Она верила, что сможет. Теоретически. Если решится и обратится к... нему.

Но ответит ли он? Вспомнит ли?

Захочет ли вспомнить юную дурочку, дитя-ведьму, которую однажды знал в Хенге?

Шаги, тепло тела: она обернулась и увидела недавно нанятую ведунью, Сиалле. Рядом громоздкая фигура Урсаны, ее няньки-медведицы.

Сиалле сложила руки на груди, буйная грива белоснежных волос вьется по ветру, взор устремлен к наемникам. И во взоре вовсе не было восхищения.

- Никогда не думала, что увижу их, - начала сетийка.

- Багряную Гвардию?

- Да. - Сиалле неспешно покачала головой. - Все эти истории. Все эти битвы. Если они так хороши - почему выглядят так, будто их волочили за конями?

- Потому что не скаредны и ничего не оставляют для самих себя? - бросила ей Уллара косой взгляд.

Девица вздрогнула. И махнула рукой: - Едва ли. Это же наемники. Дерутся за деньги. Не ради идей.

- Некоторые, - согласилась Уллара.

- А я любым не доверяю. Возможно, стоит пойти и проследить.

Уллара помотала головой. - Не обязательно. Останься с нами и следи за тем, что вокруг. Согласна?

Юная шаманка небрежно кивнула. - Очень хорошо. Как пожелаете, - и ушла.

Косматая Урсана смотрела ей вслед с кислой гримасой. Едва шаманка отошла подальше, прорычала: - А я не доверяю ей.

- Я доверяю. Пока что.

Урсана с сомнением фыркнула. - Почему?

- Думаю, она верна лишь своей крови. А по крови она близка нам, Жеккам.

- Она из захватчиков. Малазан. Может шпионить для них.

Уллара тихо рассмеялась. - Поверь мне, Урсана, малазанам не нужно посылать шпионов, чтобы знать о наших делах.

Могучая медведица что-то прорычала под нос. - А захватчики? Что с ними делать?

- Полагаю, они не захватчики.

- Полагаешь? Почему?

- Ведут себя не как захватчики. Ведут себя как люди, не желающие оставаться. Не строят крепостей. Не копят припасы. Не прокладывают дорог. И вообще, войска у них мало для завоевания наших обширных земель.

Долговязая косматая женщина смотрела сверху вниз, на женщину крошечную и старую. - Ты, может, и жрица, но говоришь как настоящий воин.

Уллара указала на небо. - Просто слежу за всем слишком долго.

Блю и Гвинн сидели, пока остальные паковали вещи. - Больше воды, - подал он голос.

- Помню, - пропыхтела Гиацинта. - Ты уже десятый раз говоришь.

Черный уперся руками в колени, полночные волосы разметались. - Мы точно поведем треклятого Теломена с собой?

- Не вижу способа помешать, - вздохнул Блю.

- Он будет торчать как... как треклятый великан.

- Да ты сам не похож на карлика, - поддела его Гиацинта.

- Смотри, не мешай мне повалить какого-нибудь Че'малле.

- Скорее будет так: я порублю его на кусочки, потом прибежишь ты, встанешь ногой на ошметок и присвоишь себе всю славу.

- Нечестно. Когда я так делал?

- Ни разу после Тали.

Черный казался обиженным. - Я сдержал тяжелую пехоту!

Гиацинта засмеялась. - Тех, которых я оставила в живых!

Блю обменялся взглядами с Гвинном, стараясь не выдать радости. Хорошо снова слышать их похвальбы. Если приходится идти на порог Худа, лучше морально подготовиться.

Гвинн указал в сторону. Блю и сам заметил узнаваемую издали фигуру Теломена. Тот махал руками. Гиацинта закончила полировать трофейный меч и вложила в ножны.

- Воду не забыла? - сказал Блю. Гиацинта закатила глаза.

Гвинн приветливо кивнул великану. - Готов?

Беллурдан сурово кивнул. - Да. Пора идти.

Гвинн обернулся и помахал рукой следившей за ними жрице. Женщина помахала в ответ. - Буду следить! - донесся ее голос.

- Я рада, - буркнула Гиацинта, двинувшись в путь.

Эндест Силанн понял, что выследить нужную ему особу среди Тисте Анди было не самой сложной частью плана. По некой неведомой причине - или просто блажи - она поселилась на самой далекой и опасной окраине Куральд Галайна. Там, куда немногие решались или даже желали попасть. Даже самому Эндесту пришлось собрать всю настойчивость, все мужество, чтобы добраться до нее.

