— Распоряжений особых не было... Стало быть, можно... — решил батюшка. — Как в храм Божий не пускать людей?

Любопытные заполнили всю церковь.

К ней уже начали съезжаться приглашенные на церемонию венчания. То и дело подкатывали экипажи, из которых выходили именитые петербургские купцы и купчихи, разодетые в шелка и бархат, сверкающие драгоценными камнями.

Высадив своих богатых владельцев, экипажи отъезжали в сторону.

Сквозь узкий проход между двух стен толпы зевак проходила вереница свадебных гостей. Церковный староста, видя, что любопытных прибывает все больше и больше, крикнул сторожам:

— Протяните канаты! Живо, живо!

Шумит, волнуется, судачит и злословит толпа.

Наконец из роскошной кареты вышел жених, окруженный щегольскими шаферами, под руку с посаженым отцом.

— Ах, молодой, красивый! — заволновалась толпа.

— И такой миллионщик!

В церкви уже зажжены люстры, паникадило, вся она сверкает морем огня. Блеск свечей переливается в бриллиантах нарядных дам и девиц богатого купеческого сословия.

Теперь началось ожидание невесты. Любопытство и нетерпение толпы достигло крайнего напряжения.

Почти одновременно к церкви подъехали две кареты, запряженные дивными рысаками. Из первой кареты вышла невеста, окруженная «подругами», вторая карета отъехала в сторону.

Те, кто ожидал прибытия невесты, чтобы посмотреть, какова она, были жестоко разочарованы: из-под плотного шелкового тюля-газа фаты лица совсем не было видно. К тому же невеста не отнимала от лица кружевного платка.

— Что это она так закрылась?

— Стыдится, может...

— Да чего ей стыдиться-то? Говорят, красавица писаная.

В сопровождении посаженой матери, рыхлой купчихи в богатейшем наряде, невеста вошла в храм.

Навстречу ей спешил жених, кудрявый молодой человек во фраке, с глупой, бараньей физиономией.

— Дорогая... — тихо шепнул он невесте.

— Гря-а-ди, гряди, голубица! — грянул хор приветствие.

На одну секунду невеста остановилась, вздрогнула, словно страшась идти дальше, но потом, очевидно взяв себя в руки, под руку с женихом направилась к аналою.

— Что это она платок держит у лица? Плачет, что ли?

— А как же не плакать, последний девичий денек, чай!

Сотни жадных, любопытных глаз устремлены на пару, которую сейчас будут венчать.

Священник, мягко, ласково улыбаясь, встречает жениха и невесту, ставит их у аналоя. Шафера занимают свои места за женихом и невестой. Заливаются тенора, гудит октава. «Гря-а-ди, гряди, голубица!..»

Венчание началось. Но не успел священник произнести несколько слов, как вдруг церковь огласилась безумно-страшным криком жениха:

— Господи, что это?!

Храм вздрогнул. Все как один человек направили свои взоры на венчающихся, и то, что они увидели, заставило их испустить возгласы, полные не меньшего страха и изумления:

— Глядите! Глядите! Что это такое?

Невеста стояла, откинув с лица венчальную фату.

— Усы! Мужчина!

Батюшка отшатнулся. Жених окаменел. На лице невесты красовались весьма изрядные усы!

— Что это?.. Кто это?.. — бормотал жених, бледный как полотно, с выпученными глазами.

Пользуясь общей паникой, вернее, общим оцепенением, невеста с усами быстро направилась к выходу.

В «сенях» храма к ней бросилась высокая мужская фигура, закутанная в широкий плащ, и подхватила невесту на руки.

— Скорее! Моя! Моя! — прозвучал громкий ликующий голос.

Все шарахнулись в стороны.

Держа невесту на руках, похититель выбежал на паперть, сбежал по ступенькам и крикнул:

— Семен, давай!

Лихо подкатила карета, похититель со своей добычей вскочил в нее, и она скрылась за углом.

Когда столбняк, овладевший всеми, прошел, началось неописуемое.

— Что же это такое? — дрожащим голосом спросил донельзя пораженный священник, обращаясь к жениху, окруженному толпой родственников и знакомых, как его, так и невесты.

