Внутри он сощурился от темноты. Каюта была поглощена мраком, и два лучика из грязных оконцев ничем не помогали.

- Неужели нужно было убивать всех капитанов? - жалобно спросил из тьмы Келланвед.

- Они планировали убить тебя.

- Неужели? - Император говорил с искренним удивлением. - Но почему? Я вел их к самым удачным грабежам за всю жалкую их карьеру.

- Возможно, за твою голову дают гораздо больше.

- А. - Движение. Танцор смог различить стол и Келланведа, дергающего пальцами у живота. - Но как бы они ушли? Снаружи Картерон.

- Команды были готовы напасть и взять "Закрученного" на абордаж.

- Откуда ты узнал?

Танцор пожал плечами. - Я бы сделал так.

- А. - Вздох. - Переход поистине затянулся. У наших парней слишком много личного времени.

- Согласен. Но Картерон сказал, что мы почти подошли.

- Хорошо. Отлично.

- И тогда?..

Долгая пауза, глазки Келланведа блестели, пока он рыскал взглядом. - Что тогда?

Танцор подавил тяжкий вздох разочарования. - Фалары.

- О, да. Тогда я спущу всех псов, ха! Метафорически, конечно же.

Танцор кивнул. В сумраке он уже различал графины с вином на столе. Налил себе стакан. - Говоря о псах и так далее... можно ли рассчитывать на помощь наших тайных союзников?

Келланвед смотрел в потолок; Танцор ощущал, как скрежещут его зубы. - Нет. Вспомни, что случилось в последний раз - они едва не срубили мне голову за беспокойство!

Танцор покачал в бокале слабое вино. - Что ж, на Фаларах нет армии как таковой. Дело в контроле морских путей.

- Именно. Сила моря.

Танцор скрестил руки на груди и присел на край стола. - Значит, всё пройдет гладко.

Император взирал на него с вороватым видом. Танцор ждал - в этом деле он всегда побеждал императора.

- Конечно же! - наконец вскричал Келланвед. - Почему ты сомневаешься во мне?

- Корел.

- Седогривый...

- Не Седогривый виноват в неудаче, - отрезал Танцор.

Келланвед снова призвал из теней, или создал, или просто вынул трость из-под стола. Сложил на ней руки, опустил подбородок. - Он должен быть виноват, Танцор. Не я. Иначе зачем нам историки?

- То есть нанятые тобой борзописцы?

Келланвед брюзгливо поджал губы. - Скажем так: они знают, кто оплачивает счета.

Как и каждый день в последние недели, Джианна горбилась на мраморной скамье Святилища Маэла. Она уже не молилась о разрушении культа или гибели самогО мерзкого морского бога. Она молила о спасении, и молитвы превращались в схемы побега, все более и более экстравагантные. Все менее и менее реальные.

Она даже не подняла глаз на служанку, что принесла еду - какое-то печенье. Механически-равнодушно жевала его, пока зубы не наткнулись на нечто тонкое и широкое. Она едва не подавилась.

Резко закрыв рот, огляделась. Надзиратели смотрели с любопытством. Джианна кое-как проглотила пищевой комок, оставив предмет - клочок пергамента? - за щекой. Служанка стояла у двери, щуря глаза: старая повариха, которая как-то уже помогла ей сбежать. Джианна кивнула ей, не получив ответа. Служанка поспешно вышла.

Джианна встала лицом к мерцающему прудику - а значит, спиной к охране. Поднесла ладони к лицу и выплюнула клочок. Затем опустила руки на живот, будто бы молясь.

Осторожно развернула прочный пергамент и прочла строку, написанную вроде бы детской рукой. "Иди в кухню. Поговорим".

Медленно она разорвала пергамент на кусочки и проглотила, один за другим.

Идти на кухню? Поговорить? Но о чем? Чем могла бы помочь ей служанка, сама невольница? Но есть ли выбор? Хотя бы выслушать ее можно. Она не позволила себе и проблеска надежды. Бедная старушка, вероятно, хочет лишь попросить о благословении.

Она дождалась полуночи и выскользнула из двери кельи: в последние недели она вела себя чинно и настоятельница дозволила некоторые послабления - прогулки в бани и по верхним этажам. Хотя все лестницы охранялись надменными стражницами.

