженно заметил:

— Экие мастодонты каменного века! Сами калечат жизнь, счастье своих детей и сами же первые поют Лазаря.

— Ты что-нибудь узнал, Иван Дмитриевич?

— Только то, что я и предполагал. Но где находится эта красавица Глашенька, я не знаю, доктор.