Тот бессмысленно хватался за голову и вдруг бросился к посаженой матери невесты.

— Как же это так? Кого вы привезли?!

За ним наступал и его посаженый отец.

— Стыд! Позор! Бесчестие! Кого вы привезли, матушка?

— Как кого? — лепетала обезумевшая от всего происшедшего посаженая мать. — Глашеньку Сметанину...

— Это с усами-то? Это у Глашеньки в одну ночь усы выросли? Да это бунт, заговор!

Купчиха упала в обморок.

Общая паника все усиливалась.

Жених ломал в отчаянии руки и громко рыдал. Его утешали шафера, родственники, знакомые.

Батюшка уныло смотрел на дьякона.

— Тридцать пять лет священствую, а такого «чуда» не видывал... — сокрушенно бормотал он.

— Что говорить, «душеспасительная» свадьба, отец Александр, как вы соизволили ее назвать... — насмешливо отвечал дьякон.

К вечеру весь Петербург кричал о необыкновенном приключении с венчанием двух отпрысков известнейших миллионеров-купцов.

Было около девяти часов вечера. Я сидел у Путилина в его служебном кабинете, обсуждая необычайное происшествие в Н-ской церкви.

— Хочешь держать пари, доктор, что они явятся ко мне? — улыбаясь, спросил Иван Дмитриевич.

— Кто «они»?

— Ну, потерпевшие, конечно... Честное слово, будь я на их месте, я так бы и поступил!

— Ты говоришь о трагическом венчании?

Путилин улыбнулся еще шире.

— Трагическом... Ах, доктор, как ты любишь сгущать краски. По-моему, тут гораздо более комического, чем трагического.

— Но ведь это необычайно, как хочешь...

— Совершенно верно. И наперед скажу тебе — дело это очень трудное, но не мрачное...

— Иван Дмитриевич! — вырвалось у меня. — Неужели уже все разгадал?

В дверь кабинета постучали.

— Ваше превосходительство, вас желают видеть...

— Господа Русановы? — спокойно спросил сыщик.

— Да-с... — удивленно ответил дежурный агент.

— Пусть войдут.

В кабинет вошли два посетителя, один — уже старик, красивый, важный, упитанный, другой — молодой человек в пиджаке, с глупым, бараньим лицом.

— Господа Русановы? — обратился к ним Путилин.

— Да-с, ваше превосходительство... — ответил старик.

— Прошу покорно. По делу неудачного венчания?

Миллионер Русанов-отец удивленно вскинул глаза.

— А вы... вы уже знаете?..

— Я, голубчик, начальник сыскной полиции, поэтому я все должен знать.

И, повернувшись к молодому человеку, неудачливому жениху, шутливо проговорил:

— Эх, молодой человек, молодой человек! Нехорошо... Из рук невесту выпустили! Проворонили!..

Молодой Русанов густо покраснел, с досадой мотая кудрявой бараньей головой.

— Как же-с... Помилуйте...

— Усов испугались? Подумаешь какая невидаль!

— Как, ваше превосходительство! — в один голос воскликнули Русановы. — Вы находите неудивительным, что у девушки вдруг под венцом выросли большие усы?!

— Совершенно верно, ровно ничего удивительного не вижу в этом... — бесстрастно, с улыбкой ответил мой друг.

Посетители в сильном изумлении уставились на Путилина.

— Вы как это, всерьез или в шутку, ваше превосходительство? — В голосе старика миллионера послышалась досада.

— Я не имею обыкновения шутить, любезный господин Русанов. Ну-с, в чем дело? Невеста вашего сына, дочь купца первой гильдии Аглая Сметанина, действительно исчезла. Вы, конечно, из церкви бросились в дом ее родителей, что вы там узнали?

— Да-с, поехали туда... С матерью дурно сделалось. Отец волосы на себе рвет. А узнали мы, что Аглая честь честью отбыла из дома с подружками и посаженой матерью в карете в церковь. А вот что дальше произошло — это непостижимо...

— Усов у вашей невесты не было? — повернулся Путилин к жениху.