Впрочем, был и другой путь - для совсем отчаявшихся. Например, спрыгнуть через одно из южных окон на открытую веранду. Джианна часто ходила мимо, надеясь использовать их для будущего побега - который казался все менее реальным.

Сейчас она решила использовать этот путь, несмотря на риск. Убедилась, что помещение - мастерская для вышивания - пуста, вошла внутрь и закрыла щеколду. Выглянула в окно, на залитую лунным светом веранду. Не слыша шагов или голосов, перелезла подоконник и повисла на руках, стремясь оказаться как можно ниже. Ноги мешали видеть, что внизу. Руки уже затекали, и она прыгнула.

Ударилась о камни сильнее, чем рассчитывала; легла плашмя, сдерживая стон и тяжело дыша. Когда голова перестала кружиться, вскочила - и схватилась за стену, скривившись от боли в лодыжке. Похромала в сторону кухни, боясь оторваться от стены.

На каждом углу она застывала, боясь услышать шаги, но никто не появлялся.

"Похоже, Маэл сегодня смотрит не сюда", подумалось девушке. Кухни нижнего уровня были всё ближе - самые простые разделочные столы, полки и печи рядом с выходом на причал, откуда доставляли сырую рыбу, птицу и прочие продукты. Здесь сидела та женщина, у печи и с кочергой в руке. Джианна набрала воздух в грудь, но застыла, услышав громкое хрюканье и булькающий храп. На койке лежал какой-то здоровенный тип, раззявив рот.

- Ночной дежурный, - пояснила женщина. - Не бойся, я влила ему кое-что в пиво.

Джианна кивнула и провела рукой по платью, морщась от боли в ноге.

- Ты ранена? - сказала женщина, вставая.

- Лодыжку подвернула.

- Дай посмотрю.

Довольно грубо старая служанка схватила ее ногу и подняла, садясь на стол. Джианне пришлось сесть на соседний. - И что ты себе...

Женщина бросила: - Приходилось мне как-то помогать лекарю. - Осмотрела лодыжку. - Перелома нет, но растянута и уже опухает. Я приготовлю припарку, обернем тряпкой. Отек уменьшится.

Джианна задохнулась от ее бесцеремонности. - Но ты хоть знаешь, с кем сейчас говоришь...

Улыбка была странно горькой и понимающей. - О да. Мы тут вдвоем. Ты величайшая из великих, я нижайшая из низших.

Джианна склонила голову, заново изучая служанку. Она выглядела старой, но движения не выдавали слабости. Лицо в грязи, но отнюдь не такое худое и морщинистое, как ей казалось. И говор ее был необычен. - Ты не с Фалар, верно? Как твое имя?

Женщина улыбнулась, будто про-то припомнив, начала рвать тряпку для припарки. - Нет, я с Генабакиса. Знаешь о нем?

- Далеко на востоке.

- Да. Меня зовут Яни. Нас с братом детьми нашли на корабле, унесенном бурей. Схватили и продали Вере как рабов. Мы хотим вернуться. - Она смешивала припарку в чаше, добавляя воды. - Мы поможем тебе, ты нам. Верно?

- Поняла. Но как? Чем?

Смех женщины был горьким. - Дитя, ты можешь быть верховной жрицей, но ты так наивна! Мой брат чинит корабли. Он мог бы провести нас на борт торговца с востока. Но там потребуют денег. - Яни потерла ладони. - Понятно?

Джианна кивнула. - Понятно.

- Да уж. Нужно, чтобы кое-кто вовремя отводил глаза. Чтобы стража смотрела в другую сторону. Но самое важное, - прижала она густую смесь к ноге Джианны, - мы не должны вернуться бедными, верно? Иначе зачем всё затевать?

- Понимаю... вижу, - кивнула Джианна. - Но денег у меня нет. Давно монет в руках не держала. Какой от меня толк?

Яни туго обмотала ногу, качая головой. - Боги, дитя! Разве ты не жрица? Эти шелковые и хлопковые одежды стоят дороже, чем я заработаю за год. У тебя ведь есть золотые ожерелья? Браслеты? Камешки в серьгах и так далее?

Джианна озадаченно кивнула: они даже не подумала... одна вообще о таком не задумывалась. Роскошь служила для публичных церемоний, сама она в ней не нуждалась. Сбежав, она зарабатывала ныряльщицей, и работа находилась всегда. Деньги не были проблемой. - Соберу что смогу, - посулила она.