Он нашел ее на Утесах Ночи, в месте из легенд и преданий. Здесь Ночь - королевство, садок или план мироздания, назовите как хотите - кончается, ограниченное, или окруженное, или сдерживаемое, выберите образ более подходящий - пропастью, что окружает всё: Внешней Пустотой.

Не Хаосом, заметьте. Хаос - всего лишь сырая материя творения. А Пустота - это ничто. Провал. Место вне всего.

Как разумно, что он держится подальше от ужасного края. А вот она стояла на самом крошащемся уступе, руки за спиной, и смотрела вниз, в неизмеримые глубины. Наверно, размышляя.

Он покашлял.

- Я ощутила твой приход, Силанн, - сказала она и обернулась. - Что, ради всего мироздания, заставило тебя зайти так далеко от дома?

- Только ты, Гибель. Не сомневайся.

Давно знакомое лицо, узкое и худое, исказила еще более суровая гримаса недоверия. - Правда? - Она скрестила руки. - Скорее готова подумать об очередном капризе твоего владыки.

- Нашего владыки, не забывай.

Гибель иронически вздернула бровь. Эндест прочистил горло. - Да, ладно. Аномандарис ничего не знает, вот правда. Мне дана полная самостоятельность в расследовании.

Гибель подняла взор к своду беззвездного неба и отвернулась. - Избавь меня от ученых исследований, Эндест. Мне нет дела, где растут редкие травы или где живет вождь какого-то никому не интересного племени.

- Это вопрос, который повлечет опасные осложнения, поверь.

Он ожидал, что Гибель спросит о сути, но она хранила упрямое молчание. Так что маг продолжил: - Пробудился улей К'чайн Че'малле.

Плечи поднялись и опустились. - И? Нам какое дело?

- Ты в своем добровольном изгнании слышала о возвращении Имассов?

- Да. Говорят, эта злобная и слишком упрямая раса снова топчет землю. И снова: какое в том дело нам, Анди?

- Тот маг, что заставил пробудиться Т'лан Имассов, сейчас тревожит К'чайн Че'малле. Известно также, что он как-то смог подчинить или приручить Гончих Тени.

Теперь Гибель повернулась, голова склонилась к плечу, блеснули узкие глаза. - Гончие? Верно? Какое неожиданное схождение зловещих сил.

- С ним подвизается весьма могущественный Старший. Еще не знаю, кто именно. И выдающийся смертный, маг Тюра - столь сильный, что не боится Че'малле.

Она кивала, сосредоточенно размышляя. Затем глаза хищника вцепились в него. - Но почему я?

- Боюсь, Гибель, если им позволить и далее плести заговоры, эта новая сила может стать опасной.

Она гортанно рассмеялась: - Опасной? Для нас? Что ты, Эндест. Ты слишком высокого мнения о жалких людишках.

- Нет, Гибель. Ты была вдалеке слишком долго. Посмотри моими глазами. - Он поднял палец. - Старшие звери, Гончие, призваны и каким-то образом покорены. - Воздел второй палец. - Древние Имассы слушают его приказы. - Третий палец. - Теперь пробуждена Старшая раса К'чайн Че'малле, и тут снова замешан этот прохиндей. - Маг пожал плечами. - Какая из Старших рас будет следующей?

Женщина фыркнула. - Хорошо, Эндест. Вижу. И посмотрю сама - хотя бы ради измерения истинных сил этих твоих могучих магов.

Эндест ощутил, как расслабляется тело. - Благодарю, Гибель. - Слова остались втуне, ибо женщина резко махнула руками и взлетела в порыве ветра, изменяясь, разбухая, превращаясь в полете в драконицу с жилистыми крыльями, черную как сама Пустота.

Он проследил за ней, пока мог видеть. Вздохнул. Даже в форме Солтейкена она оставалась Гибелью. С этой драконицей мало кто смог бы сравниться в ярости.

Иманай сидел на своем привычном месте. Смотрел, как поутру потрепанные лодки выходят на рыбалку, а вечером возвращаются. Говорил себе, что вовсе не ожидает неизбежного; что неизбежного и вовсе нет. Но однажды война явилась на остров своего имени.

Она показалась в виде единственного корабля, входящего на веслах в бухту. Даже на взгляд не слишком опытного в моряцком деле Иманая судно казалось странным: широкое и длинное, высокие борта, две мачты, но полный набор весел. Необычная разновидность торгового судна, но теперь с увеличенной командой, много мужчин и женщин - и все с оружием.