В полночь она выскользнула по привычному пути побега, с прыжком на нижний ярус. Повисла на стене, стараясь растянуться и оставить меньше расстояния до каменных плит. В этот раз вышло получше: по крайней мере, она не вывихнула лодыжку, хотя воздух вылетел из груди от удара. Встала и пошла на кухни.

Помещение было темным, лишь мерцали остывающие печи и закрытые фонари. Она набрала воздух позвать Яни, но лишь подпрыгнула, когда рот зажали рукой. Развернулась, распахнув глаза и увидела старую служанку. - Как ты смогла?..

- Целая жизнь как прятки, - сказала та с некоей горечью. Поманила Джианну за собой. - Идем же. Пора. - Они вошли в закуток к двери и вытащили большую корзину с кожаным ремнем на крышке. Служанка закинула ее на плечи и открыла скрипучую дверь, выглянув наружу. Затем открыла шире и позвала Джианну за собой.

Останавливаясь на каждом углу, выбирая самые темные места, судомойка вела ее в гавань, затем на полный кораблей пирс. Они пробирались между груд ящиков и бочек, канатов и сложенных парусов, даже клеток с утками. Наконец Яни сделала знак остановиться.

Джианна выглянула ей через плечо: корабль стоял рядом, и трап опущен. Женщина-матрос в коротких штанах и хлопковой рубахе выглядывала с борта, держа фонарь. Вероятно, ночная вахта.

Яни лишь коротко махнула рукой, и женщина выпрямилась, подняв фонарь. Ушла на другой борт.

Палуба казалась пустой. Яни поманила девушку. - Иди.

Они всходили по трапу. Джианна не смогла удержаться. - Где же все?

- Им заплатили, чтобы они были не здесь, - буркнула Яни и велела идти быстрее. На палубе указала на люк в трюмы. Там они прошли в крайний кормовой отсек, где тускло мерцала лампа. Здесь ждал брат Яни. Он указал на узкий темный лаз. - Туда.

Джианна застыла на месте. - Туда? Что там?

- Потайная каюта. Да, крошечная, - объяснил брат Яни. - Никто не знает, что ты здесь. Там есть еда и ночной горшок. Вылезти сможешь, когда будем далеко.

- А, понимаю... И сколько ждать?

Брат пожал плечами. - Несколько дней, думаю.

Джианна вдруг испугалась таких условий. Сердце забилось. - Иного пути нет?

Брат лишь смотрел с нетерпением.

- Боюсь, времени мало, - сказала Яни. - Лучшее, что мы смогли устроить.

Джианна кивнула. - Понимаю. Но это кажется... тюрьмой.

- Всего несколько дней, девочка, - ответила Яни. - Пока не уйдем из Кебила.

Она торопливо кивнула. - Да... Ладно. - Согнулась, влезла в каморку. В тусклом свете заметила постель, тюк - наверное, с едой - и пресловутый ночной горшок.

- Я закрываю, - сказал брат Яни.

- Погоди!

- Да?

- А свет?

- А, - ответил он. - Днем немного света сочится сквозь щели в настиле. Хорошо?

Джианна села, сгорбившись в крошечном закутке, и сложила руки. - Хорошо... если так нужно.

- Да. - Он взял деревянную крышку и положил на люк. Джианна тут же оказалась в кромешной тьме. Раздался стук - мужчина заколачивал крышку. Затем всё стихло. Она подняла голову, надеясь на свет фонаря, но не заметила ничего.

Она понимала, что они стараются помочь ей - как и самим себе - но не могла сдержать тревоги. Ситуация слишком походила на возвращение в Кебил год назад. Брат с сестрой говорили, что нужны дни. Она решила смириться с этим. Вытянулась как было можно в такой тесноте, закрыла глаза.

По крайней мере она была недалеко от воды, и вода была продолжением огромных морей, и почему-то это стало большим утешением.

На склоне одной из гор Феннского хребта темнота звездной ночи взвихрилась и уплотнилась. Сова взлетела из ветвей, лисица метнулась прочь. Густеющий мрак казался черным провалом, вертикальной гладью пруда чернее любой ночи. Вздохнул ветер, из провала выступила стройная фигура - словно человек из дверного проема. Пришелец был в длинной шелковой рясе, скроенной отличным портным. Кожа черная как ночь, в которую он ступил; короткие волосы черные, но с сединой.

Пруд мрака исчез за спиной. Мужчина встал лицом к северу. Сложил руки за спиной и наклонил голову набок, миндалевидные глаза сузились. Он кивнул своим мыслям.

Эндест Силанн был рад понять, что путешествие в этот далекий регион оказалось не напрасным. Гнездо, или целый город, К'чайн Че'малле и вправду существует здесь. И, судя по мерцанию его энергий, город кто-то растревожил.

Но кто, спросил он себя, во всех Семи Мирах оказался бы столь глупым?

Он всмотрелся в заснеженную равнину и увидел свечение тел - масса людей или иных существ. Возможно, те самые неразумные глупцы. Он сделал жест, и пруд мрака снова возник перед лицом. Шагнул внутрь...

Чтобы оказался посреди ледяной равнины. Хотя здесь под снегом виднелись клочки почвы и трава, и даже крошечные цветы, синие и алые. Куда-то двигался поток булькающий мутной грязи. Эндест кивнул: обычное дело вблизи анклавов Че'малле.

Еще он обнаружил слабое, угасающее свечение тел неподалеку. Зашагал туда, держа руки за спиной. Вначале наткнулся на тело, лежащее на снегу и медленно гниющее. Он мгновенно узнал его суть. Потомок Солтейкенов, истинный зверочеловек. Такие роды можно найти там и тут, обычно в диких местах. У них много именований. Существа деградировавшие и жалкие, на его взгляд.

Он шел дальше, выйдя наконец на место схватки. Тут лежали и тела людей. Разорванные на куски такими же Солтейкенами. Он осматривал раны, не обращая внимания на жуткую вонь, поднимал конечности и трогал гнилую кожу. Длинные острые клыки, безжалостные когти... да, тот же враг.

Павшие были в похожих мундирах. Черные плащи и черные наручи, знаки серебряного скипетра - или знаки, похожие на скипетр: шар в хватке трехпалой птичьей лапы с костяной рукоятью.

Интересно. Армия организованной политической силы здесь, в пустошах, рядом с анклавом Че'малле. И сражение с местной популяцией Солтейкенов. Кто из них был союзником Че'малле? Или все враждуют со всеми? Еще непонятно. Придется ждать, следить, изучать ситуацию.

Увидев полосу синих цветов, он склонился и сорвал один. Поднес к глазам, изучая. Восхитительно. Нежные, но стойкие. Идеально приспособленные к местности. О да, восхитительно. Он вдохнул слабый аромат и продолжил путь, держа цветок в руке.

Картерон оперся о борт "Закрученного", наслаждаясь холодом ночного ветра. Они проделали хороший путь на север. Дым и ливни пепла остались за спиной. А капитаны-налетчики (он так прозвал их, потому что "вольные каперы" звучало слишком уважительно) уже не требовали постоянного присмотра.

Что понятно. Вести о загадочной судьбе команды трех кораблей-дезертиров разошлись повсюду. Как и рассчитывал Келланвед. Сейчас они плыли в линию, словно послушные утята за мамочкой. Картерон понимал: это ненадолго. Он знал такой тип людей: уроки быстро забываются, истинная натура всегда готова проявить себя. Вопрос лишь времени.

Он мог только надеяться, что Фаларские острова покажутся раньше, чем придется иметь дело с новым мятежом или массовым дезертирством, или иным нарушением порядка.

Ветер над палубой вдруг переменился. Матросы начали браниться. Картерон обернулся, сжав потертые рукояти ножей. Ветер стал горячим и сухим. А на палубу ступил новый гость: стройная женщина в рваной ветхой одежде, босая. Капитан расслабился. - Ночная Стужа, приветствую.

- Адмирал.

- Вряд ли. - Он резко кивнул в сторону кают. - Он там.

Она прошла мимо, он вслед. Волшебница постучала в дверь, голос невнятно произнес нечто, вроде бы запрещая входить; тем не менее она открыла дверь. Картерон вошел тоже.

Келланвед торопливо снял ноги со стола и вскочил. - Вина? Или покрепче?

- Я принесла вести от экспедиционного войска.

Император уже выбирал среди высокогорлых графинов. - А, да, конечно, - сказал он рассеянно.

- Оно задерживается.

- Правда?

- Мы встретили местных жителей. Враждебных. Но вопрос уже улажен.

Дряхлый дальхонезец кивнул, едва слушая. - Отлично.